Первая версия

Рядом с ними была найдена сумка с запасами еды и питья. В их карманах лежали заграничные паспорта на имена отца и сына Куприяновых с эстонскими и финскими визами. Похоже, инсценировав пожар и собственную гибель, они хотели отсидеться несколько дней в подземном ходе, пока не уляжется суета вокруг, а потом тихо смыться через сухопутную границу.

Вряд ли бы их смогли задержать. Тем более что в «дипломате», который чуть позже был обнаружен в глубине подземного хода, лежало несколько пачек долларов, которые могли бы успокоить самого придирчивого контролера. Да и о профессиональных связях Фотиева не стоило забывать.

Скорее всего, Фотиев заранее позаботился о том, чтобы им был приготовлен чистый «коридор». На каком-нибудь спокойном участке границы.

Они не предусмотрели только одного — что дым от подожженного ими дома устремится за ними в погоню, словно по вытяжной трубе и застигнет их раньше, чем они смогут открыть дверь, ведущую если не к свободе, то хотя бы к жизни. И что задохнутся они как крысы, загнанные в угол, откуда нет выхода. Крысы в таких случаях бросаются на загонщика. Они же загнали себя сами...

Мы с Грязновым для начала решили ехать на Петровку. Надо было выяснить все обстоятельства, связанные с задержанием трейлера в Нарве.

Грязнов позвонил туда, и начальник Нарвского РОВД Макшаков, с которым они еще ночью обсудили все детали, сообщил, что трейлер стоит в очереди на таможне. Подойдет эта очередь часам к четырем. Они специально не стали вокруг таможни мельтешить, чтобы не упустить ценный груз. В кабине грейдера — шофер и женщина лет сорока. Как только закончится таможенный осмотр груза, в дело включатся сотрудники милиции, у которых на руках есть ордер на обыск трейлера.

Майор Макшаков признался, что взять трейлер со всем содержимым они могли бы и раньше. Но уж очень ему хочется поймать за руку начальника таможни Пронина, на которого он давно имеет зуб. Так как на Нарвской таможне давно нечисто, и сигналы регулярно поступали. Но вот так, с поличным, поймать возможности не было.

Мы конечно же не могли лишить его такого удовольствия. Трейлер все равно никуда не денется. В конце концов, он пока еще на нашей, родной территории. А в том, что картины там, я был уверен.

Степашин не соврал, я готов был дать голову на отсечение.

Оставив Грязнова на постоянной связи с Нарвой, я набрал номер Рути Спир.

Она подняла трубку так быстро, как будто сидела прямо рядом с телефоном. Не иначе как ждала вестей из тех же краев, откуда их с тем же нетерпением дожидался Грязнов.

— Госпожа Спир? Это Турецкий вас беспокоит.

Рути молчала, поэтому я продолжил:

— Мне необходимо вас увидеть сейчас же.

— Я занята, — сказала Рути хрипловатым голосом.

— Я вынужден настаивать. Буду у вас через полчаса. Или предпочтете, чтобы я вызвал вас повесткой?

— Хорошо, приезжайте. — Она бросила трубку.

Когда я вошел к Рути и она пригласила меня в гостиную и предложила присесть, я поблагодарил и сел. И тут же посмотрел на часы. Было ровно четыре.

— Так что у вас за такое срочное дело ко мне, господин Турецкий?

— Вот именно в эти минуты, — сказал я ей, постукивая пальцем по циферблату наручных часов, — в далеком городе Нарва... Знаете такой город?

Она напряженно кивнула.

— Так вот, в городе Нарва задержан трейлер с декорациями мифического театра, а среди этих декораций...

— Не продолжайте, — резко оборвала меня Рути — Что вас конкретно интересует? Только не забывайте, что я американская гражданка. И что мы говорим с вами конфиденциально. Если это допрос, то я отказываюсь отвечать в отсутствие адвоката.

Я так и думал, что она будет своим гражданством, как флагом звездно-полосатым, размахивать.

Да знаю, знаю, что не очень-то тебя укусить могу, но на хрен ли ты, богатая и красивая, картинки воровала да с бандитами, дура, связалась, а?

Конечно, все это я сказал только про себя. А ей как можно вежливее улыбнулся и стал задавать свои нехитрые вопросы.

— Это не допрос, так что можете отвечать смело... Первым делом меня интересует, каким образом из московской квартиры Нормана Кларка в Плотниковом переулке исчезла коллекция картин русских художников-авангардистов, которую Кларк, как было всем известно, собирался передать в новый Музей частных коллекций?

Она закурила свою длинную коричневую сигарету, резко щелкнув клапаном зажигалки.

— О смерти Нормана мне сообщил Семен Филин двадцать четвертого июля часов в двенадцать дня. До газет эта новость еще, конечно, не дошла. Семен приехал ко мне и сразу заговорил о коллекции. Он сказал, что они с Фотиевым все организуют. Мне же нужно только вывезти картины на своей машине из квартиры Кларка... У меня были ключи от нее, а консьержке мы хорошо заплатили. Так что нас никто не видел...

Рути нервным движением указательного пальца стряхнула пепел мимо пепельницы. Я обратил внимание, какие у нее красивые, холеные и длинные пальцы.

— Вы удивлены, господин Турецкий, что я так легко согласилась обворовать квартиру своего давнего друга Нормана Кларка?

— В общем-то да. Но меня больше сейчас интересует, кто такой Фотиев?

— Фотиев? Полковник из Службы внешней разведки и по совместительству убийца моего мужа, Самюэля Спира.

— Откуда вы это знаете?

— Мне об этом рассказал Кларк и советовал опасаться этого человека.

— Почему Фотиев убил вашего мужа?

— Он не сам его, конечно, убил, он организовал автомобильную катастрофу. Самюэль легкомысленно влез в какие-то секреты, связанные с интересами внешней разведки. Норман предупреждал его, чтобы он прекратил частное расследование, но Самюэль не послушал его. И был убит.

— А Кларк в деле убийства тоже был замешан?

— Он утверждал, что нет. Но в этом я не уверена.

— Почему же вы вступили в сговор с убийцей вашего мужа?

Ее лицо стало жестким:

— Вы не знаете, как женщины умеют мстить. А у меня появилась возможность отомстить сразу всем. Назло Самюэлю я все-таки хотела быть по-настоящему богатой — почти все свое состояние он завещал фонду, а ведь я была его женой. Кларк постоянно обманывал меня — через фонд проходили громадные деньги, из которых мне перепадали жалкие крохи. Этими картинами я прекрасно возместила бы причиненный мне моральный и материальный ущерб.

— А как бы вы отомстили Филину и Фотиеву?

— Они бы от этой коллекции не поимели бы ни цента. Картины бы просто исчезли из их поля зрения. И я тоже. У меня все было подготовлено.