Страница 64 из 64
Там, где стояла драконья орда, в земле образовались глубокие трещины. Почти половина драконов погибла в первые же мгновения, хотя предводители яростно пытались успокоить своих младших родственников. Воины и скаковые драконы с криками проваливались под землю, которая смыкалась над ними, чтобы тут же разверзнуться вновь…
— Они не пытались улететь?
— Почему же не пытались? — криво ухмыльнулся Кейб. — Еще как пытались. Воздух прямо кишел драконами, но ураган прибил их к земле.
— Ураган?
— Ураган, гроза, ливень — чего тут только не было! Такой ураган снес бы крышу дворца, как пушинку, если бы обрушился на город! Но он не вышел за пределы западни, в которую попали орды Серебряного.
« Землетрясение, ветер, гроза, дождь. Земля, воздух, огонь, вода. Традиционно и изящно!»
Никто не видел, куда девался Серебряный и какая судьба постигла Мэла Кворина. Скорее всего, они погибли вместе с остальными. Чудовищная бойня длилась не дольше пяти минут. Когда погиб последний дракон, раны земли сами собой затянулись, ветер утих. Никто точно не помнит, когда появилось поле, но все клянутся, что оно возникло мгновенно.
Снаружи раздались голоса, и Темный Конь понял, что та, которую он ждет, достаточно окрепла, чтобы выйти к ним. Он извинился перед Кейбом и двинулся навстречу Эрини.
— Я не забуду все хорошее, что он сделал! — сказал Кейб ему вслед.
— Не забудь и про сотворенное им зло. — И Темный Конь поскакал в обширный зал.
Увидев его, Эрини просияла.
— Принцесса Эрини! — Он наклонил голову, приветствуя ее. — Я рад, что вам стало лучше! Берегите эту женщину, король Меликард, в этом мире мало кто сравнится с ней!
Король обнимал свою невесту одной рукой. Его любовь к Эрини была написана на его лице — на обеих его половинах. Деревянная рука, которой Меликард обнимал возлюбленную, казалась такой же гибкой и живой, как и настоящая.
« Эльфийское дерево отражает чувства его обладателя. Любовь несет жизнь, она способна оживить даже эльфийское дерево!»
— Темный Конь! — Эрини подошла к Коню-Призраку и обняла его за шею. Стоящая в отдалении леди Бедлам усмехнулась. — Спасибо тебе за то, что вновь подарил мне жизнь!
— Это я должен благодарить тебя! Тебе действительно лучше?
— Я все еще не могу смотреть на это поле. Темный Конь рассмеялся:
— Пусть это поле станет предвестником мира. То, что сделал Сумрак, ужасно, но разве коварный Серебряный не навлек это на себя сам?
— Наверное, да. — Принцесса опустила взор, словно припоминая что-то. — Что ты собираешься делать теперь?
Коню-Призраку показалось, что глаза всех, кто был в комнате, обратились к нему.
— Буду бродить по Драконьему царству, как всегда! Для Коня-Призрака нет правил, нет преград! Я буду бродить и смотреть на то, на что стоит смотреть. Я…
За него договорила леди Гвен:
— Ты обойдешь всю страну, чтобы убедиться, не спасся ли он?
Комнату заполонила тишина. Эрини озадаченно глядела на Темного Коня — ведь она сама видела, как Сумрак по собственной воле положил конец своему мучительному существованию! Наконец могучий жеребец наклонил голову.
— Да, я обыщу все Драконье царство. Хочу избавиться от всяких сомнений. И если он выжил, то ему может понадобиться моя помощь. — Темный Конь отрешенно бил копытом, оставляя выбоины на полу. — А может быть, его опять придется уничтожить…
Черный жеребец оглядел смертных:
— Мне давно уже пора отправляться в путь! Я рад, что вы живы и здоровы, что почти все мы дождались желанного мира! — Он взглянул на короля Меликарда и Зеленого Дракона. Была надежда на то, что они договорятся и Талак прекратит преследовать тех драконов, которые стремятся к миру между расами. Эрини посмотрела на жениха, и он нехотя кивнул в ответ. — А' теперь я прощаюсь с вами!
— Возвращайся в Талак, когда захочешь! — воскликнула принцесса.
Темный Конь ласково кивнул ей, затем — Кейбу и Гвен.
— Загляни как-нибудь к нам в Мэнор, — внезапно сказала леди Бедлам, поразив и Темного Коня, и мужа. — Познакомишься с детьми. Мне кажется, они полюбят тебя.
Радостный смех Темного Коня эхом раскатился по дворцу.
— Сегодня удивительный день! Скоро я напомню вам об этом приглашении, леди Бедлам!
Бессмертный жеребец с хохотом ринулся в тоннель. Судьбы и предназначения Черного Призрака не знал никто — даже он сам.