Хрустальный Дракон

Высвободив свой меч еще до того, как солдат успел упасть, Грифон развернулся. Нет, эти люди не были плодом его воображения. Он видел тени и слышал звуки, но, как настоящий старый дурак, не обратил на это внимания. Возможно, пришло время умирать. Такое всегда случается, когда становишься старым и неосторожным.

Нет, ради тебя, Тройя, и ради нашего Демиоиа я не умру!

Они начали окружать его. Темный Конь описывал ему в деталях свою первую встречу с патрулем, поэтому Грифон был готов к тому, что этот, второй, патруль будет намного лучше подготовлен к встрече, чем его предшественники. Кто-то хорошо понимал, на кого они могут тут охотиться, и снабдил солдат всеми приспособлениями, пригодными как раз для поимки таких, как он и Темный Конь.

Уже когда он поразил первого бойца, Грифон понял, что одному ему от арамитов не уйти. Они, должно быть, слышали нас; они, должно быть, слышали, как Темный Конь прорывался сквозь туман. От Темного Коня помощи будет мало. Призрачный жеребец был всего лишь в нескольких ярдах слева от него и уже отбивался от полудюжины нападавших. Темный Конь и его противники, казалось, были поставлены в тупик: они не могли подступиться к нему, а он, ослабевший после внутренней борьбы, не мог причинить им особого вреда.

Теперь уже трое воинов сражались с Грифоном, подступая к нему с разных сторон. Он еще мог держать их перед собой и на более или менее достаточном расстоянии, чтобы они не смогли добраться до его ног, но вокруг уже собирались другие. Четверо с сетью подбирались к нему со спины. Копьеносец и еще один воин присоединились к нападавшим. Отработанный прием — выпад копьем с последующей одной или несколькими атаками мечом, обычно все вместе. Грифон еще умудрялся отбивать их, но каждый раз он вынужден был отступать назад.

Когда на него набросили сеть, птица-лев знал, что он позволил им играть с ним как с куклой. И теперь уже не было никакой возможности сорвать свой гнев на себе же самом.

У него вырвали из руки меч, но он успел получил удовлетворение, разодрав когтями одного из нападавших до того, как его плотно опутали сетью. Когда они покончили с этим, его обвязали веревками, как какую-нибудь игрушку… а для волков-рейдеров он, возможно, этим и был. Грифон слышал, как один из арамитов крикнул Темному Коню:

— Остановись, демон, а то мы разрежем на филе твоего дружка, тут же и сейчас же.

Грифону очень хотелось, чтобы призрачный жеребец проигнорировал угрозу, но кто-то ударил его сбоку по голове, и на несколько секунд мир перед ним поплыл. А когда его голова прояснилась, Темный Конь уже сдался.

— Следить за ним! — приказал все тот же голос, очевидно командира патруля. — Командир Д'Марр захочет его допросить!

Грифон не видел глаз взявших его в плен солдат, но почувствовал, что двое солдат, державших его, напряглись при упоминании этого имени. Д'Фараииевский мучитель.

— Завяжите ему рот.

Кто-то развернул его так, чтобы другой охранник мог обмотать его клюв толстой тряпкой. В темноте возродившейся ночи птица-лев сумел различить очертания демонического скакуна. Темный Конь наклонил голову. Два арамита завязывали что-то вокруг шеи бессмертного. Это не могло быть веревочным арканом. Ничто из простых вещей не удержит Темного Коня. Нет, это должны были быть какие-то магические путы, путы, силе которых они доверяли, даже несмотря на те трюки, которые выкидывал туман. Грифон не был уверен, что он стал бы доверять волшебству или каким-нибудь волшебным предметам, пока они находятся в этом тумане. Он надеялся, что вера в них вернется, когда он будет преследовать волков-рейдеров до самого их конца. Если же нет и их игрушки работают, как и положено… Тогда все уже кончилось.

Но если Кейб не в плену…

Если нет, то где же он?

Пара сапог закрыла его и без того ограниченное поле зрения. Они остановились перед ним.

— Сделайте его послушным на время поездки. Это будет держать в узде и демона.

Грифон понимал, что ему предстоит, и собрался с силами. Сильный удар пришелся ему как раз по затылку, он даже почти не заметил его, так как одного этого удара хватило, чтобы он потерял сознание. Когда он придет в себя, у него будет всего лишь одна первоклассная шишка.

При условии, что Грифон вообще придет в себя.

В себя он пришел, но облегчения это не принесло, так как Грифон увидел, что они достигли лагеря арамитов. Как он и предполагал, была еще ночь, но в лагере многие не спали. Он ощущал напряжение, которое пронизывало все пространство. В этом месте рейдеры чувствовали себя неуютно. Но большого удовлетворения Грифон от этого открытия не получил. Чем больше пленившие его арамиты будут волноваться, тем быстрее они будут готовы его убить. И хотя он понимал, что ему придется вынести смертные муки в руках арамитского инквизитора, он все равно решил выжить. Он уже отдал им часть своей руки и готов был отдать еще больше, лишь бы взамен ему была гарантирована смерть Д'Фарани и его людей.

Приоткрыв глаза всего лишь чуть-чуть, пленник продолжал наблюдать за тем, что происходило вокруг. Отсутствовала деталь огромной важности. Он нигде не видел и не слышал Темного Коня. Что случилось с бессмертным? Несомненно, он понимал, что рейдеры убьют его, несмотря ни на что. Они будут искать способ подчинить Темного Коня своей воле. Грифон был абсолютно уверен, что рейдеры найдут соответствующее приспособление. Эта шайка, возможно, украла все что смогла, прежде чем покинула своих дружков в империи. И все это ради верности стае!

Его тащили и тащили, так долго, что он стал подумывать, что они собираются его так таскать, пока он не умрет. В таком случае это будет не очень-то впечатляющая смерть. Грифон ожидал большего от Д'Фарани. Что-нибудь медленное и агонизирующее.

Это было не то, к чему он готовился.

Внезапно Грифона бросили на твердую землю. Он подавил стон и постарался, насколько возможно, оставаться таким же неподвижным.

— Что это еще? — голос был безразличный, почти скучающий.

— Самый великолепный приз, сэр! Это…

— Не трудись над рассказом, покажи.

— Есть, командир Д'Марр.

Грубые руки перевернули Грифона на спину.

— Не вздумайте развязывать. У меня слишком много дел, чтобы терять на это время. Разрежьте все это, капитан.

Очевидно, в темноте, кроме его общих очертаний, ничего нельзя было увидеть. Может быть, это счастливая случайность? Грифон услышал звук вынимаемого из ножен кинжала. Лезвие сверкнуло у него перед лицом, но он не вздрогнул. Не очень-то заботясь, чтобы не задеть его, солдат начал разрезать веревки. Грифон замер. Если когда-нибудь и можно будет вырваться на свободу, то тогда, когда он будет почти свободен от сети. Он действовал быстро, намного быстрее, чем многие думали. Это была слабая надежда, но если они свяжут его после этого, то его шансы сведутся к нулю.

Тяжелый сапог опустился ему на горло. Задыхаясь, Грифон раскрыл клюв. Он почувствовал кончик стека у себя на лбу. Вокруг него была полная тишина.

— На что ты, дурак, уставился? Достаточно, не нужно дальше освобождать нашего друга. — Были ли действительно в этом монотонном голосе командира нотки возбуждения? — Теперь он не будет пытаться выкинуть какой-нибудь фортель.

Когда последние остатки сети были обрезаны, Грифон остался связанным по рукам и ногам. И только когда Д'Марр убедился, что пленник не сможет вырваться из рук охранников, он убрал свою ногу с горла Грифона.

Теперь ты можешь полностью открыть свои глазки, птичка.

Грифон открыл. Сверху на него уставилось круглое чисто выбритое лицо. Сначала он даже удивился, не был ли его противник произведен прямо из детей в командиры. Затем, когда его поставили на ноги, он смог лучше взглянуть ему в глаза. Может быть, Д'Марр и был молод, но уж ребенком его никак нельзя было назвать. В его глазах запечатлелось больше смертей, чем в глазах любого человека, с которым Грифон сталкивался лицом к лицу.

И смерть моего сына одна из этих смертей?