Хрустальный Дракон

— Да, мой господин, — голубой человек изо всех сил сжал кулаки. — Извините, что не заметил вас раньше, так. Этот туман прямо без глаз оставляет, так.

Перед ним возник чей-то силуэт. Вожак Стаи.

— Я полагаю, это вносит некоторые трудности, но это ничто в сравнении с другими вещами. Восхитительно, вы согласны? Ну прямо будто попадаешь в совершенно другой мир.

Мир сошел с ума. Канаан Д'Ранс хотел исследовать вовлеченные в это волшебные силы, но его совершенно не трогали другие аспекты происходящего. Если он найдет способ управлять ими, это будет предел его желаний.

— Это неповторимо, да!

— Но, конечно, с этим надо что-то делать. Вы видите, это мешает людям. Мешает моей работе.

И это все, что оно делает? Голубой человек часто восхищался странным образом мыслей Вожака Стаи.

— Это волшебство, как вы, скорее всего, уже догадались. Оно не похоже ни на что и совершенно не похоже на проявление его силы. Жаль, правда. — Д'Фарани нагнулся и взял на руки своего гнусного любимчика. — Это, скорее, отталкивает, чем привлекает. Я думаю, я должен убрать это отсюда и отправить туда, откуда он это и выпустил.

— Он?

— Хрустальный Дракон, конечно.

Лорд Д'Фарани прошел мимо него, а верлок воспользовался случаем и зарычал на голубого человека. Д'Ранс, зная, как легко можно потеряться в этой трясине, поспешил за ними.

Пол тоннеля ходил ходуном под их ногами, но там, где голубой человек с трудом сохранял равновесие, Вожак Стаи шел, ступая так, как будто ничего не происходило. Уродливое каменное щупальце вырвалось из стены в их направлении, но почему-то не задело Д'Фарани. Между тем, северянину пришлось присесть, что было совсем не просто, когда земля под ногами продолжала колебаться.

Он ведет себя так, как будто это и есть нормальный мир! Может быть, он таков и есть в его представлении, так? Если это так, тогда это объясняет многое в поведении Ивона Д'Фарани.

И хотя, пока они шли наощупь, ничто значительное не преградило им путь, все же, когда голубой человек несколькими минутами позже вошел в комнату, он почувствовал облегчение. Облегчение и любопытство, так как сразу заметил, что кристаллическая комната не была, как другие помещения, затронута происходящим. Тумана здесь не было, и это несмотря на то, что совсем рядом тоннель был весь пропитан мглой и пройти по нему, не прибегая к помощи факелов, было невозможно. На этот раз выставленные здесь часовые, должны бы были считать себя счастливчиками, подумал он.

Вожак Стаи, не обращая ни на кого внимания, склонился над изобретением квелей, и было слышно, как он глубоко вздохнул. Сняв перчатки, он нежно притронулся к нескольким кристаллам устройства, в которое он внес и свои собственные дополнения.

— Где Оррил?

— Сожалею, господин, но я не знаю, где он.

Надеюсь, он потерялся навсегда. Д'Ранс знал, что такое счастье не для него. Д'Марр, скорее всего, покажется со своим маленьким бессмысленным личиком в самый неподходящий момент.

— Не имеет значения.

Бывший Хранитель начал вызывать к жизни волшебное изобретение.

Интерес поборол неуверенность. Д'Ранс внимательно наблюдал, как быстро лорд Д'Фарани приобретал умение пользоваться инструментом подземных жителей. Наблюдать за вожаком рейдеров было поучительно, хотя вскоре ему это будет ни к чему. И все же если лорд Д'Фарани планирует рассеять сырой и разрушительный туман, то тогда еще есть вещи, которым у него можно будет поучиться.

— Если позволите, мой господин, у вас есть какой-то план, так? Расскажите, что вы собираетесь делать?

Он не заметил восхищенной улыбки на освещенном кристаллами лице Вожака Стаи, но было вполне достаточно и того, каким тоном это было сказано.

— У меня нет плана, Канаан. Я просто собираюсь поиграть.

Д'Ранс внезапно обнаружил, что он завидует людям на поверхности. Поводом для страха у них там был только туман.

Глава 10

Там, где свет не пытается спорить с темнотой, давно никем и ничем не потревоженный спящий пошевелился, возвращаясь к неспешной жизни…

Они были способны передвигать с места па место горы, создавать из ничего замки. Мир принадлежал им и существовал для того, чтобы быть для них игрушкой, и они играли с ним от всей души, разрывая его па части и превращая его в отражение своих собственных беззаботных душ.

Плул уставился на Кейба. Он явно чего-то ждал. По крайней мере так думал Кейб; широкополая шляпа все еще скрывала верхнюю часть его невероятно узкого лица. Все в этой странной фигуре было лишь жалкой пародией на человека, но волшебник в этой внешности не находил ничего смешного. Плул был созданием, обитателем ужасного Нимта. Хуже того, он должен был быть враадом, представителем ужасной расы волшебников, которые в первую очередь сотворили безумие Нимта.

— Ты странное создание, — произнесла жуткая фигура. — В странном мире, очень странном.

Он все еще говорил необычным монотонным голосом, который использовал раньше, но время от времени он менял стиль речи, словно играл сам с собой. Плул казался причудливым во многих отношениях, а это совсем не означало, что Кейб мог ослабить бдительность. Причудливость тоже имеет свои темные стороны, особенно когда дело касается враадов. Нескольких фраз, произнесенных Плулом, Кейбу хватило, чтобы сделать вывод, что у расы волшебников, скорее всего, было довольно мрачное представление о чувстве юмора.

— Скажи мне, странное создание, как тебя зовут?

— Кейб. Кейб Бедлам.

— Бедлам. Прелестно. А меня Плул.

Волшебник поклонился, предупредительно приветствуя Плула, он решил, что лучше будет не напоминать Плулу, что тот уже представился ранее. До сих пор враад вел себя с ним вполне цивилизованно, но Кейб не собирался забывать, что совсем недавно Плул запросто и как бы невзначай прожег дырку в груди командира арамита при помощи талисмана, который должен был сопротивляться действию любого волшебства. Этот маг из ночного кошмара был чрезвычайно капризной натурой, и любого неосторожного слова, сказанного Кейбом, могло быть достаточно, чтобы вывести его из себя. И пока безумный туман Нимта окружает их, волшебнику не следует портить отношений с этим сумасбродным субъектом.

Если это, в принципе, возможно.

— Где Темный Конь?

— Черный зверь? Черный зверь гоняется сейчас за плодом моего воображения. Лучше пусть гоняется за плодом моего воображения, чтобы мы смогли поговорить. Он, я понимаю, принадлежит хаосу. Он не то, чем он кажется. Ты… ты не такой.

Не такой?

— Я и есть я, великий Плул.

И вот этим-то ты так и отличаешься от него! Ты в большей степени такой, каким и кажешься, такой… постоянный. Постоянный, ты никогда не меняешься. И однако, как долго это продлится, Бедлам? — Голова Плула завертелась под просторной шляпой. Он, казалось, в первый раз осматривает укрытый туманом ландшафт вокруг себя. — Это новое место. Я такого, как это, раньше не видел. Никогда не видел, не видел никогда. Долго оно таким еще останется?

Кейб не понял, к чему он клонит, и поэтому продолжал молчать.

— Все так… неподвижно. Совсем другая маленькая вариация, все вы такие недолговечные, бежите по кругу, а земля неизменна. Как ты… что-то неизведанное.

Неизменна? Осторожный волшебник старался припомнить, какие сведения о враадах и их родном мире Нимте он собрал, проводя исследования. Он собрал немного, но сведения содержали намек, что в их жестоком разодранном мире абсолютно все, включая и живущие там существа, было обречено на ужасное и мрачное существование, в котором они подвергались бесконечным искажениям и постоянно меняли свои очертания. Нимт был обречен на вечное разрушение, вечную гибель. Однако он до сих пор еще существовал.

Земля под ногами Кейба внезапно вздыбилась.

Кейб едва успел переступить с ноги на ногу, чтобы сохранить равновесие, как обнаружил, что стоит на высокой земляной колонне, почти такой же высоты, как и каменное сооружение, на котором сидел Плул. Вдруг колонна начала поворачиваться и изгибаться, неся волшебника все ближе и ближе к сумасбродному созданию. Приготовившись к любой неожиданности, Кейб не стал ничего делать, чтобы замедлить свое движение. Если бы Плул желал ему вреда, он бы уже это сделал. Наиболее вероятно было, что он просто хотел получше изучить молодого волшебника.