Хрустальный Дракон

Паук — было первое впечатление. — Человек-паук.

Затем все, что он видел, пришло в движение, но совсем не из-за состояния Кейба. Было такое ощущение, как будто по всей земле прокатилась волна, встряхнувшая и лошадь и всадника и ввергнувшая преследующих их рейдеров в еще большую сумятицу.

Кейб узнал это, хотя до сих пор он не часто испытывал подобное чувство и уж, конечно, такой сильной волны он не встречал. Неукротимая Магия. Название было не совсем подходящее, но это было наиболее точное объяснение того, что произошло.

Ближайшая к ним скалистая возвышенность расплавилась. То, что только что было абсолютно ровной поверхностью, у них на глазах начало приподниматься. Волшебник услышал визг и, когда понял, откуда исходит этот звук, увидел, что один из рейдеров сложился, как телескопическая труба, и исчез. Несколько арамитов пытались высвободиться из земли, которая стала жидкой. Пустые, частично заржавевшие доспехи говорили о том, что произошло и что-то еще, но Кейб спешил, ему некогда было разбираться, что же в точности это было.

— Что… что… что… — Темного Коня била дрожь. Казалось, что у демона-скакуна начался какой-то припадок, к тому же он начал изменяться, он стал вытягиваться и все больше и больше начинал походить на настоящий призрак. Кейб почувствовал, что седло из-под него куда-то уходит. Он посмотрел вниз и увидел, что оно начало тонуть, погружаться в туловище его друга.

Волшебник еле успел выпрыгнуть из седла. Седло исчезло внутри Темного Коня, как будто его никогда и не было. Неукротимая Магия, однажды высвобожденная, может вызывать землетрясения, пожары — все, что угодно. В ее присутствии сама реальность развертывается в другую сторону, случиться может буквально все, на что способно волшебство, все зависит от силы волны. Она может сконцентрироваться и где-то в одном месте, и оно станет своего рода колодцем, в который кто бы ни вошел — станет частью ее безумства.

Иногда это происходит из-за нарушения взаимодействия природных сил мира. Но в основном это происходит из-за небрежности какого-нибудь волшебника. Беспечные волшебники могут вытащить и объединить силы, которые превзойдут границы безопасности. Иногда мир после этого постепенно самостоятельно восстанавливается, а временами старается приспособиться к новым видам сил, и тогда могут возникнуть явления ряби и волн чистой энергии. Голой, ненаправленной энергии. С этим ничего невозможно было поделать. Кейб надеялся только на то, что волна сама собой утихнет и оставит их в покое.

— Ты! Хранитель!

Он понял, что кто-то обращается именно к нему. Волшебник обернулся. Грубый, бородатый арамит в плаще командира шел в его направлении, в его огромных руках был боевой топор. Кейб почувствовал какое-то жужжание у себя в голове, а потом увидел маленький кристалл, висящий на шее у арамита. Талисман квелей, очевидно, один из тех, которые были предназначены для того, чтобы отвести волшебство.

— Прекрати издеваться над моими людьми, Хранитель, или я избавлю инквизиторов от труда допрашивать тебя!

Титул, с которым обратился к нему рейдер, сначала озадачил Кейба Бедлама, но потом он вспомнил, что волшебники арамитов относились к касте Хранителей.

— Это не я!

— Врешь!

Арамит взмахнул топором, и тот просвистел на расстоянии вытянутой руки от груди Кейба.

— Даю тебе последний шанс! Прекрати! И не думай, что сможешь со мной справиться! Твои заклинания на меня не действуют. Я защищен!

— И сейчас тоже? — послышался монотонный голос. Кейбу показалось, что он уже слышал его, буквально минуту назад. — Или пет!

Этот голос достиг ушей Кейба, прорезавшись сквозь нагромождение других звуков, и приковал к себе все внимание. Арамит, который все еще стоял и ждал, чтобы волшебник подчинился ему, казалось, его слышал. И тут они оба взглянули на кристалл, внутри которого внезапно вдруг запылал огонь.

Командир арамитов взревел.

— Что ты сделал? — Он потянулся к талисману рукой. — Ты не можешь…

Талисман квелей сделал в нагруднике дыру, расплавив его прежде, чем арамит успел закончить фразу. Командир бросил топор и попытался схватиться за талисман, но тот был уже слишком глубоко, и достать его таким способом было уже невозможно. Глаза рейдера расширились. Он попытался нащупать веревку и сорвать с себя талисман, но боевые перчатки у него на руках мешали ему.

Кейб пытался помочь ему еще до того, как тот начал дико кричать, но командир не мог стоять на месте, а заклинания волшебника на него не действовали. Затем почувствовался запах горелого мяса.

Все закончилось относительно быстро. Кристалл очень быстро и беспрепятственно прожег ему грудь. И когда все уже было кончено и талисман показался с другой стороны арамита, у того хватило времени только на то, чтобы испустить дух прежде, чем он превратился в бесформенную кучу, лежащую на этой негостеприимной земле.

— Нет, не очень сильная эта штука была. Сильной она определенно не была.

— Кто ты?

Кейб искал обладателя монотонного голоса, твердо уверенный, что он принадлежит странному существу с круглым туловищем и длинными паучьими конечностями.

— Кейб…

Сначала он подумал, что голос решил подшутить над ним, но это был уже другой голос. Запутавшемуся в цепи внезапных событий Кейбу потребовалось несколько секунд, чтобы узнать голос демона-скакуна.

Темный Конь все еще стоял на том же самом месте, но теперь он мог слегка двигать головой. Кейб бросился к нему и хотел обнять своего друга, но тот неистово затряс головой.

— Не трогай меня! Я еще не затвердел. Тебя может затянуть внутрь. А этого я себе никогда не прощу!

— С тобой все в порядке?

— Не совсем, Кейб! Я теперь узнал это безумие! Я думал, это невозможно. Я думал, последние следы исчезли вместе с Сумраком, но то, что происходит, слишком реально. Во всем этом есть привкус враада… привкус проклятого мира по имени Нимт. — Они оба знали про некогда существовавший Нимт — место, откуда бесконечно много лет назад в Драконье царство сбежала раса волшебников, именующихся враадами. Сегодняшние люди были потомками враадов, хотя после того, как Кейб кое-что откопал из их темного прошлого, он не рискнул бы назвать эту темную расу своими предками. Они недолго процветали в этом мире, а исчезли полностью как культура еще до того, как сменилось первое поколение, если, конечно, высокомерие и надменность можно назвать культурой.

И все же говорят, что их мир еще жив, несмотря на тот урон, который они ему нанесли своим небрежным отношением к волшебству. Сумрак не раз намекал на это, и, как потом выяснилось, он был одним из них. Темный Конь даже был знаком с ними, хотя и отказывался говорить об этом времени и не мог или не хотел вспоминать об этом. Некоторые враады, как выяснилось, имели пристрастие к пыткам.

Земля опять поднялась под ними, но ненамного. Криков теперь было меньше. Большинство волков-рейдеров или опять исчезли в тумане, или были мертвы. Осталось совсем немного. Это были либо наиболее упрямые, либо попавшиеся в капкан все время меняющейся реальности. Теперь никто из них не обращал никакого внимания ни на коня, ни на всадника.

Одни пытались помочь сбитым с ног товарищам, другие просто старались выжить.

— Не может быть, чтобы это был Нимт, Черный Конь! Нимт потерян, закрыт от всего!

— Не очень-то закрыт. Сумрак постоянно имел с ним связь. Я говорю тебе, что Нимт… или какое-то его самое малое проявление.

— Но как?

— Это я не могу…

Какой-то ночной кошмар, дикая смесь из растений, животных, минералов возникла из пустого пространства. Без всякого предупреждения оно напало на волшебника до того, как приняло какой-то законченный вид. У него были сотни тоненьких, как виноградные лозы, ног; сотни рук, напоминающих лапы рептилий, которые заканчивались когтями, очень похожими на когти краба, и овальное тело, которое выглядело просто, как кусок гранита. В центре всего этого проглядывало то, что на первый взгляд казалось неким подобием грубого человеческого лица, но нефритовые глаза, уставившиеся на волшебника голодным взглядом, и огромная открывающаяся и закрывающаяся пасть, обнажающая ряд за рядом острые зубы, выглядели достаточно внушительно. Оно двигалось с невероятной скоростью, к тому же каждая нитеобразная ножка вносила свой вклад в движение. Постоянно перемещаясь с места на место, она разбрызгивала вокруг себя зеленоватую жижу. Кейб со страхом заметил, что след, остающийся за движущимся монстром, прожигает твердую почву. Без сомнения, эта конструкция была порождением волшебства, потому что ни одно существо просто не может таким родиться.