Страница 85 из 93
— Не смей так разговаривать со мной?
— Зачем ты приехала, Пенелопа?
— Я твоя мать, вот зачем. А ты меня так скандально встречаешь! Теперь, когда Хьюг арестован...
— За что?
— О, не играет роли, если ты не знаешь. Возможно, ты это уладишь.
— За что он арестован?
Пенелопа мрачно посмотрела на Джессику и пожала плечами:
— Какая разница? Это очень стыдно. Я его брошу, если его не выпустят, но вопрос заключается в деньгах. Это не было бы проблемой, если...
— Что случилось с деньгами Хьюга? — Даже без наследства Оливера у них всегда было столько денег, сколько они хотели. Что мог совершить Хьюг?
— Откуда я знаю? — рассеянно пробормотала Пенелопа. — Он плакался на финансовые проблемы уже несколько месяцев. Я хотела ему помочь, но из-за тебя ничего не получилось. Теперь, поскольку тебе досталось все богатство моего отца, ты обязана должным образом позаботиться обо мне. Ты должна поделить наследство со мной. Именно поэтому я и приехала.
— Ты тоже получила часть наследства дедушки, — заметила Джессика.
Не имеет значения, что сделал Хьюг, похоже, за ним стояла Пенелопа. Они женаты более двадцати лет, и он всегда великодушно относился ко всем выходкам Пенелопы. С другой стороны, оказалось, что мать не была ни преданной, ни благодарной женой, ее интересовали только деньги.
— Та мелочь, что оставил мне папа, просто ничтожна, и то ее контролирует Генри Барнетт. Он мне ничего не даст.
— Ну, не даст основного капитала. Если ты его истратишь, тогда уж точно останешься ни с чем. Очевидно, об этом и беспокоился дедушка.
— Генри Барнетт ненавидит меня. Поэтому он и не даст мне денег, чтобы поставить меня в затруднительное положение.
— Почему он должен ненавидеть тебя?
— Потому что он был адвокатом Джастина при разводе, — угрюмо ответила Пенелопа.
— О! — Джессика вспомнила историю, которую ей рассказывал Тревис. — Значит, Генри должен знать, как ты пыталась задушить меня маленькую, — она сказала это, чтобы только увидеть реакцию матери.
— Ложь! — Пенелопа стала белее полотна. — Кто тебе такое сказал? Твой отец? Твой муж? Ты обязана уважать меня и... и поддержать в трудную для меня минуту. Я позаботилась о тебе, когда ты нуждалась в помощи.
— Да, позаботилась, и я верну тебе долг. Я подсчитаю, сколько ты на меня истратила и отправлю деньги Генри для тебя.
— Ну, и что хорошего? Это же жалкие гроши. Я привыкла к богатству. Я заслуживаю...
— Я полагаю, это гроши, принимая во внимание, сколько ты тратила на себя, но я не считаю, что должна тебе такие суммы, которые ты хочешь от меня получить.
Пенелопа смешалась.
— Правда в том, что ты не любишь меня, Пенелопа. Ты всегда плохо со мной обращалась.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Джессика вздохнула:
— Поезжай домой. Я пошлю Генри деньги для тебя, но больше никогда не хочу тебя видеть. Я устала от твоей критики и твоих обвинений. Я никогда к тебе плохо не относилась и не заслуживаю твоего... твоего презрения.
В глазах Пенелопы появился недобрый блеск, когда она поняла, что не добьется от Джессики желаемого.
— Ты должна сделать то, о чем я сказала, Джессика, потому что в ином случае я приму меры. Я никому не позволяю использовать меня в своих интересах. Не позволила твоему отцу, не позволю и тебе.
Джеймс Хогг неуклюже протиснулся в дверь и с шумом улегся у кресла Джессики. Он с любопытством смотрел, как Пенелопа бранилась на его хозяйку, затем глухо зарычал и оскалил зубы. Пенелопа испуганно откинулась в кресле и замолчала. Джессика была крайне удивлена. До сего момента ее Джеймс никогда не рычал ни на одно живое существо.
— Поезжай домой, — устало сказала Джессика. — Нам нечего сказать друг другу.
— Сделай так, как я сказала, — угрожающе повторила Пенелопа, — или ты очень пожалеешь. — Она встала, собрала перчатки и зонтик. Джеймс Хогг тоже поднялся, продолжая рычать, весь ощетинившийся и напряженный.
* * *
— Вы до сих пор не переехали в дом, — сказал другой сосед с Колдер авеню. — В городе говорят, что вы собираетесь бурить на этой земле.
— На чужой роток не накинешь платок, — отрезал Тревис. Он даже не хотел вспоминать об этом чертовом доме и продолжал жить у Эрвина.
— Мы хотим купить его у вас, — сказал сосед и назвал цену вдвое выше той, которую заплатил Тревис.
— Согласен, — сказал Тревис. Зачем держать дом, купленный для женщины, если она не будет с ним жить.
— Вы принимаете предложение? — удивленно спросил мужчина.
— Да, принимаю.
— О, — сосед заколебался. Наверно, он мог бы предложить гораздо меньше.
* * *
В августе при заполнении цистерны из скважины Хейвуда загорелся газ, и огромный столб огня поднялся высоко в небо. Хотя огонь потушили с помощью рабочих с соседних скважин, но об этом всюду заговорили. Работать на скважинах и жить там было очень опасно, в любой момент мог возникнуть пожар. А что такое пожар на нефтепромыслах было известно каждому. Джессика смотрела на вышки, окружавшие ее дом, и пожимала плечами. Она каждый день была так занята, что не оставалось времени думать об опасности. Но про случай на скважине Хейвуда написали газеты, и через несколько дней в Спиндлтоп примчалась Энни.
— Ты не можешь здесь оставаться, — сказала Энни, крепко обняв и поцеловав Джессику. — Это слишком опасно. Посмотри. — Она кивнула в сторону окна. — Сплошные заросли из нефтяных вышек. Ты представляешь, что будет с тобой, если тут забушует пламя?
Джессика вздохнула. Она никуда не хотела уезжать.
— Мама... Энни...
— Не я, конечно, родила тебя, Джессика, но я твоя мама, — Энни ласково смотрела на нее.
Джессика согласно кивнула. Энни Харт единственная мать для нее. Ее любовь была самым надежным и постоянным чувством в жизни Джессики. Словно угадав ее мысли, Энни крепко обняла ее и прижала к себе.
— Ты должна вернуться домой, доченька. Ты не можешь оставаться здесь. Не надо жить одной в этом ужасном, опасном месте.
Джессика попробовала возразить, но Энни перебила ее:
— Я говорю это, потому что вы с Тревисом до сих пор не живете вместе.
— Не говори мне, что ты предупреждала меня, — голос Джессики звучал глухо.