Девственный огонь

— Ты должна была мне сообщить, что приехала, дорогая, — укоризненно сказал он. — Я волновался за тебя каждую минуту, а о том, что ты приехала, услышал от постороннего человека.

— Кто же тебе сказал? — спросила с издевкой Джессика. — Твоя дорогая подруга Лиззи?

Тревис сконфузился.

— Девушка с оранжевыми волосами, объезжающая верхом холм. Она сегодня уверяла меня, что вы большие друзья и что она тебя крепко любит.

Тревис усмехнулся:

— Лиззи любит всех.

— Но кажется, ты у нее особенный любовник?

— Любовник? Джесс, любимая, ты ревнуешь? Прекрасно! Все, что от тебя требуется, это переселиться ко мне в город. Тогда у тебя не будет никаких причин волноваться о...

— Я совершенно не волнуюсь, — раздраженно перебила она. — Я не собираюсь терпеть неверного, лживого...

— Прекрати, — отрезал Тревис. — Я не знаю, что тебе сказала Лиззи, но, черт возьми, я не отношусь к ее клиентам, если ты это имеешь в виду. Я просто по-человечески отнесся к этой девушке, потому что мне было ее жалко, она же слабоумная. Возможно, ты была слишком занята, думая только о себе, не замечала, что у кого-то еще есть проблемы. Поверь мне, Джессика, твоя жизнь просто рай по сравнению с жизнью этого ребенка.

Джессика вспыхнула. Как он смеет обвинять ее? Неужели он считает ее полной дурой, не способной понять, о чем говорила эта оранжевоволосая девушка? Неужели он считает ее такой наивной, чтобы поверить, что мужчина может дружить с проституткой, не пользуясь ее услугами?

— Джесс, прости меня. Ты расстроена, ты только что вернулась с похорон Оливера, — сказал он спокойнее. — Сейчас не время ссориться.

— Почему? — вызывающе спросила она. — О, конечно. Ты слышал про завещание и не хочешь ничего упустить. Мне кажется, я буду целью любого беспринципного негодяя в стране, тебя в первую очередь.

Тревис вспыхнул от негодования:

— Может, объяснишь подробнее?

— Не строй из себя невинного, Тревис. Пенелопа предостерегала меня, но я надеялась, что ты...

— Значит, он сделал тебя наследницей, — задумчиво произнес Тревис. — Хорошо. Я надеялся, что так и будет.

Джессика стало плохо от такого неприкрытого цинизма.

— Ты не только добивался разорения моей матери и Хьюга... — она задохнулась от злости, Тревис даже не пытался скрыть свою радость, — ты собирался завладеть деньгами с моей помощью, использовать меня! Но у тебя ничего не получится, Тревис. Ты...

— Ты прекрасно знаешь, черт возьми, что я не нуждаюсь в твоих деньгах. На нефтепромыслах я заработал больше, чем ты и Оливер вместе. Мне ничего не нужно, и я не хочу ни пенни ни от Хартов, ни от Грисхемов, ни от Дюплесси.

Джессика никогда не видела его в такой ярости и инстинктивно отступила назад.

— Я заработал свои деньги сам. Никто и ничем мне никогда не помог, а если мне приятно видеть несчастными людей, которые принесли несчастье мне самому, то, черт возьми, это мое личное дело. Я хотел, чтобы тебе достались деньги Оливера, потому что ты их заслуживаешь, но для этого я ничего не предпринимал. Черт, я мог бы поклясться, что старик проживет еще лет двадцать.

От последней фразы Тревиса Джессика вздрогнула. Она сама с трудом верила в смерть дедушки. Но она не хотела снова об этом думать. После встречи со слабоумной проституткой, если она действительно слабоумная, Джессика только теперь подумала, что вся сцена была специально устроена той девушкой, чтобы обидеть ее, оскорбить. Что ж, она этого добилась.

— Я очень рада, что тебе ничего не нужно от моей семьи, — сказала гневно Джессика. — А теперь, пожалуйста, уходи из моего дома.

Тревис мрачно посмотрел на нее, резко повернулся и ушел, громко хлопнув дверью. Джессика бессильно откинулась на спинку кресла, почувствовав сильное головокружение.

— Женщина, которая приручила жеребца, потом прогоняет его своим языком, как кнутом... — Рейни стояла в дверях, осуждающе глядя на нее.

Джессика старалась выглядеть беззаботной.

— Я думаю, теперь он должен поискать ванну в другом месте, — сказала она с сарказмом.

— В доме, где живет Тревис, есть большой бассейн. Он приходил сюда из-за тебя, а не из-за ванны.

— Что ж, значит, я очень глупая, — Джессика пыталась быть равнодушной. — Все, что он мне говорил, было ложью, а я верила.

* * *

Неделю спустя Тревис узнал, что Хьюг Грисхем арестован за то, что пустил в обращение через свой банк векселя, не подлежащие купле-продаже, которые были украдены при ограблении Большого Северного поезда в Вагонере в Монтане. Грабители скрылись из города, их банкир не был так предусмотрителен. Форт Ворс был полон слухов, что все счета Катлмен Банка пусты. Проверка это доказала. Однако Тревиса не обрадовали эти новости настолько, как он ожидал.

Глава 27

Чтобы бороться с навалившейся на нее депрессией, Джессика начала сдавать в аренду маленькие участки земли вокруг дома. День и ночь строились вышки, буры вгрызались в землю, постоянно стоял такой шум, что делалось дурно. Рейни ворчала. Джессика каждый день уходила из дому по делам, она теперь была владелицей компании Дюплесси. Телеграммы и телефонные звонки из Форт Ворса не давали ей покоя. Тревис думает, что у него дела идут успешнее, чем у нее или раньше у Оливера. Ну, уж нет, она ему докажет.

Однажды в августе, вернувшись домой, она увидела, что Рейни ожидает ее совершенно разъяренная. Приехала Пенелопа. Как она могла после всех обвинений и оскорблений при оглашении завещания? Джессика не ожидала снова увидеть мать, она не хотела встречаться с ней больше никогда в жизни.

— Большая Сова-Людоед нужна Рейни, как скунс в вигваме, — кипела от злости женщина. — Я ей сказала: «Откроешь рот еще раз, я тебе сниму скальп».

Джессика, представив лицо матери при этих словах, улыбнулась.

— Почему смеешься? — требовательно спросила Рейни. — Ты думаешь Рейни не знает, как снять скальп? Я больше команчи, чем чернокожая. Я ей об этом сказала. — Губы женщины скривились в ужасной улыбке, а у Джессики мороз прошел по коже. — Женщина команчи обычно не ведет счет, возможно, я начну с нее.

Джессика не знала, что значит «вести счет», но слова звучали зловеще. Она решила, что ее экономка не шутит, надо Пенелопу быстрее убрать из дома. С этими мыслями она вошла в гостиную.

— Эта женщина угрожала мне, эта твоя черномазая обезьяна. Я сразу же пойду к шерифу, как только...

— Команчи, — сказала Джессика.

— Что? — Пенелопа побледнела.

— Ее зовут Рейни, Женщина Дождя, она команчи. Я не буду жаловаться Расу Лэндри, который является нашим другом. Рейни может обидеться. Кроме того, кто тебе поверит? От тебя за милю несет спиртным.