Белое Пламя

До озера он дошел без помощи Зерги, полагаясь на чутье и механическую память. Сел у воды. Снял с глаз повязку и долго не решался их открыть.

– Noyerti… Treartalis rtiss… – тихо сказал демон и неожиданно услышал ответ:

– Tren tileiri, Al’tis!

Альтис вздрогнул, распахнул глаза и не понял, радоваться ему или бояться. Словно рисунок черной тушью на серой бумаге, увидел демон серую траву под ногами, маслянисто-черную воду и сидящего у воды длинноволосого эльфа в серо-черном плаще. Все это было видно, словно сквозь темную пелену. Ни капли света, только черное и серое. Но он видел! Не так, как раньше, но видел!

– А знаешь, – улыбнулся демон, справившись с эмоциями, – я ведь триста лет носил под кожей каплю твоей крови, чтобы знать, жив ты или нет.

Эльф долго молчал, не глядя на друга.

– Знаешь, Ал, – заговорил наконец эльф, – я даже не помню, как попал в это тело. У меня нет моей сути. Я знаю, кто я, но не знаю, как мне теперь себя называть. Со мной сотворили что-то страшное, а я не помню, кто и как это сделал!

– Ну это-то как раз просто, – усмехнулся демон. – Лаэторрионис, подоночный повелитель Дома Светлых, твой якобы отец!

Арох дернулся всем телом, когда воспоминания едва не взорвали сознание, хлынув непрерывным потоком. Бог-волк, заключенный в тело эльфа, глухо застонал, обхватив голову руками, и надолго умолк, заново переживая весь тот кошмар, что ему довелось испытать.

…Три сотни лет Лаэторрионис, перворожденный бессмертный эльф, держал бога-волка в клетке своей силы, не отпуская в надматериальный мир, скрывая от других богов, которые рыскали по всем мирам в поисках исчезнувшего собрата.

Три столетия Арох Архорт день за днем умирал, сходил с ума и возрождался, безуспешно пытаясь вырваться из жуткого плена.

Постепенно Арох отчаялся и почти забыл, кто он такой. Пытки, которые применял к нему Лаэторрионис, могли сломить кого угодно. И когда повелитель, уверенный в удачном завершении перековки сознания, накинул на шею волка «ошейник подчинения», бог едва не стал верным псом высокорожденного. Но перед внутренним взором уже покорившегося бога вдруг появились трое демонов. Самый большой, возвышающийся над младшими, тепло улыбнулся ему. Средний махнул рукой, а младший, свирепо глядя на Ароха, вдруг, раскинув крылья, ударился всем телом о невидимую преграду.

– Арох! Ты – бог! Бог, а не собака! – яростно орал крылатый демон, молотя кулаками по невидимой стене. – Ты – бог!

– Бог… – Непослушное горло, забывшее звуки разумной речи, с трудом вытолкнуло это слово, и волк бросился на Лаэторриониса, чуть не откусив ему голову.

Повелитель снова скрутил бога и пытал пять суток подряд. А потом еще и еще, пока волк не забыл собственное имя. Тогда повелитель отделил от него его божественную суть, а то, что от Ароха осталось, эмбрионом вживил в тело своей любовницы, и сделал это так, что женщина ни о чем даже не догадалась.

Вот только мальчик родился зеленоглазым, беловолосым и слишком уж большим для эльфа…

– Почему ты один, брат? – хрипло спросил эльф Альтиса. – Где Альтаир? Что стало с Литисом?

Демон помолчал, а потом рассказал другу о том, как трое демонов ухватились за шанс вновь оказаться в этом мире, как их обманули, и о том, как двое из них погибли.

– Они умерли из-за меня, – прошептал Арох.

– Нет, – мотнул головой Альтис. – Это была только моя вина.

Арох, не слыша друга, поднял руки и поглядел на них так, будто видел впервые. Сжал в кулаки свои длинные пальцы, снова поглядел на ладони.

– Ну я и урод! – совсем по-волчьи фыркнул эльф.

– Это ты-то урод? – Альтис невесело рассмеялся. – Посмотрел бы на меня!

– А что с тобой не так? – Арох взглянул на друга.

– Ты – кретин, волчара! – рявкнул, вскочив на ноги, обозленный демон. – Раскрой глаза! И посмотри немножко дальше своего носа!

Эльф уставился на шипящего от резкой боли в руке демона.

– Ну и?

– Ты никогда к мелочам не присматривался. А мог бы и догадаться, что я… – Альтис огляделся по сторонам и на всякий случай накинул на себя и друга «полог тишины», – …переформированный.

– Ты – что?! – Эльф взвился в воздух, не поверив своим острым ушам.

– Что слышал, – мрачно ответил юноша.

– Но… но я же видел!..

– Иллюзия, Арох! Что мне оставалось? Я уже жалею, что сказал тебе.

Арох сел обратно, обхватил голову руками. Альтис вздохнул и сел рядом. Когда эльф вновь посмотрел на Пламенного, глаза его просто переполняла боль и вина.

– Прости меня, – выдавил он. – Я готов убить тех, кто это с тобой сотворил, тех, кто так тебя унизил.

– Перестань. – Юноша сжал плечо друга здоровой рукой и легонько встряхнул. – Мне плевать, что со мной сотворили. Я на это пошел добровольно. Главное, что я тебя все-таки нашел. А суть твою мы отыщем! Хуже, чем сейчас, нам, конечно, никогда не приходилось, но ведь мы никогда не искали легких путей, так?

– Так… – Эльф-волк скривил губы в печальной улыбке.

– Вот, уже лучше. Мне до жути не хочется видеть у тебя на лице виноватое выражение.

– Видеть? – не понял Арох. – Ал! Ты можешь видеть?

– Ну не совсем видеть… никаких цветов, только серое и черное. И все как сквозь мутную пелену, но… ты прав – могу!

– Как? – Впервые за долгое время эльф действительно обрадовался. – Твои глаза по-прежнему черные! Хотя теперь отражают свет.

– Своей демонической сутью. Она вернулась во время обряда.

– Знаешь, – улыбнулся Арох, – это первая хорошая новость за очень долгое время.

А Альтис заметил, что стоило другу обрадоваться, как его силуэт стал расплываться в его глазах, превращаясь в сплошное пятно. Своими новыми глазами демон видел лишь тьму. Но он ничего не сказал пленному богу.

Альтис очень медленно выздоравливал, несмотря на то что магистр Дартург, знавший, как лечить богов и демонов, постоянно делился с ним силой и жизнью. Юноша перестал куда-то бежать и торопиться. Он наслаждался каждым мгновением жизни, смаковал каждый чудесный ее миг.

Арох же жаждал действия, погони, драки, победы! В его зеленых глазах не угасал яростный огонь. Он как ненормальный носился по Дубраве и окрестностям и почти не спал, выискивая предателей, шпионов и всех, кто мог бы повредить его кровному брату. Что бы ни говорил Альтис, Арох чувствовал в себе неподъемный груз вины. И ох как непросто прожить сорок лет, считая себя эльфом, и вдруг вспомнить, что ты – пленный бог! Остается только загрузиться делами выше головы, чтобы не дать себе и минуты задуматься и не сходить с ума от ощущения, что ты задыхаешься в тесной клетке. Парням в лагере тоже доставалось – так их еще никогда не гоняли.

Была еще одна причина – Василиса. Эльф-волк всеми силами избегал встреч с ней.

Альтис каждый день проводил время с Марьей, чувствуя, что уже не может жить без этого звонкого смеха, хитрых глазок, острого язычка и такой обворожительной улыбки. Девушка была смешливой, рисковой и умной. Она не давала юноше заскучать ни на час…

Полдень облил деревья золотым светом, но Марья все еще зевала и недовольно щурилась. Всю предыдущую ночь она просидела за толстенным фолиантом, без спросу реквизированным у учителя.

Они стояли у края утеса Грифона, и Альтис пытался научить девушку «плетению ветра», чтобы та могла выжить, даже упав с большой высоты.

Прошла уже неделя, как Марья была допущена в тайное убежище мага. Он даже соизволил показать ей небольшую пещерку под каменным навесом, которую превратил в настоящее жилище.

– Марья! – Резкий окрик выдернул девушку из задумчивого состояния. – Я уже десятый раз показываю тебе, как правильно сплести нити силы, но ты меня, кажется, даже не замечаешь! Если тебе не нужны мои уроки, просто скажи, и я не буду тебя тревожить.

Альтис отвернулся от девушки и, встав на самом краю утеса, уставился вдаль. Марья подошла к нему, обняла со спины и прижалась щекой.

– Ты обиделся? – тихо спросила она. Маг в ответ только неопределенно дернул плечом. – Ну прости, пожалуйста. Просто я кое-что важное узнала и все думала, как тебе об этом сказать.