Страница 29 из 67
Дядя Толя не узнавал свою провинциальную протеже. Столько напора! Столько решимости!
Солнечные зайчики буквально исполосовали тварь.
Василиск спрятал глаза. Для этого он отвернул морду и прикрылся капюшоном из кожи, растянувшейся между иглами, растущими у основания затылка.
Но эта кожа, увы, была достаточно нежной и тоже страдала от невыносимых солнечных лучей!
Так что не было у твари ни щита, ни зонтика, ни одежки, чтобы защититься от фотонного ливня, который направила под брюхо кибернетическому мулу хитроумная Василиса Емельяновна!
С утробным воем василиск покинул свое укрытие и ударился в бегство, держа курс на сталагмит Страж.
Его даже не остановило то, что от солнечных зайчиков Василисы ему пришлось убегать под палящим солнцем, освещающим дно кратера! Он хотел лишь одного: поскорее очутиться под пологом влажной, пахнущей камнем и вечностью, непроницаемой тьмы.
Эхо еще долго играло его отчаянными воплями. Но вскоре и они стихли.
– Ты смелая, как молодая львица, – промолвил клон за спиной Василисы.
Оказывается, пока муромчанка сражалась с акселерированной инопланетной тварью, пехлеван не только пришел в сознание, но и умудрился самостоятельно сесть.
– Меня зовут Вася, – бросила девушка через плечо. – Василиса то есть.
– А меня Махан, – клон кое-как улыбнулся.
– Слышь, друг, – обратился к пехлевану дядя Толя, свешиваясь по пояс из пилотской кабины, – скажи как ваш вертолет заводится, что-то я сам не соображу!
– Нужно набрать код. Семь, два, семь, два.
– Ах ты ж блин! Никогда бы не догадался, – дядя Толя досадливо поморщился.
– На пластмассовом ключе записан.
– Толку ли! Эти ваши цифры-козявки, написанные от руки, мой переводчик хреново разбирает.
Когда Василиса и Махан оказались в кабине, они, последние трое охотников с той трагической охоты, обменялись взглядами, исполненными глубинного интернационального понимания. Сколько печали и сочувствия было в них! И сколько радости выживших!
Но на этом приключение не закончилось.
Им пришлось в последний раз крепко перетрухнуть, когда вертолет попал в обещанную Кобусом Ламбертом дневную турбулентность.
Невидимая, но невероятно сильная рука потащила машину вбок, на острые зубья по краю кратера. Дядя Толя, подражая Ламберту, в сердцах назвал турбулентность tyfushoer ("публичной женщиной, больной тифом").
Ситуацию усугубляло то, что у вертолета больше не было лобового стекла – бьющий в лицо ураганный ветер сбивал дядю Толю с толку и искажал аэродинамику машины.
Очередной порыв ветра – и они зацепились за скалу левой стойкой шасси!
Несколько центнеров железа с оглушительным скрежетом улетели в бездну.
Из порванного бака полетели куски вонючего желе – гидролеумное топливо.
Кабина огласилась кручеными пилотскими ругательствами дяди Толи, цветастыми, страстными молитвами Махана и тревожными предупреждениями системы бортовой диагностики.
К счастью, дядя Толя не потерял головы.
– Ну что, цыплятки, держитесь покрепче! Ваш папочка будет садиться...
Горизонтальная часть лавового поля, куда меньше суток назад приземлилась трапперская "Кассиопея" и где теперь сиротливо чернел крестик брошенного беглецами вертолета, была уже близко. Это их и спасло.
Василиса выпрыгнула из кабины прямо в отцовские объятия дяди Толи.
Стоило ее подошвам коснуться шершавой лавы, как твердь под ними мелко-мелко затряслась. А среди "зубов дракона" взвились струи сизого дыма – это раскочегарились как следует фумаролы.
– Вот наш курильщик и засмеялся, – устало вздохнул дядя Толя.
– Засмеялся, глядя на то, какие мы везучие! – радостно воскликнула Василиса.
– Я, если вы не возражаете, – сдавленным голосом промолвил бедняга Махан, – свяжусь с Ритой, вызову спасателей. Вы же, я надеюсь, не браконьеры?
– Конечно, нет, – твердо сказал дядя Толя, но, несколько секунд поразмыслив, добавил:
– Хотя все наши документы – в том числе разрешение на охоту – остались у наших коллег, которые, обезумев от страха, убежали на орбиту.
– Не переживайте. Ответственные ашванты разберутся, – заверил их Махан с фирменным клонским оптимизмом, которого было, как всегда, ровно в пять раз больше, чем предполагала ситуация.
Глава 12. На работу в Прибежище Душ
Март, 2621 г.
Город Рита
Планета Наотар, система Дромадер, Великая Конкордия
Полицейский офицер Науширван Карими был похож на говорящего оленя – вытянутое вперед лицо, большие влажные глаза, пухлые чуткие губы.
Правда, на Карими были очки в черепаховой оправе, что немного портило сходство. Подумав об этом, Василиса улыбнулась.
– Не вижу причин для улыбок, голубушка, – прогугнил офицер посредством электронного переводчика. – Ведь положение у вас с дядей очень серьезное. Конечно, благодаря ходатайству уважаемого пехлевана Махана Моради, которому вы спасли жизнь в кратере вулкана, мы сквозь пальцы посмотрели на отсутствие у вас документов и охотничьей лицензии... Но если говорить по существу, то даже после вмешательства глубокоуважаемого Моради проблем чрезвычайно много. Начать с того, что государство, чьими гражданами вы являетесь, то есть Большой Муром, не готово оплачивать вашу депортацию на родину. В то время как согласно нашему законодательству вы подлежите именно депортации...
Василиса выслушала всю эту тираду благожелательно (ведь оголтелое вранье, к которому ее склонил дядя Толя, буквально стоя перед ней на коленях, про то, что они – племянница и дядя из деревни Красноселье, – похоже, благополучно пролезло!).
Выслушала – и бодро закивала.
Она успела заметить: клоны любят, когда с ними льстиво и активно соглашаются. У них это называется "почтительность".
– И что же теперь делать, господин офицер? – поддавшись порыву, спросила Василиса.
Офицер Карими прочистил горло – было видно, что он приуготовляется вылить на голову Василисе любовно припасенный ушат новых обстоятельств.
– Три дня по вашему поводу – и по поводу вашего дяди – совещались судьи. А потом еще два дня потребовалось на то, чтобы их решение изучили и откорректировали наши заотары. И вот, благодаря безбрежной доброте и мудрости почтенного Рахана Зервани и его супруги Зиты, было решено предоставить вам возможность самим заработать средства, потребные для вашей доставки на родину, в Новгород Златовратный!
– Позвольте, но я родом не из Новгорода Златовратного! А из-под Усольска, из деревни Красноселье! Это совсем другая планета, она Таргитай называется! И даже звезда другая!
Офицер Карими державно нахмурил густые черные брови и очень по-оленьи пожевал пухлыми губами.
– Видите ли, голубушка... Столица нашей достославной планеты Наотар город Рахш имеет космическое сообщение лишь с одним городом Большого Мурома, с Новгородом Златовратным. А транспорт до этого вашего... Красно... Краснокак-то там... вам должна предоставить ваша Родина.
Слово "Родина" офицер Карими произнес с такой странной, незнакомой Василисе интонацией, словно понимал под ним одновременно и любимую мать, и любимую жену, и заодно любимую бабушку с ее оладушками. Как можно быть неуверенным в таких прекрасных, понимающих женщинах? Конечно же, они предоставят транспорт! Да они что угодно предоставят своей любимой, хотя и блудной дщери Василисе. Как они делают это для своего сына, паиньки Науширванчика.
– Вы простите моей племяннице ее горячность, господин Карими, – вдруг возвысил голос до этого не проронивший ни звука дядя Толя, – она еще просто не поняла, сколь взвешены все решения ваших... мнэ-э... мудрецов... Но потом я, конечно, объясню ей это по-своему, по-родственному... А сейчас скажите, что мы с ней должны делать, чтобы побыстрее отработать нашу депортацию?