Страница 28 из 67
– Да как же это, черт побери, открывается? – дядя Толя остервенело тряс ручку на двери клонского вертолета.
Василиса, которая сидела на корточках рядом с потерявшим сознание клоном, подняла на товарища свои васильковые глаза, исполненные крайнего недоумения.
– А что, уже улетаем? Не станем наших ждать?
– Было бы кого ждать, доця, – зловеще процедил дядя Толя. – Двое наших удрапали... Я уверен, если бы хоть кто-то там остался, он бы сдёрнул тоже... А если там, в Главном Лабиринте, кто лежит раненый, что я могу поделать? Отправиться туда и кулаком василиску по морде настучать? Ага, держи карман шире... Кстати о карманах... Погляди у своего субчика по карманам ключи. По клонским порядкам должны быть у каждого, или я чего-то не понимаю.
Василиса на удивление быстро нашарила ключи и бросила товарищу. Весьма ловкий для алкоголика с многолетним стажем дядя Толя легко поймал их – два стальных ключа и две пластиковых карты на общем кольце с брелком-эмблемой фирмы производителя вертолета.
Раненый тем временем вновь застонал – как видно, переживал о судьбе ключей.
– Ну вот, уже легче, – довольно крякнул дядя Толя, забираясь в кабину.
– А вы хоть такое водили когда-нибудь? – поинтересовалась Василиса, разумея клонский вертолет.
– Ни-ког-да! – гордо выдал дядя Толя. – И, кстати, на будущее учти: не "водили", а "пилотировали". А то с такой лексикой тебя в академии тараканы засмеют!
Василиса улыбнулась. В последнее время дядя Толя все чаще воспринимал ее мечты об академии всерьез. Ну а шутил он с самого Таргитая непрерывно.
Стальным ключом дядя Толя отпер блокировочную антиугонную штангу. Пластиковую карту сунул в щель электронного зажигания и...
Увы, ничего не произошло! Приборная доска осталась мертвой, а двигатель не издал ни звука, саботажник.
– Ипать ту люсю! – выругался дядя Толя и хрястнул, что было дури, ладонью по штурвалу.
– Что там, дядя Толя? – встревожилась Василиса.
Ей было неуютно за бортом вертолета одной. Тем более, что раненый выглядел все более бледным и потихоньку от стона переходил к горячечному бреду, что, как было известно Василисе, есть очень плохой признак.
– Да что-что... Не заводится клонская машина! А почему? Сижу тут разбираюсь...
– Может, сделаете перерыв и раненого на борт затащим? – предложила Василиса.
Ей страсть как хотелось поскорее в салон, подальше от туфа и кварцевого песка, чтобы не видеть гнетущей темноты, которая смыкала вокруг них свое злое кольцо.
– Я не против, но... – дядя Толя не успел закончить фразу.
Он так и застыл с отвисшей челюстью, всматриваясь куда-то в полумрак.
В ту же секунду чуткая Василиса услышала мерный гулкий топот. И, вскочив на ноги, обернулась.
К ним шел... всего лишь механический мул.
Но это только на первый взгляд "всего лишь". А на второй...
Что-то там у него под животом было привязано... Или пристегнуто... Или просто... держалось само?!
Мул пересек границу тьмы. Вошел в пыльно-медвяные, послеполуденные солнечные лучи. Железная спина озарилась светом, но под его широким брюхом лежала густая тень.
Василиса прищурилась.
Что-то ей сильно не нравилось в этой знакомой вроде бы фигуре шестилапого кибера.
Но что?
Почти вся поклажа висела на муле там же, где ее и закрепили в самом начале похода. И дураку было ясно, что ни гранаты, ни сетемёты никому из охотников не пригодились – просто не успели! То же касается и перекуса (в числе прочего мул нес мешок бутербродов и термосы)...
"Но что же у него, леший его возьми, под животом?! Никак понес от пещерной чуди, пока по лабиринтам шлялся?!"
Василиса вновь присела на корточки. И... ахнула.
Вцепившись всеми шестью когтистыми лапами и свив длинный хвост спиралью, под брюхом механического мула распластался василиск!
Не опознать зверя Василиса, которая ухаживала за таким же несколько недель, не могла при всем своем желании. И поза, и положение головы, и злой блеск хитрых изумрудных глазок – всё это говорило: тварь в настроении для пакостей.
– Там василиск! – истошно заорала муромчанка.
– Чего-о? – не понял дядя Толя.
– Там! Под мулом! Он прячется от солнца!
– Грёбаный экибастуз!
К счастью, дядя Толя нашел оружие сразу. Сбоку от пилотского кресла, в специальной железной кобуре покоился могучий охотничий карабин калибра 12 мм.
Дядя Толя вскинул оружие к плечу, дослал патрон и прямо сквозь лобовое стекло пилотской кабины (глухо хлопнув, оно нехотя брызнуло в жаркие солнечные лучи сотней колдовских призмочек) послал пулю прямо в голову механическому мулу.
Со второго раза он даже попал.
Мул произнес три фразы на дефолтном английском и околел. Что в его случае означало – остановился.
Остаток обоймы дядя Толя сгоряча высадил по невидимому василиску. Хотя умнее было бы покинуть кабину и стрелять из положения лежа.
В итоге он перепортил стрельбой лобовое стекло, в муле что-то заискрило, взялось дымком, а проклятая тварь нисколько не пострадала.
– Дядя Толя, опять мимо! – крикнула девушка, когда в стрельбе образовалась пауза. – Вылазьте из кабины и попробуйте отсюда, от колеса!
– Да я рад бы, – сконфуженно промолвил дядя Толя. – Только патронов больше нет... Разве если сейчас найду что-нибудь в кабине...
В ту же секунду Василиса услышала синтезированный голос – очень похожий на тот, которым говорил акселерированный тигр Гай Титанировая Шкура.
Голос принадлежал василиску, сидящему под мулом.
– Убью... Всех... Сейчас... – отчетливо произнесла тварь.
– Зачем? – не удержалась Василиса.
– Показать... Силу...
– Ты уже показал! Мы верим, что силы у тебя хоть отбавляй! А теперь дай слабым уйти! Таков закон леса!
– Это... Мой... Дом... Я тут закон...
– Я обещаю тебе, мы только заберем раненых – и сразу улетим! – настаивала Василиса.
Ухаживая за зверем, она успела усвоить: василиска нельзя переубедить, его можно только переупрямить, а лучше заставить. Впрочем, тот был обыкновенный, не акселерированный...
– Раненых... Нет... Все убитые... Тебя и мужчину... убью... тоже...
Василиск говорил монотонным вязким голосом без всякой интонации. Никаких эмоций – ни угрозы, ни раздражения – не рокотало в его синтетических словах. Чувствовалось, что хотя василиску и разогнали мозги, как некогда Гаю Титанировой Шкуре, но сделали это как-то... наспех, что ли!
Вдруг Василиса поняла, что настал психологический момент демонстрировать пресловутую "богатырскую удаль". Пусть и в женском варианте. И она начала мягко бахвалиться.
– И как же ты намерен нас убить, а? Вот мы – хоть и не собираемся – а убьем тебя гораздо скорее! Сейчас мой дядя как следует зарядит винтовку, спустится ко мне – и мы понавертим дырок в твоей чешуе, оторвем тебе хвост и шею скрутим! – Василиса жестом показала, как именно она скрутит шею.
– Скоро... Сядет... Солнце... У меня... Есть... Сородичи... Вместе... Одолеем... Как одолели... Всех этих...
"Всех этих"... Ясное дело, имелись в виду пехлеваны и трапперы совокупно. Для василиска между сортами людишек, похоже, не было совсем никакой разницы.
Между тем, то, что василиск упомянул скорый закат, навело ее на спасительную мысль. Солнце!
Девушка достала из кармана инкрустированное зеркальце Иеремии Блада – то самое, с витой монограммой JB – и поймала в одну из блестящих стеклянных лужиц солнечный луч.
Да-да, она пустила в василиска солнечный зайчик!
Еще один.
Еще!
– Ты... Прекрати, – потребовал василиск.
Но муромчанка, конечно, не прекратила. С чего бы? Напротив, она направила солнечный луч василиску прямо в глаз!
Тварь закричала. Да так громко, будто ей достался не безобидный солнечный зайчик, а удар мощного рентгеновского лазера!
– Ты думаешь, можно грозить мне смертью, и тебе ничего за это не будет?! – распаляясь, гневно спросила Василиса. – Думаешь, со мной проходят такие штуки? Думаешь, меня можно оскорблять и пугать?