Война ордена

Битва уже кипела вовсю, когда вожак ступил на берег Хирогрейва. Священная цель, которую он поклялся за­лить кровью, объект столь долгого вожделения. Когда-то эта земля принадлежала оркам, как и Неверморн… и так же, как зеленый континент, она снова будет их.

Окрасившийся в розовый цвет прибой выбросил на берег рядом с ним несколько тел. Рабы гибли сотнями, и их трупы устилали пространство, отделявшее орков от оборонительных рубежей. Огонь вели из домов, распо­ложенных в некотором отдалении от зоны высадки,— крошечные человеческие фигурки высовывались из окон или прятались за выступами крыш. В самом центре этих жалких укреплений высилось приземистое квадратное здание перерабатывающего завода, и сотни рабов пыта­лись взобраться по его уже залитым кровью стенам. Что ж, рабы сделали свою работу. Они заставили ополченцев тратить патроны на ложную цель, чтобы настоящие во­ины орды смогли спокойно выгрузиться на берег и под­готовиться к битве.

Многие и многие тысячи орков спрыгивали на землю и устремлялись мимо вожака, размахивая топорами и стреляя изо всех стволов — делали они это не столько, чтобы кого-нибудь убить, сколько просто празднуя окончание путешествия. Они выли и кричали от радо­сти. На камни продолжали одна за другой выкатываться долбленые лодки, из которых высаживались все новые и новые зеленокожие. В пути огромное число кораблей

затонуло, и морская пучина поглотила жизни бесчислен­ного множества орков, но три четверти орды успешно добрались до цели, и этого было более чем достаточно.

Вожак взмахнул огромной механической клешней и указал на здание завода. Это было ключевое место в оборонительных порядках людей. Стоило взять его, и штурм закончится, не успев начаться. Оркам не на­до было намекать дважды, и воины устремились впе­ред, перепрыгивая через трупы сородичей, отбрасывая с пути израненных рабов.

Первые пули ударили в их порядки, унеся жизни нескольких воинов, а затем люди осознали, что на них катится настоящий зеленый поток, и сосредоточили весь огонь на нем.

Выстрелы из автоматического оружия проделывали кровавые отверстия в телах рядовых орков, пока воору­женные дальнобойными лазерными винтовками снайпе­ры выбивали офицеров, вождей племен и тех воинов, ко­торые, по их мнению, представляли наибольшую угрозу. Но орда больше не нуждалась в командирах — она и без того видела свою цель. Вскоре груда трупов под стенами стала настолько высокой, что первые орки смогли про­лезть в нижние вентиляционные шахты завода. Внутрь здания полетели связки взрывчатки, и большинство бро­сивших их орков погибли сами, когда из окон вырвалось жаркое пламя или когда с грязных стен сыпались огром­ные куски роккрита. Но на место каждого убитого тут же вставали новые бойцы, сражавшиеся друг с другом за право первым вбежать во вражеское логово.

Глубоко в душе вожака разгоралось новое чувство. Столько, сколько помнил его орочий мозг, он не ощу­щал ничего, кроме ненависти и сосущего голода, вы­званного желанием разрушений и отмщения за свой на­род. Но теперь он испытывал что-то незнакомое, словно яркое пламя, вспыхнувшее в его душе, разогнало царившую там темноту. Надежда. Радость. Гордость. Нако­нец-то, спустя столько долгих лет, он одержал свою по­беду.

Внезапно его внимание привлек гул моторов над го­ловой. Подняв взгляд, он увидел, как звено боевых ма­шин, раскрашенных в золотые и красные цвета, пики­рует на поле боя. На носах машин ярко сверкали им­перские аквилы.

— Всем отступить! Взрываем лестницы! — прика­зал лорд Совелин, — Уничтожайте все подходы! Их на­до задержать!

Сам он находился на помосте, занимавшем полови­ну внутреннего пространства завода, смонтированном над огромными баками переработки, находящимися на нижнем уровне. Здание было старым и давно не под­вергалось ремонту; стены вокруг баков покрывал гус­той слой промышленных отходов.

Со своего места Совелин видел лабиринт служебных мостков, где оборонялись охранники, облаченные в при­вычные изумрудные плащи и фуражки с гербом дома Фалкен. Много бойцов расположилось у окон, обруши­вая огонь автоматических винтовок на головы зеленоко­жих, беснующихся под стенами завода. Суетились под­носящие, пытаясь обеспечить стрелков необходимым ко­личеством патронов или же оттаскивая раненых на помост к Совелину, где также был развернут полевой лазарет и где изможденные медики пытались спасти хотя бы кого-то из них. Люди гибли, люди слепли, люди на­всегда теряли возможность ходить.

Сам лорд расположился в командном пункте, состо­ящем лишь из нескольких мешков с песков да перенос­ного вокса.

Хуже всего были звуки. Видеть, как гибнут и полу­чают увечья, конечно, было крайне неприятно, но куда сильнее пугали крики зеленокожих. Десятки тысяч орочьих голосов ревели как один, сливаясь в хор ненави­сти, от которого, казалось, дрожала земля. Рев проникал сквозь стены завода с такой легкостью, словно те были сделаны из папиросной бумаги.

— Отступайте, черт вас дери! — приказал Совелин. — Они ломают стены! Уходите с нижнего этажа и взры­вайте за собой лестницы!

Охранники покинули позиции возле окон и побе­жали к лестницам, ведущим на подвесные мостки и командный уровень. И будь приказ услышан хотя бы минутой раньше, большинству защитников удалось бы успеть.

Дальняя стена содрогнулась от серии взрывов и скрылась в ревущем огне и завесе дыма. Фильтрующие баки лопнули, изливая на пол шипящие отходы, над ко­торыми тут же стал подниматься белый ядовитый пар. Здание заходило ходуном, и Совелин потерял равнове­сие. На его глазах один солдат перевалился через ограж­дение платформы, а другой рухнул с верхних мостков. Грохот стоял оглушительный.

Стена практически полностью обрушилась. Даже сквозь звон в ушах Совелин мог слышать крики орков, врывающихся в пролом сплошным потоком, столь же беспощадным, как море, которое они недавно пересек­ли. Над ордой прокатился рев безумного ликования. Их были сотни. Тысячи.

Совелин мог лишь смотреть, как зеленая лавина про­катывается между баками. В считанные секунды ксеносы были уже у лестниц. Охранники открыли огонь, и твари начали падать, но сзади уже напирали новые, бежавшие прямо по телам убитых и раненых. Буквально в паре шагов от лорда погиб один из бойцов, попавший под ответный огонь. Еще один пал под ударами топоров, пытаясь удержать лестницу.

В голове Совелина отчаянно метались мысли. Сколь­ко еще врагов сумеет истребить его воинство? Как долго еще они смогут удерживать завод, выигрывая драгоцен­ные минуты для остальных ополченцев? Очень мало и очень недолго. И ради этого не стоило жертвовать жиз­нями охранников.

— Уходите! — закричал Совелин. — Взрывайте за­ряды и отступайте! Всем отходить!

Солдат, сидевший за воксом, передал приказ осталь­ным, хотя мог бы и не утруждать себя. Поток зелено­кожих был настолько неудержимым, что всякий, кто не потерял головы, уже и без того бросился бежать. Кто-то, конечно, разбился на отряды по два-три человека, при­крывая друг друга при отступлении, но в большинстве своем охранники подставляли спины под орочий огонь.

Сжимая в руке автоматический пистолет, Совелин высунулся из-за мешков, и в ту же минуту прямо перед ним выросла темно-зеленая фигура, воняющая потом и кровью. Лорд попытался вскинуть оружие, но, получив мощный удар, повалился на спину, и по нему забара­банили чьи-то ноги и кулаки. Со всех сторон неслись бессловесные вопли и ликующие крики орков, грохот выстрелов и стоны умирающих бойцов.

Весь мир, казалось, состоял теперь из одного лишь грохота и темноты. Совелина неожиданно подхватили и повлекли над головами зеленокожих. Он лишь краем сознания отмечал дым, крики, боевые кличи, взрывы и выстрелы, раздающиеся со стороны позиций, удержи­ваемых ополченцами.

Его вытащили наружу. Зеленокожие распознали в нем офицера и теперь, подобно знамени, несли в своих лапах над морем идущей в атаку орды. Соленый аромат моря мешался с мерзкой вонью орочьего пота.

Перед глазами возникла полоска берега. Корявые когтистые лапы раздирали тело Совелина на части.