Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 22 из 39

— Паолино, мы горим! — услышал карабинер крик перепуганного напарника.

Между тем на глазах ошеломленного Паолино «тарелка» стала удаляться к центру города. Неизвестно почему Паолино пришла в голову мысль, что она собирается спалить главное полицейское управление острова, он незамедлительно доложил об этом по телефону оперативному дежурному и получил выговор за пьянство на дежурстве.

Однако летучая стервятница не добралась до полицейского управления. Она зависла неподалеку над площадью Свободы.

Когда бронированный фургон с карабинерами ворвался на площадь, «тарелка» спокойно опустилась вобле статуи. Из «тарелки» показались три фигуры, вооруженные подобием минометов или даже лазерных пушек. В создавшейся критической ситуации истинным героем выказал себя лейтенант Корделли. После его прицельной автоматной очереди один из трех налетчиков рухнул наземь, а два других сцепились друг с другом и начали кататься по асфальту с невнятными выкриками. Скрученные карабинерами, они незамедлительно были доставлены в главное полицейское управление острова. Вокруг «тарелки» выставлено охранение. На случай лепредвиденного развития событий неопознанный летающий объект прикован цепями к двум тяжелым грузовикам.

Чем кончатся эти невероятнейшие события? Кто они, ночные налетчики?

Прямой телевизионный репортаж с площади Свободы начнется примерно в полдень. Группа наших специальных корреспондентов собирает материалы для вечернего выпуска».

Я через три ступеньки взлетел по лестнице к Учителю, сунул ему газету с мутным снимком чего-то округлого рядом со статуей Свобода и, прохрипев: «Читайте, читайте!» — скатился в низ, к телефону-автомату.

— Паолино нет, — сказал усталый женский голос.

— Антонелла, не вешай трубку, — зачастил я. — Читала утренние газеты? Сейчас же посмотри! Мне позарез нужен твой брат.

— Он еще не вернулся с ночной рыбалки. Вместе с моим мужем, — ледяным тоном ответила она.

— Передай Марио, когда возвратится: пусть никуда не уходит. Я буду звонить каждый час.

— Хоть каждую минуту, мне все равно.

Площадь Свободы была забита людьми, и народ все прибывал, рабочие, гимназисты, моряки, крестьяне из близлежащих деревень, в праздничных костюмах из синего сукна и островерхих шапочках, крепко держащие под руку жен в домотканых платьях из козьей шерсти и накинутых на плечи пестрых платках. Скорее всего они приехали рано утром на свой праздник и теперь явно не понимали, что происходит: молча стояли и смотрели в сторону статуи, где что-то блестело на солнце.

Наступил полдень. Марио не возвращался. Уже и прилегающие к площади улицы и переулки были забиты народом. Несколько раз через громкоговорители всех просили разойтись по домам и включить телевизоры: начинается предварительный допрос преступников следователем по особо важным делам синьором Конти.

— Дайте их нам! Без следствия разорвем! — прокричал высокий юношеский голос. Гул возмущения заходил волнами по толпе. Никто не сдвинулся с места. Рядом со мною из кафе вытащили телевизор и водрузили перед витриной на тумбочку, предварительно поставленную на овальный стол.

…Он действительно походил на шляпу, этот странный пришелец, покоящийся на трех консолях с пузатыми самолетными колесиками. От консолей тянулись толстые цепи к грузовикам. Плотное кольцо карабинеров мешало разглядеть детали конструкции. Диктор добросовестно пересказывал подробности загадочных ночных событий, но про лазерные пушки в руках небесных гостей на сей раз не говорилось.

Затем на экране показали просторное, хорошо обставленное помещение с портретом Гарибальди во весь рост. Это был кабинет шефа полиции. По одну сторону длинного темно-коричневого стола сидели солидные синьоры с нашивками и бляхами на мундирах. По другую — двое в наручниках, под бдительным присмотром стоящих рядом охранников. От толпы репортеров стол отделяла плотная шеренга карабинеров.

Но вот сменился ракурс — ив одном из преступников я узнал Марио…

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Итак, вы утверждаете, лейтенант армии США Эммет Ныохауз, что сегодня в два часа пополуночи вы стали жертвой террористических действий двух дотоле неизвестных вам лиц, одно из которых, итальянский подданный Марио Калаватти, сидит справа от вас?

НЮХАУЗ: Именно это я и утверждаю.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Поясните вашу мысль.

НЬЮХАУЗ: Около двух ночи я начал разогревать двигатели моей «медузы», так мы на базе прозвали летательный аппарат. Вот-вот должен был появиться второй пилот, он немного задержался в столовой. Вдруг в кабину врываются двое террористов. Угрожая мне ножом, они вынудили поднять «медузу» в воздух и приказали лететь к Палермо. Подчеркиваю: все мои последующие действия были продиктованы террористами.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Что вы на это скажете, Марио Калаватти?

КАЛАВАТТИ: Он сказал сущую правду, синьор. Должен признаться, что поначалу захват «летающей тарелки» не входил в наши планы. Мы проникли скрытно на базу с единственной целью — сделать несколько фотоснимков этого дьявольского аппарата. Сколько горя принес он всей Сицилии!

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Синьор Калаватти, из каких источников вам стало известно, что летательный аппарат можно сфотографировать непосредственно на территории базы?

КАЛАВАТТИ: Об этом догадался Винченцо, он раньше работал у янки на Поющей. Но когда его догадка на наших глазах оправдалась, когда увидели, что «тарелка» вырулила из ангара, когда услышали из кабины английскую речь, это пилот переговаривался по рации, — тогда-то окончательно убедились: никакие они не инопланетяне. Заурядные жулики. Оборотни. Насильники. И, не сговариваясь, кинулись к «тарелке». Мы хотели представить всем вещественные доказательства — и представили.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вещественные доказательства чего?

КАЛАВАТТИ: Гнусных проделок тех, кто терроризирует Сицилию, поджигая по ночам деревья. Кто напустил эпидемию на Сигону. Кто убил мою жену. Пусть теперь они получат возмездие по всей строгости закона.

НЬЮХАУЗ: Какое такое возмездие? При чем тут убийство чьей-то жены? За что я должен отвечать? Как военный, я просто выполнял приказы.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Чьи приказы вы выполняли? Не слышу, громче!

НЬЮХАУЗ: Не имеет значения чьи.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Лейтенант Эммет Ньюхауз, судя по вашему ответу, вы некритически оцениваете ваше положение. Оно незавидное. Захват летательного аппарата двумя частными лицами, из которых одно смертельно ранено, — это юридический акт определенного свойства. Ваша же злонамеренная деятельность, включающая в себя уничтожение частной и общественной собственности, а главное, вызов эпидемии в Сигоне — акт принципиально иной. Точнее, целая цепь актов. Это я говорю как юрист. Не удержусь добавить как человек: отвратительней всего, что злодеяния совершались вами не просто в полной скрытности, но выдавались за деяния так называемых инопланетян. И ваши ответы, наподобие предыдущего, могут лишь усугубить тяжесть обвинений, которые вскоре будут вам предъявлены.

НЬЮХАУЗ: Комедия, да и только. При чем тут эпидемия в Сигоне?

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Неужели вы, лейтенант, не отдаете себе отчета, что повинны в смерти ста девяноста шести граждан Италии? Именно столько скончалось от эпидемии на сегодняшний день. Опять-таки как юрист я не сомневаюсь: суд вынесет вам смертную казнь.

НЬЮХАУЗ: Отказываюсь понимать происходящий фарс. Меня, гражданина самой великой державы мира, шантажируют угрозой смертной казни? Мне угрожают смертью — и за что?. За десяток сожженных деревьев, за спаленную будку на причале?! Я требую, чтобы здесь присутствовал представитель командования нашей ракетной базы. Возможно, он даст необходимые разъяснения.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Необходимые разъяснения от вашего командования получены час назад. Я позволю себе их зачитать:

«Официально уведомляем, что никаких летательных аппаратов наподобие «летающих тарелок» в расположении командования базы нет и никогда не было. Однако допускаем, что лейтенант Ньюхауз тайно от командования незаконно хранил подобный аппарат в одном из ангаров базы или вне базы. В этом случае лейтенант Ньюхауз попадает под юрисдикцию частного лица, отвечающего за любые свои действия, в том числе включающие в себя конструирование, приобретение, хранение и использование любых летательных аппаратов — от дельтаплана до спортивного самолета. Выражая сожаления по поводу неправомерных действий лейтенанта Ньюхауза, ставим в известность, что, всю минувшую неделю, включая вчерашние и сегодняшние сутки, лейтенант Ньюхауз был свободен от дежурства и, следовательно, на территории базы отсутствовал. Из вышеупомянутого вытекает, что любые действия лейтенанта Ньюхауза в период нахождения вне базы надлежит квалифицировать как самочинные, не затрагивающие духа и буквы военной службы.