Страница 37 из 48
В прошлую субботу я тебя не видела, крошка Дэн-
ни, — пропела она, вставляя ногу в стремя. — Где ты был 7
В Челтенхеме... мисс.
Понятно. А в следующую субботу?
Должен быть здесь.
С нарочитым высокомерием она приказала:
— Тогда, пожалуйста, в следующую субботу не забудь
укоротить седельные лямки до того, как л буду садиться.
Они очень длинные.
Она могла затянуть их сама, но жестом велела — давай работай. И пока я затягивал лямку на второй застежке, она терлась коленом о мою руку.
Ох, крошка Дэнни, я тебя дразню, а ты словно камен
ный, — сладко проговорила она, наклонившись ко мне. —
Такому красавчику не к лицу робеть перед девушками. Чего
же ты стесняешься, а?
Не хочу, чтобы меня уволили, — сказал я, глядя пе
ред собой.
К тому же ты еще и трус, — с издевкой усмехнулась
она и, дернув поводья, ускакала.
Попадет она когда-нибудь в переплет, если будет продолжать в том же духе. Искусительница, и все тут. А ведь это только начало. Но до чего хороша собой1 Ее садистские шуточки меня слегка раздражали, но ничего, переживем. А вот ее скрытый намек... только этого не хватало!
То ли из-за того, что шел дождь, то ли потому, что в конце концов была суббота, Уолли сжалился надо мной и после обеда не стал никуда меня посылать. Вместе с другими конюхами я просидел часа три в кухне коттеджа, слушая, как ветер с визгом огибает углы домов, и наблюдая по телевизору за скачками. .Возле камина, испуская легкие испарения, сохли наши промокшие свитеры, бриджи и носки.
Я положил перед собой справочник скачек предыдущего сезона и сидел над ним, лениво листая страницы. Провал с досье на лошадей выбил меня из колеи, нагонял тоску и необходимость строить из себя темную личность, к тому же мне позарез не хватало жаркого солнца, под которым я привык находиться в это время года. А не допустил ли я вообще ужасную ошибку, согласившись на весь этот маскарад? Но теперь выхода нет: я взял у Октобера деньги и тем отрезал себе пути к отступлению. Минимум на несколько месяцев. При этой мысли мне стало совсем тошно. Я сидел ссутулившись в унылом полумраке и бездумно тратил такое дорогое свободное время.
99
Конюхи, смотревшие телевизор, обменивались пренебрежительными замечаниями насчет жокеев и заключали мелкие пари на результаты заездов.
На финишной прямой все станет, на свои места, — го
ворил Пэдди. — От последнего барьера еще скакать и ска
кать... Только у Аладдина хватит сил, чтобы рвануть как.
следует.
Ну да, — возразил Гритс. — Раковой Шейке тоже
резвости не занимать...
С угрюмым видом я перебирал страницы справочника, наверное, уже в сотый раз, и случайно в разделе общей ин формации наткнулся на карту ипподрома в Чепстоу. Здесь были карты-схемы всех основных ипподромов страны с изображением форм скакового круга, расположения барьеров, трибун, стартовых ворот и финишных столбов. Раньше я уже смотрел карты Ладлоу, Стаффорда и Хейдока, но ничего общего в них не нашел. Карт Келсо и Седжфилда в каталоге не было.
Чтобы чем-то заняться, я открыл параграф, посвященный Чепстоу. Слова Пэдди «от последнего барьера еще скакать и скакать» были облечены в цифровую форму: двести тридцать метров. Я проверил Келсо, Седжфилд, Ладлоу, Стаффорд и Хейдок. На всех этих кругах финишная прямая была гораздо длиннее, чем в Чепстоу. Тогда я сравнил финишные прямые на всех ипподромах, упомянутых в справочнике. Финишная прямая на центральном ипподроме страны «Эйн-три Гранд Нзшснл» была второй по длине. Самая же длинная — в Седжфилде, а на третьем, четвертом, пятом и шестом местах шли Ладлоу, Хейдок, Келсо и Стаффорд. На этих ипподромах финишная прямая как минимум равнялась тремстам шестидесяти метрам.
Итак, почти наверняка ясно, почему те, кого мы ищем, выбрали именно оти пять кругов: в каждом случае от последнего барьера до финишного столба надо было скакать больше трети километра.
Это была уже какая-то зацепка, пусть маленькая — в общем хаосе наконец-то проступило логическое звено. На-стро.ение у меня немного поднялось, я захлопнул справочник и в четыре часа гвместе со всеми вышел во двор под' назойливый, моросящий дождь и, как всегда, провол по часу с каждым из трех моих подопечных. Я чистил их до блеска, переворачивал и аккуратно стелил соломенные подстилки, таскал воду, держал им голову, когда с проверкой приходил Инскип, поудобнее укрывал их на ночь попоной и наконец скармливал им ужин. Как обычно, освободились мы только к семи часам, к восьми немного подкрепились, пере :оделись, а потом, набившись всемером в дышащий на ладан «остин», затряслись в сторону Слоу.
В баре, естественно, все шло своим чередом: бильярд, стрелки, домино, хвастливые россказни, беззлобные подначки. Я сидел и терпеливо ждал. Около десяти часов, когда парни уже опустошали свои стаканы и подумывали о том, что завтра рано вставать, в сторону двери направился Супн
и, увидев, что я слешу за ним, головой кивнул мне на выход. Я поднялся и вышел следом.
— Вот, держи. Остальное во вторник, — безо всякого вступления буркнул он и, скривив губы, протянул мне толстый коричневый конверт с семьюдесятью пятью фунтами и пакетиком белого порошка.
Глава VI
Октобер окунул палец в порошок и лизнул его.
— Я тоже не знаю, что это такое. — Он покачал голо
вой. — Отдадим на анализ.
Я наклонился, погладил его собаку и почесал ей за
ушами. .
— Вы взяли у него деньги и если теп.ерь не дадите ло
шади допинг — это будет большой риск. Вы понимаете?
Я усмехнулся.
Не вижу ничего смешного, — серьезно сказал он. —
Эти люди, когда захотят, могут'так отделать ногами... Если
вам сломают несколько ребер, пользы от атого не -будет
никому.
Видите ли, мне кажется; будет лучше, если Искромет-.
ный не выиграет... Мною едва ли заинтересуются нужные
нам люди, если узнают, что я кого-то уже обвел вокруг
пальца.
Вы правы. — В голосе его послышалось облегче
ние. — Искрометный должен проиграть. Но как быть с
Инскипом? Не могу же я сказать ему, чтобы он велел жо
кею попридержать поводья?
Не нужно этого делать, — убежденно сказал я. —
Вы поставите их под удар. А вот если виноват буду я, это
не страшно. Лошадь не выиграет, если завтра утром я про
держу ее без воды, а потом напою из полного ведра прямо
перед заездом.
Он озадаченно взглянул на меня.
Я вижу, вы кое-чему научились.
У вас бы волосы встали дыбом, услышь вы то, что
слышу я.
Он улыбнулся.
Ну хорошо. Наверное, другого выхода у нас нет. Ин
тересно, что подумали бы в национальном жокей-клубе о
Стюарде, который вместе со своим конюхом замышляет