Страница 3 из 48
смотрите на него, а потом загляните в справочник судов тор
гового флота, нет ли его там?
Пока штурман рассматривал шхуну в перископ, Крашенинников стоял возле него с закрытыми глазами и раздумывал, как быть с судном дальше. Штурман поглядел на парусник и, уйдя в свой закуток, стал шелестеть страницами толстенного справочника, а командир, так и не приняв решения, снова склонился к окуляру. Впрочем, решение он все же принял — не торопиться.
«А это что за надстроечка? И вот эта?.. Не пушки ли там запрятаны?!) — недоверчиво присматривался он к шхуне. И тут же опровергал себя: «Да нет, какие там пушки! Обычные тамбуры над люками. И команда как команда: кто в белом, кто в черном, в свитерах, в вязаных жилетах, в штормовках, с капюшонами. И по судну слоняются так, как не бывает на воен-
6
7
ных кораблях». Крашенинников увидел, как матросы, что возились с брезентом, перешли к якорной лебедке на баке. Еще двое драили палубу швабрами. А по мостику не спеша прохаживался толстяк в фуражке — возможно, капитан.
Тошно было Крашенинникову от одного вида этого парусника. Топить нельзя — по флагу нейтрал, всплыть и остановить для проверки — опасно: вдруг это все же ловушка. Вот и злился, и корил себя в душе за нерешительность.
Гидроакустик доложил:
— Море и горизонт чисты, слышу только шумы парусника.
Похоже, насос воду качает.
Подоспел доклад и штурмана: в справочнике вообще нет сведений о малотоннажных судах торгового флота Швеции. . Крашенинников приказал:
— Артрасчетам обоих орудий быть в отсеках рядом с цент
ральным постом! Боцман, подвсплыви, погляжу на супостата
еще разок! Поднять перископ!
Боцман громко докладывал каждый метр пройденной глубины. Пискляво прожужжала лебедка, подняв перископ. Он был еще под водой, и Крашенинников заранее повернул его" призмой в сторону, где должен находиться парусник. Сначала был виден только зеленовато-голубой сумеречный свет, но в окуляре постепенно светлело, и наконец он будто вспыхнул от яркого буйства солнечного дня. Головка перископа вышла из воды.
Ага, вот он! — прошептал Крашенинников, чуть повернув
перископ, затем обвел им вкруговую по всему горизонту.
На море ничего не изменилось: в окуляре по-прежнему только
шхуна. И тогда он решился. Подал команды:
Опустить перископ! Артрасчеты в центральный пост| Боц
ман, всплывай!..
Море еще омывало палубу, а Крашенинников, лейтенант Федосов, командир артиллерийско-торпедной боевой части, и комендоры уже выскакивали из рубочного люка и бежали к пушкам.
На паруснике заметили всплывшую подводную лодку, засуетились, забегали. На мачтах прибавилось парусов. Шхуна накренилась, круто поворачивая, и понеслась прочь от подводной лодки.
Взобравшись на крышу рубочной кабины, боцман замахал флажками, вызывая парусник. Под диктовку командира он просемафорил на шхуну приказ из Международного свода сигналов: «Остановиться и лечь в дрейф! При неисполнении открываю огонь!»
Крашенинников поднял бинокль к глазам и навел на судно._ На сигналы оно не отзывалось, хотя боцман и повторял их беспрестанно. На палубе и мостике шхуны не было видно ни души.
— Вот дьяволы! — плюнул в сердцах Крашенинников и при
казал лейтенанту Федосову: — Предупредительный выстрел!
Да гляди не врежь в него, дуролома!
Отрывисто грохнула носовая пушка. Воздух еще звенел и вибрировал, когда из воды перед форштевнем парусника поднялся снарядный всплеск. Судно рыскнуло на курсе и начало новый поворот.
8
Командир показал Федосову три пальца. И тут же лейтенант скомандовал артиллеристам:
— Три снаряда впереди по курсу судна, беглым — огонв!
Выстрелы прозвучали почти слитно, отдавшись в ушах долго
не смолкавшим' громовым рокотом. Впереди шхуны поднялся частокол из водяных фонтанов. Она снова резко повернула и, не отвечая на сигналы с подлодки, уходила зигзагами.
Крашенинников дал полный ход обоими электродвигателями, и распорядился готовить дизели к работе в позиционном положении. Он изменил курс лодки, развернув ее так, чтобы могли стрелять оба орудия. Со шхуной не сближался, хотя дистанция стрельбы для его сорокапяток была еще великовата. Решил быть осторожным до конца. Его злило упрямство шведского дурака-капитана, который из-за трусости или,, наоборот, лихачества подставляет свое судно и экипаж под огонь пушек, злило его и то, что, участвуя в этой навязанной ему игре в кошки-мышки с парусником, он может стать .мишенью для гитлеровских самолетов: день-то вон какой ясный, самый что ни на есть летный.
Очередных три снаряда легли с небольшим перелетом впереди шхуны, три последующих — за ее кормой. Расстояние между нею и подводной лодкой Крашенинников сохранял неизменным. И тогда случилось то, чего он не ожидал.
Синий флаг с желтым крестом на бизани шхуны исчез. На его месте по ветру распласталось полотнище с раскоряченным пауком-свастикой. В тот же миг снизу, из люка, высунулась голова штурмана. Лицо у него было багровое, в белых пятнах. Задыхаясь от быстрого подъема по крутому трапу, он выкрикнул:
— Товарищ командир, парусник радирует открытым тек
стом по-немецки: «Всем! Всем! Всем! Атакован советской под
водной лодкоу! На помощь!»
Крашенинников махнул рукой штурману и повернулся к Федосову:
— Огонь на поражение!
Воздух содрогнулся от слитного протяжного грохота. На палубу со звоном упали стреляные гильзы.
Море перед парусником вспучилось, выбросило три начиненных огнем водяных смерча. Парусник- вильнул в одну, в другую сторону. На миг его скрыла поднявшаяся из волн и радужно светившаяся на солнце стена. Позади мостика шхуны сверкнуло несколько ярких вспышек, взметнулся язык пламени, и густо повалил дым, пачкая голубизну неба ядовито-черными пятнами.
Паруса на мачтах шхуны вдруг опали, и она, пройдя по инерции какое-то расстояние, остановилась. К топу фок-мачты торопливо поползли пестрые флаги.
Что они? — спросил Крашенинников у боцмана. Тот уже
быстро листал пухлый том свода международных сигналов.
Застопорили ход. Просят разрешения спустить шлюпки и
покинуть судно.
Давно бы так, а то фокусничают, — удовлетворенно про
бурчал Крашенинников и приказал прекратить огонь.
Вот гады, под шведов рядились, думали, что мы лопушки
9
и пропустим их за здорово живешь! Хрена два им! — радовался боцман.
— Запросите название судна, с чем, откуда и куда идет, —
резко оборвал его командир.
Боцман замахал флажками. Ответ со шхуны докладывал по словам:
-— Частная шхуна «Рози», порт приписки Кольберг. Экипаж семнадцать человек, капитан Шуккерт. Идет с железной рудой из Швеции, из Лулео, в Клайпеду... Товарищ командир, они по-русски шпарят, — удивился боцман. — Пишут: «Мы — мирный корабль... Нет оружие, нет пушка».
— Ответьте: исполняйте приказ! Немедленно оставить судно!
Через пять минут открываю огонь! — злым голосом приказал
командир.
«Ишь ты, «мирный корабль», а в трюмах — руда для снарядов и пушек... Да за один обман с флагом этого «мирного» стоило бы на дно без предупреждения отправить!» — гневно думал Крашенинников, рассматривая шхуну в бинокль. Вспомнился разговор со старпомом, и он пожалел, что все же был с ним излишне резок.