Страница 16 из 47
40
лись тысячи белых лепестков. Так родился цветок Наупака. Но одного лепестка на нем все же не хватает — того, который когда-то был звездным лучом...
Странно, что я не слышал этой легенды до Валентины. Я знал, как полинезийцы объясняли свет и тьму, течение рек и ручьев, рождение земли, песка и камней, тайны океанских бездн и хрустальное диво неба. Легенды говорят, что острова Вавау, Тупаи, "Мауруа, Путай и. Папаити появились из глубин после заклинаний. Но что такое заклинания? Лишь слова. Мольбы усталых измученных людей, отважившихся пуститься на легких лодках в океан, навстречу неизвестности. Голоса отчаяния умиравших от жажды и зноя среди водной пустыни. Гневные возгласы, обращенные к небу. И вот, когда они отчаялись, когда потеряли надежду, а губы еще продолжали шептать слова заклятий— из моря вырос остров, показалась неведомая земля. Как тут было не обмануться и не поверить, что магия слов помогла подняться суше над водой!
* * *
Ты веришь в Антлантиду? — вдруг спросила Валентина.
Да.
Ее найдут?
Найдут когда-нибудь. И поднимут на поверхность дворец
атлантов с позолоченной крышей.
А что дальше?
Откуда ни возьмись появится атлант и похитит сокровища
дворца!
Как это?
Да так. Потом найдут его следы.
Следы?
Ну да. Следы приведут к берегу.
И что?
Ну... увидят следы. У самой воды. Их уже размоют волны.
Он исчезнет там... Как и подобает атланту.
А я все-таки верю легендам, — сказал она, и я понял: она
упрямо возвращала меня к несбыточному, сказочному, словно
что-то подозревая.
ЕСТЬ ТАКАЯ ИГРА: ОСТОРОЖНО ВОЙТИ...
Как это было? Она открыла дверь и вошла, ни слова не сказав. Остановилась, словно в раздумье. Пото;.: быстро захлопнула дверь, и мы стояли с минуту лицом к лицу. Она казалась выше, стройнее.
— Соолли?
Угольный рисунок ее платья напоминал о сирене в серо-голубой волне. Легко кружилась голова, болели виски. Я что-то говорил. Необъятная волна подхватила меня, какие-то упругие теплые струи и течения управляли мной. Движения ее ладоней сняли боль в висках. Я чувствовал нежное касание пальцев. Каюта наполнилась душистым теплом. Потом — провал в памяти. Волна будто бы уложила на берег, но рядом я видел ее высокий белый гребень и ленивую спину купающейся сирены.
41
Она без усилий сливалась с волной, снова тянула меня с собой и открывала мне зачарованные подводные цветники с ас-цидцями, где волосы ее превращались в подводные лианы на коралловых глыбах и где прятались медлительные существа и рыбы. И опять я попадал на берег. Наконец она утихомирила темную волну, и я освободился от ее тревожащих касаний. Она вышла из нее белой и прохладной, в тонкой чешуе морской наяды. Рядом вспыхнули бесцветные горячие языки пламени. Пепельный свет вечера погас, и тогда я увидел в ее волосах зеленую звезду.
Она спросила:
— Расскажи сказку о женщине со звезд.
Я стал говорить, сначала сбивчиво, потом все увереннее, и она подбадривала меня и торопила, как будто ей нужно было знать это со всеми подробностями именно сейчас, не откладывая. Когда я умолкал, она требовала:
— Дальше!
И снова лиловые цветы, темное платье, блестящие туфли с бантами, шорох потревоженного шелка, застывавшего на ее теле. Она уходила...
В этот момент я собрал остатки воли. В голове был теплый липкий туман, и я никак не мог ясно услышать свой же вопрос. Она открыла дверь. Я на мгновение увидел ее профиль и не узнал его. Это была уже не Соолли... Я крикнул и бросился за ней.
Протянув руку, я успел притронуться к ней, к рукаву ее платья. И тут же упал. Но я успел заметить сиявший зеленым светом браслет на ее обнажившемся запястье! Зеленый браслет!
— Стой! — крикнул я.
На палубе вскоре началось движение. Я бежал за ней. Расстояние между нами не сокращалось, но ей скоро некуда было бы отступать: на стометровом пространстве спрятаться почти невозможно!
И тогда я понял ее замысел. Поодаль, на корме, стояло несколько элей. Словно жуки с полированными надкрыльями, они только и дожидались того момента, когда ям дадут команду взлететь.
Наперерез нам выскочил голубой кибер, мой хороший знакомый. Может быть, он мечтал о том мгновении, когда его позовут. Расстояние между бежавшим кибером и женщиной уменьшилось до десяти шагов. Я крикнул:
— Задержи ее, падай под ноги!
И тогда Аира легко, без напряжения прибавила шагу. В долгом плавном прыжке ей удалось уйти. Дверца одного из элей распахнулась перед ней, она вскочила на сиденье. Я увидел ее глаза. Эль поднялся. Кибер зацепил его перильце механическими пальцами и, раскачиваясь, взлетел с ним в воздух.
— Держись! — крикнул я ему. — Верни эль!
Он раскачивался все сильнее Эль сделал рывок вверх, потом» резкий поворот. Описал крутой полукруг над кормой «Гондва-ны» и, точно центрифуга, отбросил кибера. В мгновение ока эль набрал высоту и скрылся. Голубой кибер плюхнулся в пологую волну за кормой, подняв фонтан брызг.
Я подбежал ко второму элю. Дверцу захлопнул уже в возду-
42
хе. Но минуту спустя я убедился, что прозевал ее. В той стороне, где растаяла ее машина, радиогоризонт был чист, а с другой стороны плескались угасавшие помехи. Разобраться было невозможно. Я вернулся и стал разыскивать кибера.
Он набрал воды в корпус и готов был уже опуститься на дно морское. Я вытащил его. В кабиче эля под ним образовались лужица.. Он молол несусветный вздор.
Уже совсем рассвело. Я забрался в каюту и плюхнулся на диван не раздеваясь. И снова будто видел подводный сад, он был теперь почти реальным, настоящим морским садом, на самом дне освещенной зеленым светом долины. Теперь я догадывался, откуда эти видения — от нее, от Аиры. Словно так только и могла она облегчить бремя воспоминаний — передав часть из них мне.
Я вдруг прозрел и вскочил с диванчика. Дрему как рукой сняло. Дрожащими руками открыл стол, выдвинул верхний ящик... Кассеты с записью, которую мне передал Янков, там не было! Вот зач^м она пожаловала ко мне! Теперь я мог рассказывать всю историю кому угодно. Кто поверил бы? Я мог описать ее внешность, даже некоторые особенности характера, мог рассказать о том, что видел ее дважды — у фитотрона и здесь, на «Гондваие». Мог рассказать, что она оттуда, со звезд. И что на борту космического зонда доставлен совсем не простой подводный цветок...
Значит, ей нужна была запись. Для чего — пока неясно... Выходило вот что: она должна была бы попытаться взять кассету и у Ячкова. Если ей нужно было устранить любую возможность того, чтобы кто-то знал о «ей здесь, на Земле, то она просто обязана была унести янковскую кассету.
И здесь я подумал, что в эту самую минуту она, быть может, там, в фитотроне. Я немедленно нажал кнопку МАГИТ—межконтинентального аппарата голографической информации ателекоммуникации.
Долгая, почти не оставляющая надежд пауза. Сухой треск. Потом видеоканал заработал. Девушка улыбалась, но молчала. Была она красива. Но какой от этого прок, если на трассе основательный беспорядок?
— Ну? — спросил я, глядя прямо в глаза этого ослепительно
го манекена с лицом языческой богини. — Будет связь?
Она снова невозмутимо улыбнулась.
Только через полчаса я увидел Янкова и сразу перешел к делу. Он задумчиво смотрел на меня и молчал.
Никто не зияет, что произошло, вчера фильм был похи
щен, — наконец сказал он.
Что же ты молчал?
Вечером мне сказали, что тебя нет.
Где же я мог быть?..
Тебя не нашли, вот и все. Валентина искала...
«Ну что же, теперь самое время пренебречь правилами контактов, — подумал я. — И опубликовать интервью, скажем, с Ольховским. А потом напечатать и опровержение. Шутка, мол».