Страница 23 из 45
Отделения некоторых обществ находились в Китае, Индии, Персии, Турции, Афганистане и других странах.
Харбинская газета «Гуньбао» от 20 августа 1933 года напечатала откровенную статью «Объединение мусульман Востока».
«Представитель мусульманского общества в Токио Курбан-Али (кстати, бывший депутат Государственной думы 4-го созыва) совместно с одним японским деятелем уже с давних пор руководит движением по объединению мусульман Востока... Руководящим центром общества решено созвать в Токио в начале сентября 1933 года съезд мусульманских лидеров. Приглашение принять участие в работе съезда послано всем влиятельным лицам мусульман. Сейчас на территории СССР проживает многомиллионное население мусульман, которые, по всей вероятности, тоже весьма сочувственно относятся к идее объединения. Вопрос о дальнейшем развитии движения привлекает внимание всех государств».
Подобные «авторитетные» заявления частенько раздавались со страниц некоторых газет, высказывались в публичных выступлениях, в отдельных книгах.
Вот, например, какую мысль развивал одни из идеологов узбекских националистов, Абдурауф Фитрат, в своих «Рассказах индийского путешественника»:
«Бухару надо отдать под эгиду Японии. Вложение японских капиталов оказало бы чудесное действие па жизнь Средней Азии, ибо заставило бы зацвести пустынные земли и дало бы бухарцам много выгоды...»
Такие радужные картины рисовали буржуазные националисты, готовые продать родную землю в любую минуту, в любые руки...
ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Проводник уже накормил и напоил лошадей. Сейчас он внимательно осматривал седла, сбрую.
— Хозяин, — сообщил проводник, — все готово. Сейчас бу
дет деа. Вон...
Под котлом билось пламя, жадно пожирая прошлогодний кустарник.
Мне надо знать о том человеке, которого ты вел в прош
лом году, — сказал Махмудбек.
Он уже начинал болеть. Он говорил, что в это время ему
всегда плохо. То холодно, то жарко.
Малярия?
Да, малярия. Так сказал доктор в Гульташе...
Тоже японец?
64
Проводник удивленно замигал глазами и кивнул.
Да, японец. Вы знаете о нем?
Слышал... — сказал Махмудбек и спросил: — Ты прово
дил того человека?
Мне надо было возвращаться домой. До снега остава
лось очень мало.
Он успел уйти?
— Ие знаю, господин. Он очень болел.
А сейчас смог бы уйти?
Уже пять-семь дней назад можно было пройти через пе
ревал, к границе Советов.
В щели и трещины скал умело, с удивительной точностью, вбиты колья. На кольях не очень прочный настил из хвороста, камней, земли. Это и есть овринг, участок горной тропы, которая тянется вдоль отвесной скалы.
Махмудбек и Адхам молча наблюдали, как проводник, поглаживая по шее, успокаивая, вел первого коня. Потом вернулся за вторым. За третьим. Проводник словно доказывал, как прочна и удобна эта шаткая дорога. На всякий случай он уверенно сказал:
— Четыре, пять манов выдержит...
Маы — на Памире чуть больше 35 килограммов.
Махмудбек и Адхам пошли, изредка касаясь ладонями отвесной скалы, ощущая ее вечный холод. Солнце сюда не заглядывает, по скале постоянно стекают тонкие, почти незаметные ручейки... Где-то Тает снег, и вода находит трещинки среди плотных камней.
Казалось, искусственная тропка пружинисто прогибается под ногами, испытывая нервы...
— Как, Адхам? — спросил Махмудбек.
— Хорошо, господин... — с показной небрежностью ответил юноша.
Он пройдет этот страшноватый овринг.Вечером ждет Гульташ. А там еще один переход. И все... Парню становится труднее скрывать свое нетерпение. Скоро... Очень скоро он будет дома.
Не наделал бы глупостей у Джанибека. Надо будет настоять, чтобы Адхама сразу же переправили через границу...
Джанибек... Как он встретит Махмудбека? Что дошло в эти дикие горы о нем, о муфтии Садретдинхане, о размолвке с Пу-латходжаевым?
Махмудбек уже убедился: вести из долины, несмотря на грозные непроходимые перевалы, каким-то чудом просачиваются в горы. Пусть по капле... Будто вода через плотные, покрытые зеленым лишайником скалы.
Маленький караваи вновь пополз в горы. Вновь зацокали копыта послушных, выносливых животных...
Было очень тихо. И вдруг странно, неожиданно в этой тишине, раздался постепенно нарастающий рокот самолета. Наконец он, небольшой, юркий, вынырнул из-за вершины, качнул крыльями и скрылся.
Проводник восхищенно помотал головой.
— Как быстро... — и вздохнул: — Интересно...
65
Махмудбек не успел осмотреться в комнатке караван-сарая, не успел умыться, как прибежал Акбар, плотный, сильный мужчина лет сорока. Он без стука ворвался в комнатку, раскрыл руки и, шагнув, обнял Махмудбека.
— Это вы! Вы! Узбек! Кого аллах наконец-то послал в это
проклятое место. Узбек! Скажите что-нибудь... Дайте услышать
родные слова...
Акбар заплакал.
— Я единственный узбек. Единственный в Гульташе... Вы сей
час пойдете ко мне. — Он не давал возможности Махмудбеку
даже ответить на приветствие. — Вы знали Барат-хана? Я его
старший сын... Я растерял своих братьев. Их четверо. Вы слы
шали о моем отце?
Махмудбек слышал и об этом курбаши.
— Я рад вас видеть, — наконец сказал Махмудбек.
Он действительно был рад такой встрече. Акбар должен многое знать о путниках, которые здесь проходили, о становище Джанибека-кази там, рядом с советской границей.
Махмудбеку выделили отдельную комнату. В нишах стояли лаганы, касы, чайники, пиалы разрисованные искусными мастерами.
Высилась горка из сложенных ватных одеял — курпачн, атласных, шелковых, бархатных.
Все свидетельствовало о достатке, об умении жить и встречать гостей. Гости в этом доме бывали. Из горячих, шумных рассказов Махмудбек понял, что у Акбара останавливаются люди Джанибека.
Махмудбек расспросил о здоровье Джанибека, о его делах.
— Самого я видел давно. Три года назад... — ответил хозя
ин. — А его люди бывают, когда идут на базар.
Чувствовалось, что Акбар не сотрудничал с Джанибеком. Да и говорил о главаре банды без особого почтения, как о простом смертном: коротко, общими словами.
— Прошлогодний гость ушел? Как его здоровье?
Махмудбек задал два вопроса подряд, спокойно, без особого
интереса, в то же время показывая свою полную осведомленность о последнем «госте».
Ушел... Совсем недавно. Пять дней назад. Болел долго в
прошлом году. Японец дома у себя держал. Никого к нему не
пускал. Тот, когда трепала малярия, много говорил. А попра
вился, уже перевалы закрылись, К Джапибеку японец гостя
тогда не отпустил. Только недавно.
До Джанибека можно было дойти? — спросил Махмудбек.
В прошлом году? Можно... Не отпустил японец. Держал у
себя.
Ясно, что это их человек. Японцам не хотелось на всю зиму оставлять своего агента в банде Джанибека-кази. Сейчас агент только отдохнет перед уходом за границу. На это уйдет день-два.
В Гульташе все видно. Очень маленький город. А японец
хитрый. Следит за каждым новым человеком. С кем встречается,