Военные действия

Дамаск, Сирия

Когда ствол револьвера уперся в подбородок Пола Худа, картины прошедшей жизни не замелькали перед его глазами. Все, наоборот, потускнело и стало далеким и зыбким. Два террориста забрали у него оружие. Между тем Худ соображал достаточно ясно, чтобы задать самому себе вопрос: а на что, собственно, он вообще рассчитывал, когда выскакивал в коридор с оружием в руках? Жизнь он провел в кабинетах, а не на стрельбище. Все-таки прав был Майк Роджерс, когда сказал, что война не прощает просчетов.

Забравший оружие Худа человек отступил на два шага и посмотрел на старшего группы. Тот махнул рукой. В этом движении не было ни торжества, ни радости победы. Обычный, деловой жест.

Солдат усмехнулся и поднял автомат.

Худ закрыл глаза и мысленно попрощался с семьей. Во рту скопилась слюна.

Он попытался сглотнуть, но не смог, Какая разница... Сейчас сириец нажмет на курок, и он уже никогда не сглотнет, не улыбнется и не закроет уставших глаз...

Когда загремели выстрелы, Худ едва не потерял сознание. Потом он услышал стон и открыл глаза.

Человек, который хотел его застрелить, лежал на полу, схватившись за левую ногу. Двое других бросились к стене, но пули достали их и там, пробив страшные дыры в ногах и спинах. Оба замертво рухнули на пол.

По коридору бежали сирийцы в разодранных цветных халатах. Несколько секунд Худ растерянно озирался по сторонам, не веря, что еще жив. Стрельба прекратилась, командир военного отряда злобно кричал на людей в халатах. Не дожидаясь, чем все это кончится, Худ бросился в комнату для телохранителей и схватил трубку.

— Уорнер, ты меня слышишь?

— Конечно! — закричал Викинг. — Что происходит?

— Еще не понял. Сирийцы стреляют друг в друга. Несколько человек убиты.

— Здорово!

— Не знаю. Мне кажется, они тут все против нас. Ты можешь разобрать, о чем они кричат?

— Секунду... Пол? Старшего группы зовут Махмуд-аль-Рашид, он пытается выяснить, откуда взялись другие сирийцы. Он сказал им, что он не сирийский офицер, а курд.

— А что сирийцы? — спросил Худ.

— Молчат.

Худ посмотрел на монитор.

— Уорнер, по-моему, они с самого начала знали, что солдаты — это переодетые курды.

Из коридора снова донесся крик Махмуда.

— Что он говорит? — спросил Худ.

— Требует, чтобы они назвали себя, — перевел Бикинг. — И еще, чтобы они позаботились о раненых. Худ не сводил глаз с экрана.

— Похоже, сейчас они перестреляют друг друга! Уорнер, доложи в Оп-центр обо всем, что здесь происходит, Спроси, известно ли им что-либо о переодетых сирийцах и курдах.

— Почему они нас не предупредили?

— Потому, что линия не защищена. Сейчас это уже не играет роли.

Крики затихли, но спустя мгновение в коридоре поднялась страшная стрельба.

Люди в гражданской одежде открыли огонь по бойцам Махмуда.

— Черт! — крикнул Викинг. — Пол, я ничего не слышу. Тут такой грохот!

Несколько солдат Махмуда повалились на пол, так и не успев выстрелить в ответ. Остальные кинулись бежать. Махмуд прикрыл их отход длинной очередью от живота. Несколько сирийцев упали на пол, но на них, судя по всему, были пуленепробиваемые жилеты. Они продолжали стрелять из положения лежа. На Махмуде жилета не было. Он развернулся и побежал по коридору. Стрельба прекратилась, ибо сирийцы кинулись следом за отступающими.

Как только пальба затихла, Худ закричал в трубку:

— Уорнер! Курды будут в вашем зале через несколько секунд. Немедленно уходите! Ответа не было.

— Уорнер! Я сказал, немедленно уходите!

— Я слышу, — откликнулся Бикинг. — Может быть, я могу что-то сделать,..

— Ничего! Постарайтесь спрятаться или уйти! Худ не сводил глаз с экрана.

Он видел, как пятеро переодетых в сирийскую военную форму курдов ворвались в зал для приемов. За ними ввалился их раненый командир. Худ молчал. Если Уорнеру удалось спрятаться голос в трубке мог его выдать. Он отложил телефон в сторону и наблюдал за происходящим по монитору, Из коридора донеслось несколько выстрелов. Лежащий в дверях человек, тот, который забралу Худа оружие и хотел его пристрелить, выгнулся дугой, захрипел и затих. В груди у него зияли три пулевые раны. Худу показалось, что его сейчас вырвет. Спустя мгновение через труп перешагнул громадный сириец в белой куфье.

В руке у него был девятимиллиметровый «парабеллум», из ствола шел легкий дымок.

Куртка бородача была пробита на груди двумя пулями. Он заполнил собой весь дверной проем и прогудел с ужасным акцентом:

— Это вы, Худ?

— Да, — ответил Худ.

Человек пнул в сторону Худа лежащий в луже крови пистолет.

— Возьмите. При необходимости стреляйте.

— Кто вы? — спросил Худ, поднимая оружие.

— "Миста'аравим". Оставайтесь здесь.

— Я хочу идти с вами, — сказал Худ. Человек покачал огромной головой.

— Мистер Херберт спустит с меня три шкуры, если с вами что-то случится. — Гигант вытащил из кармана новый магазин и вставил его в пистолет.

— Что с остальными? — спросил Худ.

— Найдем всех. Заберите с собой видеопленки, если они есть.

С этими словами сириец развернулся и исчез. Из дальних комнат дворца еще доносилась стрельба. В ближайшем крыле наступила необычная тишина.

На экране Худ видел, как его спаситель присоединился к своим товарищам.

Секретное подразделение министерства обороны Израиля «Миста'аравим» состояло из командос, выдававших себя за арабов. Эти люди всегда работали тайно и не должны были попадать в камеру, поэтому гигант попросил Худа найти кассеты с видеозаписью.

На экране он видел, как пятеро бойцов разместились вдоль стены зала приемов. Они что-то крепили к мраморным плитам. Наверное, взрывчатку, подумал Худ. Взрыв пластикового заряда застанет курдов врасплох, после чего израильтяне перестреляют их через пролом в стене.

Худ принялся искать пленки. Две камеры с кассетами были вмонтированы прямо в консоль. Он бросил пленки в карман, потом с досадой выругался.

Помимо видеокамер, бойцов «Миста'аравим» видели курды. И за это им придется умереть. Израильтяне изрешетят свинцом всех, кого найдут в этой комнате. Так работало это подразделение. Худ поднял трубку и прошептал:

— Уорнер, если ты меня слышишь, не шевелись. Кажется, сейчас начнется такое...

Спустя мгновение зал для приемов превратился в кромешный ад. Заряды разворотили стену на высоте человеческой груди. По обеим сторонам от парадных дверей образовались внушительные проломы.

Пока оглушенные курды пытались сообразить, что произошло, израильтяне открыли по ним ураганный огонь.

Глава 52

Вторник, три часа сорок три минуты дня

Долина Бекаа, Ливан

Увидев над головой струю крови, Фил Катцен обезумел. Выкрикивая проклятия в адрес курдов, он полез вверх по склону, забыв про режущую боль в груди.

Фалах бросил оружие и схватил американца за штанину.

— Подожди!.. Тут что-то не так. Катцен прижался лбом к сухой земле.

— Они убили ее. Они ее застрелили! — Катцен молотил кулаками по каменистому склону.

— Говорю тебе, нет! — сказал Фалах. — Кажется, я ее слышу.

Катцен прислушался. Взревел двигатель РОЦа. Затем с вершины обрыва донеслись всхлипывания.

— Мэри Роуз! — крикнул Катцен, В ответ звучал тихий плач.

Катцен изумленно взглянул на Фалаха.

— Если она жива, значит, погиб человек, который собирался ее застрелить!

— Естественно, — прищурился Фалах. — Мы даже видели его кровь. — Он поднял с земли оружие.

— Но как это произошло? — недоумевал Катцен. — Другие не могли убежать.

На клетках железные решетки.

— Никто никуда не убежал, — сказал Фалах. — Иначе наверху поднялась бы страшная суета и крики.

Израильтянин внимательно смотрел на верхушки деревьев на противоположном склоне, стараясь разглядеть какое-нибудь движение.

«Наши», — подумал Катцен, стараясь проследить направление его взгляда.