Падение королевств

Микол был сыном местных вельмож, которые в тоже время были друзьями короля. Ей он очень нравился, ей нравилось разговаривать с ним о скульптуре. Они провели целый час, обсуждая эскиз таинственного резного колеса из камня, которое находилось в северной, в большинстве замёрзшей, части Лимероса, в области, которая никогда не таяла. Поговаривали, что оно было прямиком из Святилища, овеянного легендами места, полного магии, сокрытого в Запретных Горах, из которого бессмертные мистические существа наблюдали за миром смертных. Некоторые очень неясные тексты, которые прочла Люсия, говорили, что подобное колесо стояло на месте, отмеченном Наблюдателями, которое было ключом к тому, чтобы найти потерянных Родичей. Они могут стать благословением или проклятием в зависимости от легенд, в которые ты веришь.

Микол был на банкете в честь дня её рождения, и он пообещал прийти снова, чтобы они могли прогуляться и осмотреть дворец. Но он так и не пришёл, и она не понимала, почему. Теперь же он повернулся к ней с глуповатым выражением на лице. Он запустил пальцы в растрёпанные волосы.

 — Принцесса Люсия, приятно видеть Вас снова.

Она отбросила свою нервозность и решила быть как можно более откровенной с молодым человеком.

 — Я не видела тебя целую вечность!

 — Нет.

 — Ты пытаешься спрятаться от меня? — она постаралась улыбнуться, но мысль о том, что она права, тревожила её. Однако ей было любопытно узнать правду. — Я сказала что-то, что тебя обидело?

Он издал странный смешок, который можно было был принять за нервный смех.

 — Вряд ли.

 — Я ждала тебя, чтобы прогуляться.

Микол уставился на неё в недоумении.

 — Тогда я... я не понимаю.

Люсия засунула руки в рукава плаща, чтобы согреться.

 — Мы оба не понимаем, видимо.

 — Твой брат сказал, что ты не хочешь иметь со мной ничего общего.

Она моргнула.

 — Прости?

 — Я приходил сюда раньше, и он заверил меня, что моё присутствие нежелательно. То, что Вы меня не поощряете. Что Вы, ну... что Вам нравится гулять с другими молодыми людьми, а не со мной.

Замешательство уступило ясному пониманию и волне гнева.

 — Он так сказал?

 — Да.

Она старалась дышать нормально и не позволить эмоциям взять над собой верх. В последнее время происходят странные вещи... вещи, которые ей придётся держать в тайне, чтобы никто не узнал.

Она глубоко вздохнула и посмотрела прямо на Микола.

 — Ему не следовало говорить тебе этого.

 — Правда? — выражение на лице стало обнадёживающим.

 — И тебе никогда не следует верить ему, не поговорив со мной. Мой брат не контролирует то, с кем я встречаюсь и когда. Это делаю я.

Он побледнел.

 — Я не знал.

 — Подобное случается уже не первый раз.

Магнус выработал привычку решать, кто заслуживает внимания его младшей сестры. Но она не нуждалась в его мнении или в помощи отшивать тех, кто не достоин её внимания. Она прекрасно могла справиться с этим сама.

 — Честно говоря, — прошептала она, — как он вообще смеет вмешиваться в мою жизнь подобным образом?

 — Означает ли это, что мы всё-таки прогуляемся?

Люсия посмотрела на молодого человека, изучая его столь внимательно впервые. На первый взгляд, он был достаточно привлекателен, на несколько дюймов выше неё, у него была бледная и идеальная кожа.

Было плохо то, что он родился слабохарактерным.

Она выдавила улыбку, которая вернула в глаза парня отблеск оптимизма.

 — Пожалуй, в другой раз. Доброго дня, Микол.

Она направилась обратно в замок, не оглядываясь назад. Злость на брата росла с каждым ударом сердца, пока она быстро пробиралась по тёмным коридорам. Магнус был чересчур заботливым, очень назойливым, невероятно досаждающим. Она повернула за следующий угол.

 — Люсия, — сказала королева Альтея голосом, без какой-либо теплоты. Люсия застыла на месте, когда увидела мать.

 — Да, мама?

В тёмных волосах королевы уже появилась седина. Её лицо было бледным и усталым, казалось, она смотрит на дочь сверху вниз, несмотря на то, что они были одного роста.

 — Какую шалость ты собираешься провернуть сегодня? И почему у тебя такие красные щёки?

 — Никаких шалостей. Я была на улице. Там... там холодно.

 — Самый разгар зимы. Конечно, там холодно. Зачем ты пошла на улицу?

Казалось, что в Лимеросе зима длится вечно. Люсия откашлялась, мгновенно собравшись под пристальным взглядом матери:

 — Я ищу Магнуса. Ты не знаешь, когда он вернётся с охоты с отцом?

 — Уверена, что скоро, — её губы стали тонкими, а глаза с неудовольствием шарили по дочери. — Твои волосы в сплошном беспорядке. Тебе действительно не стоило покидать свои покои, если выглядишь так неряшливо. Кто-нибудь может тебя увидеть.

Люсия поморщилась и дотронулась до своих спутанных волос:

 — Не думала, что выгляжу настолько плохо.

 — Да, всё так. Я отправлю горничную к тебе, чтобы она привела тебя снова в приличный вид.

Она сжала челюсть, внутри словно лава раскалённая потекла.

 — Это... так любезно с твоей стороны, мама.

 — Забудь.

Даже не стоило думать о том, чтобы рассказать свой секрет королеве. Несмотря на то, что она дала Люсии жизнь, она никогда не дарила ей материнской теплоты. Люсия удивлялась, а может ли эта женщина вообще кого-то любить. Она никогда не видела этому ни одного подтверждения, за исключением нескольких материнских прикосновений на глазах у людей. Люсия ещё в раннем возрасте научилась искать поощрения у других, поскольку от королевы она этого не получала. Так что она обратилась к книгам и учёбе. Свою похвалу она получала от учителей. От Магнуса. Даже иногда от отца. Она никогда не искала одобрения матери и никогда не станет его искать.

 — Возвращайся к себе, дочь, — отрезала королева. — Не медли. Мы не можем видеть принцессу Лимероса в подобном виде.

 — Хорошо, — несмотря на то, что мнение матери её не интересовало, Люсия редко чувствовала себя такой уродиной, как в этот момент. Она отвернулась от королевы и направилась в свои покои, беспокоясь о визите горничной, чтобы помочь ей с внешним видом. Если это будет всё та же служанка, то она будет грубо тянуть за волосы, оставив Люсию с головной болью на весь оставшийся день.

С болью, но выглядя привлекательно. Как и хотела королева. После своего, оставляющего досаду, разговора с Миколом и матерью, она чувствовала себя крайне раздражительной. Запутавшейся. Да, и вправду, немного растрёпанной.

 — Люсия, — окликнул её чей-то голос, прежде чем она добралась до цели. — Дорогая, что-то случилось?

У неё на дороге стояла Сабина Маллиус, преграждая ей путь.

«Так, теперь ещё и это», — подумала Люсия.

 — Ничего не случилось, — спокойно сказала Люсия. — Но спасибо за Ваше беспокойство.

Несмотря на то, что она не испытывала огромной любви к матери, она никогда не говорила плохо о королеве с любовницей своего отца.

 — Позволь-ка я угадаю, — Сабина посмотрела на неё сочувствующим взглядом. — Ты только что разговаривала с Альтеей.

 — У меня на голове сплошная неразбериха, — объяснила Люсия. Сабина была красивой с утра до ночи, будто бы и никогда не предпринимала никаких усилий для этого.

 — По мне, так твои волосы выглядят великолепно — необузданные и свободные, не загнанные в рамки и тяжёлые, — сказала Сабина, взмахнув рукой. — И не позволяй кому-либо говорить иначе. Даже своей матери.

Хотя её слова были сказаны и в шутливом тоне, в них было какое-то превосходство.

 — Вы на меня сердитесь? — интуитивно спросила Люсия.

Брови Сабины взлетели вверх:

 — На тебя? За что?

 — Не имеет значения, полагаю. Простите меня; уверена, мне показалось.

Несмотря на отсутствие видимых эмоций к дочери, королева имела значительное влияние на Люсию. Она вбила в голову дочери, что та должна быть послушной, вежливой, должна выглядеть аккуратной. Эти качества присущи истинной принцессе и обязаны культивироваться.