Страница 16 из 75
— Так что, Клио? — спросил он, когда она добрую минуту молчала.
Она собрала всё своё мужество и повернулась к нему лицом. Она отчаянно надеялась, что разговор с ним сможет заглушить её вину и положит конец её ночным кошмарам. Она хотела, чтобы он нашёл оправдание своим действиям, чтобы в его поступке появился хоть какой-то смысл.
— Я никак не могу перестать думать о том, что случилось с сыном винодела, — она моргнула, с удивлением осознав, что глаза наполнились слезами. — А ты?
Его взгляд стал жёстким:
— Конечно, не могу.
— Что ты... чувствуешь? — она задержала дыхание.
Его челюсти сжались. Он выбросил наполовину выкуренную сигару, помахав рукой, чтобы дым рассеялся.
— Я чувствую себя противоречиво.
Ей стало намного легче. Если она будет помолвлена с Ароном, ей надо знать, что во многих вещах они чувствуют одинаково.
— Мне снятся кошмары. Каждую ночь.
— Из-за угрозы его брата? — спросил он.
Она кивнула. Ей казалось, что глаза Йонаса Агаллона всё ещё сосредоточены на ней. Никто никогда не смотрел на неё с такой безудержной ненавистью.
— Тебе не следовало убивать того юношу.
— Он шёл на меня, сама видела.
— У него не было оружия.
— У него были кулаки. Он бы в ярости. Он чуть не задушил меня прямо на месте.
— Теон не допустил бы этого.
— Теон? — он нахмурился. — А, страж? Слушай, Клио, я знаю, что тебя это огорчает, но всё уже случилось, и назад пути нет. Выбрось это из головы.
— Хотела бы, да не могу, — она судорожно выдохнула. — Не люблю, когда кто-то гибнет.
Он рассмеялся, она же кольнула его взглядом. Он сразу протрезвел.
— Прости, конечно же, ты этого не любишь. А кто любит? Это неприятно и грязно, но это иногда случается. Часто.
— Ты бы хотел, чтобы этого не произошло?
— Чего? Смерти сына того крестьянина?
— Его звали Томас Агаллон, — тихо сказала она. — У него было имя. У него была жизнь и семья. Он был счастлив и смеялся, когда подходил к прилавку. Он собирался пойти на свадьбу своей сестры — ты видел её взгляд? Она была сломлена. Этого спора вообще не должно было быть. Если ты так сильно любишь вино, тебе следовало заплатить Сайласу Агаллону справедливую цену за него.
Арон прислонился плечом к стене рядом с дверью.
— Ох, Клио, только не говори, что тебя заботят подобные вещи.
Она нахмурилась:
— Конечно, заботят.
Он закатил глаза.
— Да, ладно. Благополучие торговца вином в Паэльсии? С каких пор тебя заботят подобные мелочи? Ты — принцесса Ораноса. У тебя может быть всё, чего пожелаешь и когда пожелаешь. Всё, что тебе нужно — попросить, и оно твоё.
Клио не могла взять в толк, как это было связано с ценой, о которой Арон договаривался с виноделом.
— Ты, действительно, видишь меня в таком свете?
— Я вижу тебя именно такой, какая ты есть на самом деле. Красивая принцесса. И мне очень жаль, что моё сердце не разбито, как тебе хотелось бы. Я убил его. Это случилось. Я сделал то, что должен был сделать там и тогда, и я не жалею об этом, — в его взгляде мелькнула жестокость. — Я действовал лишь на инстинктах. Прежде я много охотился, но это было по-другому. Забрать чью-то жизнь... никогда не чувствовал себя таким могущественным.
Она содрогнулась от отвращения.
— Как ты можешь так спокойно об этом говорить?
Он уставился на неё пристальным взглядом:
— Ты бы предпочла, чтобы я солгал и сказал, что меня тоже мучают кошмары? Это как-то облегчит твою собственную вину?
Она была разочарована. Ведь именно этого она и хотела.
— Я хочу услышать правду.
— Её ты и получила. Ты должна быть благодарна, Клио. Здесь вокруг не так много людей, которые говорят правду, даже если их об этом просят.
Арон был красив. Он был из влиятельной и знатной семьи. У него был остроумен и проницателен. И он не нравился ей как никто другой.
Она не сможет выйти за него. Это просто невозможно.
Она наполнилась стальной решимости. Перед тем, как отправиться в Паэльсию, она хотела уступить и позволить отцу принять за неё такое важное решение. В конце концов, он был королём.
— Слышал о планах моего отца? — спросила она его.
Арон склонил голову, его взгляд замер на её лице.
— Так быстро меняешь тему?
— Пожалуй.
— Мне очень жаль, что ты огорчена случившимся в Паэльсии.
Он произнёс это без всяких эмоций, даже намека на душевное волнение не было. Может быть, ему и было смутно жаль, что она расстроена, но он не был преисполнен раскаяния за случившееся, и не задумывался над угрозой скорбевшего брата.
— Спасибо, — сказала она.
— Итак, слышал ли я о планах твоего отца? — он скрестил руки на груди и молча начал нарезать круги вокруг неё. Она мгновенно почувствовала себя оленёнком, за которым наблюдает голодный волк. — Твой отец — король. У него множество планов.
— План, в который вовлечены мы оба, — просто сказала она, поворачиваясь одновременно с ним, чтобы не потерять зрительный контакт.
— Наша помолвка.
Она сжалась:
— Именно.
— Когда думаешь, он об этом объявит?
Холодная струйка пота скатилась по её спине.
— Не знаю.
Он кивнул.
— Для тебя это стало потрясением.
Она издала ещё один хлипкий вздох.
— Мне всего лишь шестнадцать.
— Я согласен, это слишком мало для подобного заявления.
— Ты нравишься отцу.
— И это чувство взаимно, — он склонил голову на другую сторону. — И ты мне тоже нравишься, Клио, на случай, если ты забыла. Не стоит сомневаться, если дело лишь в этом.
— Не только.
— Для тебя это не должно было стать таким уж сюрпризом. О том, что мы, в конечном итоге, подходим друг другу. Давно разговоры ходили.
— То есть тебя это устраивает?
Он пожал плечами, его взгляд скользил по ней в хищной манере.
— Да, вполне.
«Скажи это, Клио. Не позволяй подобному длиться дольше, чем нужно».
Она откашлялась:
— Я не думаю, что это хорошая идея.
Он перестал кружить вокруг неё:
— Извини?
— Этот... этот брак. Мне кажется, это неправильно. Не сейчас, во всяком случае. Я хочу сказать, мы же друзья. Конечно, друзья. Но мы не... — у неё во рту пересохло. На краткий миг ей захотелось выпить немного вина (любого вина), чтобы слова снова потекли мягко.
— Не влюблены? — закончил за неё Арон.
Она кивнула и уставилась в украшенный плиткой мраморный пол.
— У меня нет слов, я не знаю, что сказать.
Она ждала, то Арон ответит что-то, чтобы снять напряжение и облегчить её беспокойство, но он промолчал. Наконец, она набралась храбрости и взглянула на него.
Он изучающе на неё смотрел, нахмурив лоб.
— Ты хочешь попросить его не объявлять о помолвке, да?
Она с трудом сглотнула.
— Если ты со мной согласишься, нам будет проще убедить его, что сейчас не совсем подходящее время.
— И это связано с тем, что произошло в Паэльсии, ведь так?
Она бросила на него взгляд.
— Не знаю.
— Конечно, знаешь. Ты переживаешь за кого-то, кто в твоей жизни не имеет никакого значения. Над убитым оленем ты тоже плачешь? Ты рыдаешь над своей тарелкой каждый вечер, когда тебе приносят ужин?
Её щёки порозовели.
— Это разные вещи, Арон.
— О, сомневаюсь. Убить оленя или убить того мальчишку — для меня не было никакой разницы, ощущения те же. Мне кажется, ты просто смотришь на всё это, выбрав неверный ракурс. Ты ещё слишком юна.
Она ощетинилась.
— Ты всего лишь на год меня старше.
— Для меня этого достаточно, чтобы смотреть на мир чуть более отчетливо, — он подошёл ближе и взял её за подбородок. Его кожа пахла дымом от сигары: — Я не согласен на то, чтобы сказать королю, что не хочу этого. Кроме того, я действительно этого желаю.
— Ты хочешь жениться на мне?
— Конечно, хочу.
— Ты влюблён в меня?
Губы Арона изогнулись: