Все арестованы!

Я набрал на сотовом номер Чмунка.

— Блестящая Бляха? — холодно отозвался в трубке вождь теловаров. — Ты очень поспешно покинул сегодня наше стойбище.

— Так вышло. — Я не стал заострять внимание на том, что он сам прекрасно знает, почему я это сделал, ни к чему нам сейчас новые разбирательства. — Нам надо встретиться. Кажется, я знаю, каким образом прекратить эти разборки в Порксе. В данный момент звоню тебе из городского парка Святого Валентина, ты сможешь…

Я не успел договорить, потому что увидел Маклака, выходящего из машины, стоящей через дорогу, и, похоже, она стояла здесь уже достаточно долго. Но до этого момента её закрывало такси. Сержант, одетый в штатское, двигался в мою сторону. С ним были два рослых полицейских, тоже в штатском.

— Ну что, Брадзинский, попался? — злорадствуя, громко прокричал Маклак и вдруг остановился, как и его сопровождающие. Они почему-то не решались войти в парк, но старший сержант достал револьвер и взвел курок.

Индеец уже в который раз спрашивал в трубке, почему я замолчал.

— Маклак меня всё-таки нашёл. Извини, я не могу больше говорить. — Я прервал связь и бросился в кусты цветущих роз. От их невыносимого благоухания у меня зачесался нос и заслезились глаза. Теперь понятно, почему это место пользуется такой дурной славой. Аллергия на сладкие запахи — это ещё хуже ужасных статуй и свисающих с деревьев сердечек.

Из моего укрытия было хорошо видно, как Маклак пинками втолкнул подчинённых в парк. Один из них, тот, что повыше ростом, дважды вдохнул аромат алых цветов, схватился за сердце и рухнул с пеной на губах. Однако сам Маклак и второй его бугай оказались выносливее. Они помогли товарищу, дотащили его до машины и куда-то позвонили, наверное, в «911» или за подкреплением.

Пользуясь заминкой, я короткими перебежками, прячась за деревьями, кустами и жуткими статуями амуров (вспомнил наконец имя этого божка), кинулся в глубь парка.

— Стой! Я тебя вижу! Тебе от нас не убежать, Брадзинский! — торжествующе крикнули мне в спину, и предупредительный выстрел громыхнул в воздухе.

Наркоманы повскакивали с мест и убежали, а я не знал, что делать дальше. Ведь в конце концов он меня здесь найдёт. Чтобы прочесать парк, больше часа не понадобится. А если он вызвал подкрепление, то и полчаса за глаза хватит. Кстати, я не был уверен, что всё полицейское отделение в курсе его тёмных делишек, скорее всего только какой-то узкий круг сообщников.

Добежать до забора я просто не успею, впереди была большая площадка со скамейками по кругу — слишком открытое пространство, да и перелезть через трёхметровую ограду не так просто. Выглянув из своего укрытия, я увидел Маклака достаточно далеко от себя, несмотря на свои угрозы, он высматривал меня совсем в другой стороне. Его подручных не было видно, но вдруг сзади раздался шорох, и один из них бросился на меня со спины. Маклак лишь отвлекал меня…

Я ловко вывернулся, перехватил нападавшего чёрта за шею и недолго думая ударил головой о постамент статуи святого Валентина, за которой он до этого прятался. Несчастный опрокинулся навзничь, а сверху на него упал ещё и тяжелый чугунный нимб из сердечек и, дополнительно стукнув, обломал один рог. Я перебежал влево и притаился за толстым стволом дерева. Старший сержант Маклак, оставшись один, просто озверел.

— Выходи, сволочь, я тебя убью! — стреляя по кустам, орал он. — Убью на месте! Лучше сам сдайся, мерзавец!

И тут вдруг в небо взвился переливчатый индейский клич, который нельзя было спутать ни с чем, потом ещё один, потом ещё. Теловары!

На меня кто-то прыгнул и прижал к земле, я не успел вырваться, но оно и к лучшему, потому что в ту же секунду надо мной просвистели две пули, я замер.

— Ты слишком неосторожен, брат Блестящая Бляха, нельзя так высовываться, — прозвучал над ухом знакомый голос.

— Где Маклак?!

Вдалеке раздался рёв мотора и пронзительный визг шин резко отъезжающей машины.

— Уже уехал, хук! — удовлетворённо заключил индеец, отпуская меня.

— Как ты здесь оказался? — спросил я, вставая и отряхиваясь от лепестков и вытаскивая впившиеся в руки и шею шипы розовых кустов.

— Ты ведь сам сказал, парк Святого Валентина. Мы поняли, что с тобой приключилась беда. Все равно были неподалеку.

— Спасибо, вы появились вовремя.

Мой друг сурово нахмурился и с укоризной напомнил:

— В городе опасно одному. Повторюсь, ты очень внезапно исчез, брат. Мне пришлось сказать охотникам, что ты ушёл на разведку.

— Да, наверное, так оно и было, — не стал ничего объяснять я, видя, что к нам приближаются два индейца с торжествующими минами победителей на лицах. Обоих я видел вчера в вигваме Чмунка. Один засовывал томагавк за пояс, второй прихрамывал на ходу.

— Он ранен? — обернулся я.

— Нет, — спокойно отмахнулся Чунгачмунк. — Просто ступил во что-то нехорошее, здесь часто бегают бродячие собаки.

— Ясно.

— А теперь нам нужно вернуться в резервацию, брат. В резервацию полицейские наведываться не любят.

— Не имеют права? — удивился я.

— Имеют, но не любят. Пошли, Блестящая Бляха.

Мы прошли через весь парк тайными индейскими тропами. Почему-то на индейцев белая магия святого Валентина не действовала, и на запах обильно цветущих роз, от которого меня ещё шатало, они внимания не обращали. Мы вышли к задней калитке, у которой стоял громадный навороченный джип, весь расписанный ликами индийских богов и национальным орнаментом, на раме висели скальпы убитых врагов, а впереди, между фар, череп бизона с крутыми чёрными рогами. На водительском месте сидел толстый индеец в леггинсах из оленьей кожи, с голым торсом и лицом в боевой раскраске. Он приветливо улыбнулся нам, салютуя в небо из двух винчестеров. Я невольно вздрогнул, когда прямо перед моим носом на землю упала подстреленная ворона.

Чмунк прыгнул на переднее сиденье рядом, я с остальными воинами разместился на задних, взревел мотор, и мы победно рванули с места. Один винчестер водителя мой друг забрал себе, другой дал мне. Дьявол раздери, неужели нам ещё придётся отстреливаться?

Не пришлось. По пути на нас пару раз пытались напасть вампиры, но, видя грозно высунувшиеся стволы ружей и боевые томагавки, умудрились как-то развернуться в прыжке и сбежать в подворотню. Мне понравилось чувствовать себя как в танке…

Примерно через полчаса мы приехали в резервацию, но не прямиком в стойбище, а на новое место. Это был подземный бункер, тщательно замаскированный в болоте, оборудованный по последнему слову техники: новейшими компьютерами, локационными устройствами, радиоаппаратурой и приборами слежения. На десятках экранов были видны самые важные точки города и участки леса; по углам помещения стояли базуки, на стенах висели маскировочные халаты, на полках лежали приборы ночного видения. Нас приветствовал стройный молодой индеец в таких же стандартных леггинсах, мокасинах и в очках, я не сразу узнал в нём брата Поцелуй Енота. Чунгачмунк тонко улыбнулся моему растерянному виду…

— Ты понимаешь, нам выгодно, чтобы нас принимали за необразованных дикарей, способных только плясать нелепые танцы вокруг костра. На самом деле всё не так просто. Здесь не только я окончил Гавгард.

— Вы что, собираетесь начать войну?! — спросил я в шоке, не веря собственным глазам.

— Не считай нас террористами, брат Блестящая Бляха, — нахмурился Чмунк. — Но нам надоело, что над нами издеваются и смеются все вампиры. Наши предки были благородны и наивны, заключив с ними этот глупый договор. И мы держим слово, а они веками пользуются тем, что мы превращаемся в черепашек. Ты думаешь, мы не понимаем, как это по-идиотски выглядит? Зато после удара томагавком по башке они зауважали нас настолько, что я, вождь, мог присутствовать на их конференциях.

Один из индейцев сел за компьютер, другой надел наушники и уселся в другом углу комнаты с ноутбуком, проверяя данные с камер слежения. Деловитый Чмунк развернул передо мной карту Поркса.

— По твоему взгляду, брат, я вижу, что у тебя есть план. Говори, и мы пойдем за тобой.