Палач

Лес давал дрова и мясо – зайчатину. Зайцев в лесу было столько, что их не составляло труда поймать даже такому неумелому охотнику, как я, – на простейшие петли-силки. Я делал их из медной проволоки. Научить меня этой нехитрой премудрости было некому, но как-то в лесу повезло наткнуться на чужую ловушку и подсмотреть, как она устроена. Так что с едой у меня проблем не было. Как и у любого, кто осмеливался заходить в лес. Вот только безнаказанно делать это во всем городе мог только я.

Поднявшись кое-как в квартиру, свалился на диван не раздеваясь. Все-таки демон высасывает из меня слишком много сил.

Когда проснулся, за окном уже почти стемнело. Я посмотрел на часы – девять вечера. Помню, что в августе в это время еще должно быть совсем светло. Но у нас все немного изменилось. Постоянная пелена облаков, висящая в небе, укорачивает день на несколько десятков минут.

Я встал и, не зажигая лампу, пошел в ванную умыться. Иногда мне кажется, что, если я проживу еще несколько лет, смогу видеть в темноте не хуже кошки. Жаль, что они тоже исчезли, как и остальные животные, – кто-то пошел на корм демопсам, а большинство погибло при каменной бомбардировке или стало жертвами неизвестных эпидемий, несколькими волнами выкосившими почти все живое на земле. То, о чем только мечтали военные садисты с большими звездами на погонах – генное оружие, – было послано нам с неба. Прошло всего два года, и на Земле не осталось никого, кроме людей, собак и зайцев. Правда, собаки того… Что-то с ними случилось. В общем, они ушли от людей в леса и одичали. Овчарок или ротвейлеров я еще могу понять, но встретить в лесу одичавшего пуделя – то еще удовольствие. Мозгов нет совсем, а злобы и свирепости хватит на свору бультерьеров.

Я умылся и переоделся в чистые джинсы и свитер – всегда перестирываю одежду после встречи с Ли. Сейчас еще и постель придется менять – завалился спать одетый.

Надел наплечную кобуру и сунул в него армейский пистолет «Грач». Мне он нравится за мощность и вместительный магазин. На пояс повесил ножны с подарком дяди Бори – ножом «Каратель», один вид которого способен ввести в ступор противника со слабыми нервами. Но я ношу его, как и пистолет, не для людей – с охотниками, которые ночами патрулируют улицы, я могу разобраться и без оружия. А вот договориться с одичавшей колли или обыкновенной дворнягой, сдуру забежавшей в город, вряд ли получится.

Пока я спал, пошел мелкий противный дождь – не дождь даже, а морось, пелена. Пришлось вернуться в квартиру и натянуть штормовку с капюшоном.

Уже совсем стемнело, и я пошел прямиком к центру города. Прятаться и идти в обход смысла не было – в это время все уже сидят по своим норам. Через несколько кварталов пошел медленнее. Чем еще плох дождь кроме мокрых ног и ощущения холода – шуршание капель скрывает шаги и вообще глушит все звуки. Так и демопса недолго встретить – все равно ничего не услышишь, пока не столкнешься нос к носу.

Я остановился на перекрестке. Справа в трех кварталах – моя вторая квартира. Ира наотрез отказалась встречаться со мной у меня дома. Сколько я ее не пытал, почему именно, она так и не призналась. В принципе, я все могу понять и не хочу доставлять девочке лишних проблем, у нее и так их хватает. В конце концов, сейчас не тысяча восемьсот двадцать пятый год[1] – и никто не требует от нее никаких жертв. Хотя убей, не пойму, чем ей может повредить, если все узнают, что она встречается со мной. Я иногда думаю, что она просто относится ко мне, как остальные жители города. Такие мысли я стараюсь гнать прочь. Если не верить тому, кого любишь, – зачем любить?

Мне показалось, что впереди я заметил движение, а может быть, услышал какой-то звук. Думаю, за годы общения с демоном Ли я тоже изменился, что твоя собака, – по крайней мере, у меня лучше, чем у среднего человека, и зрение, особенно в темноте, и слух.

Я повернулся и быстро нырнул в подъезд ближайшего дома – такой же трехэтажки, в какой жил сам. И вовремя. Зрение и слух меня не подвели. Не успел я подняться на второй этаж и выглянуть в окно на лестничной клетке, как из темноты выплыли две мешковатые фигуры. Они остановились на том же месте, где только что стоял я, посовещались о чем-то и пошли к дверям подъезда. Уверен, что заметить меня они не могли, поэтому, стараясь не шуметь, поднялся на третий этаж. Хорошо, что обул кроссовки с почти гладкой резиновой подошвой, а не армейские ботинки, в которых обычно хожу днем.

Пока не появились охотники, я сел прямо на бетон, прислонившись спиной к двери одной из квартир, и замер. Этот дом почти не пострадал, тем более над квартирами третьего этажа уцелел чердак. Но все же крышу явно пробило – я чувствовал сквозняк. Надеюсь, патруль тут долго не пробудет, только простуды мне не хватало…

Внизу послышался шум шагов и шорох одежды. Пришли защитнички. Опора и надежда… Хотя, конечно, глупо отрицать, охотники – чей-то шанс остаться в живых. За это их терпят. И неплохо кормят…

– …если бы! – раздалось снизу.

– А что, не так? – забасил второй голос.

Этого я узнал сразу. Юрка Ломтев, тот еще чудак на букву «м»…

– Или не мы этих долбо…в спасаем? – продолжал напирать Ломоть.

– И когда мы последнего спасли? – хмыкнул его собеседник, и я узнал и его – Васька Акулов. Наверное, единственный охотник, относящийся ко мне непредвзято. Даже скорее доброжелательно. А может, он вообще единственный человек в городе, который так ко мне относится… Хотя что это я на себя наговариваю? Есть люди, которые нужны мне и которым нужен я. Пусть их немного, зато на каждого можно положиться.

– Когда?! – азартно начал было Ломоть и, запнувшись, заткнулся.

– Вот то-то, – усмехнулся Акула и щелкнул зажигалкой.

Через несколько секунд я почувствовал запах табачного дыма. Хорошие сигареты наши охотники курят, чего уж там…

Вообще они были правы, толку от них в последнее время было чуть. Охотниками их называли не оттого, что они добывали зайцев для населения города, совсем нет. Этим делом у нас каждый занимался сам. Как говорится, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Какие-то продукты распределялись между всеми, и их никогда не хватало. Хочешь есть досыта – иди в лес или занимайся огородничеством, если сумеешь достать клочок земли. Но в городе почти вся земля принадлежала якобы мэрии, а на деле получалось так, что простой горожанин не имел ничего. Вроде и выход есть – иди вон в лес, расчисти себе клочок и вперед. Но мало кто решится подставить горло под зубы собак или того хуже – демопсов ради мешка картошки. Вот и получается, что все жители города зависят от мэра и его приспешников – тех, кто распределяет продукты.

А если кто-то не доволен, то может обосновать свою точку зрения мэру лично или сразу пяти десяткам крепких вооруженных мужиков.

В общем-то у охотников достойное и благородное дело – сделать так, чтобы на обед к демону попадало как можно меньше горожан. А где взять еду для демона, если это не житель города? Правильно! Поймать негорожанина. Раньше с этим все было в порядке, да и сейчас еще время от времени попадаются. Выжившие из соседних деревень и городков тянутся в райцентр. Кто по старой памяти, кто слышал рассказы случайно забредших к ним охотников или просто лихих людей. В общем, идут к нам люди, идут. Но почти никто не доходит. Если тебя поймали в лесу, до города – ты автоматически становишься жертвой. Безо всякого жребия. Большинство жителей города посчитали такой расклад как нельзя более справедливым.

Нужно отдать должное и человеколюбию и гуманизму моих нынешних земляков. Если пришелец минует кордоны охотников и явится в течение светового дня зарегистрироваться в мэрию, то его внесут в список горожан и он получит равные со всеми права. Вот только объявления об этом правиле нигде не висят. Правда, находятся сердобольные идиоты, которые могут подсказать. Но таких очень немного. А еще меньше пришельцев, дошедших до города.

Мы с матерью в свое время не дошли – нас поймали охотники Леший и Хромой Винт километрах в пяти от города. Помню, мы даже обрадовались. Конечно, нам несказанно повезло не нарваться на демопсов – в то время собак в лесах еще столько не было. Сначала демону скормили мать, следом пошел я…

1

Год восстания декабристов – участников российского дворянского оппозиционного движения. Многие из жен декабристов последовали за мужьями в ссылку.