Колыбель времени

Но это не беда, у меня были ключи от потайной двери, ведущей на лестницу и в кабинет к королеве, этим ходом часто пользовалась не только я, но и Сесил, чтобы не мозолить глаза придворным дамам. Кабинет сообщался со спальней, но я надеялась проскользнуть тихо и не разбудить Ее Величество, если та уже спит, или не помешать, если там лорд Дадли.

Моими собственными стараниями двери не скрипели, а потому в кабинет я попала абсолютно бесшумно. И книгу нашла тоже на ощупь легко, а вот уйти сразу не смогла. В спальне был, конечно, Дадли, но они еще не миловались в постели, а пока беседовали, Дадли в чем-то убеждал любовницу.

Терпеть не могу подслушивать, но тут навострила уши.

То, что я услышала из-за неплотно притворенной двери, повергло в настоящий шок!

Елизавета даже от меня скрывала свои намерения, прекрасно зная, что я категорически против любой связи с Испанией (там Жуков!). Они беседовали, прекрасно зная, что ни меня, ни кого-то другого не должно быть рядом. Дежурила Мэри Дадли, которая будет молчать да и вообще никогда не переступает порог даже кабинета, пока не позовут.

— Бэсс, у нас нет другого выхода. Только император Карл может помочь нам соединиться узами брака. Иначе никак. Если нас простит папа римский и даст свое согласие на свадьбу, исчезнет не только двусмысленное положение, но и многие другие препятствия. Вас признают законной все в Европе, никто не сможет претендовать на ваш престол, даже Мария Стюарт!

Она явно сомневалась, потому что последовали жаркие поцелуи. Я уже решила тихонько уйти, чтобы не слушать, что будет дальше. Завтра же попробую объяснить Рыжей, что в действительности нужно Роберту. Однако она все меньше меня слушает, верно говорят, ночная кукушка всегда перекукует дневную. Что такое я со своими внушениями против Роберта с поцелуями?

— Разве договор с Испанией такая уж большая плата за спокойствие и наше счастье?

— Но Испания… в Англии снова будут костры…

— Кто вам сказал? Все происходило только с ведома и согласия королевы Марии, но если вы такого согласия не дадите…

— Конечно, не дам!

— И не нужно. Подумайте, вас просто атакуют самые разные претенденты на руку, а главное, престол. Что будет, если придется выйти замуж за шведского короля Эрика?

— Что?

Браво, Рыжая, не сдавайся! Все его старания шиты белыми нитками, он же сам рвется на престол. Вот гад!

Собственно, почему я против Дадли? Да потому что он лжец! И Елизавету он не любит, она ему нужна только как королева, вернее, нужна возможность усесться с ее помощью на трон. Пару дней назад я своими глазами видела, как он тискал Летицию Ноллис. Влюбленный в одну женщину, тем более допущенный к ее телу, мужчина не может одновременно тискать другую. Скорее уж он любит Ноллис, а за Елизаветой ухлестывает. Голову готова отдать на отсечение, что, получив от Рыжей отказ, женится на другой!

— Шведский король не в себе… Если уж вы отказали Филиппу Испанскому, то другого кандидата на роль вашего мужа я не вижу.

— А я вижу.

Секундное молчание. Потом осторожный вопрос:

— Кого?

— Вас, милорд.

Кажется, Дадли перевел дух, он явно боялся, что Елизавета назовет какого-нибудь монарха или наследника престола.

— Бэсс, вы знаете, как я к вам отношусь. Если вы решите выйти за меня замуж… Бэсс!

Снова поцелуи, от которых Рыжая просто тает. Нет уж, теперь я не уйду, пока не пойму, насколько далеко готов зайти Роберт Дадли. Чует мое сердце, что слишком далеко. Пусть делает Елизавете детей, их я готова принимать и определять на воспитание, но сажать этого хлыща на трон… увольте! Немного погодя он же спустит с лестницы и эту жену или вытворит нечто похуже…

— Я направил Фериа сообщение, что мы можем возродить в Англии власть папы, если взамен он признает вашу законность и наш брак…

— Роберт!

— Да, дорогая? Поверьте, это не столь большая плата за спокойствие и счастье. А будете счастливы вы, будет счастлива и Англия.

— Но власть папы…

— Признать католицизм вовсе не означает признать инквизицию и преследовать протестантов. Вы же сами ходили на мессы и чувствовали себя неплохо. Бэсс, я столько раз слышал от вас, что Бог един, а все остальное людские глупости, что не могу поверить, что для вас это большая проблема. Вспомните, ваш отец король Генрих отделил Английскую церковь от Римской, и его дела сразу пошли плохо. Вернитесь в лоно Римской церкви, вас признает и поддержит вся Европа, да и большинство англичан тоже. Почему были протесты против Марии? Потому что она принялась выкорчевывать протестантизм при помощи репрессий, а нужно было дать волю выбирать.

Ах ты ж змей-искуситель! Сейчас он уговорит эту дурочку отдать себя под власть папы! Но стоит только начать… Нет, я совершенно не против католиков или папы римского лично, я против инквизиции и костров, против подчинения себя испанцам, а теперь я против Дадли.

— Бэсс, мне надоело вести разговоры о политике! До утра совсем немного времени, а мы тратим его впустую. Подите сюда и подчинитесь мне как любовнику, если уж не хотите подчиняться как мужу. К сожалению, против меня столь многие, в первую очередь ваш Сесил, что мне недолго пользоваться вашей благосклонностью и посещать вашу спальню. Не будем терять оставшиеся драгоценные ночи и минуты…

Пытается надавить на Елизавету и так одновременно утопить Сесила. Да, Рыжая влюблена в него, словно кошка, и уже готова на все. Пожалуй, если не нынешней ночью, то следующей она даст согласие на такой исход дела. Они нижайше попросят папу признать их брак, Дадли при этом перед Елизаветой будет подчеркивать, что озабочен не столько браком, сколько признанием законности ее власти всей Европой. А потом Дадли сядет на трон, и вот тогда никакие усилия не помогут Рыжей держать его в ежовых рукавицах. Она втюрилась по уши, забеременеет и на несколько месяцев выпадет из обоймы, а потом снова и снова… и вот тогда настоящим королем станет Роберт Дадли…

Собственно, что в этом плохого? Ну выйдет моя Рыжая замуж, ну нарожает деток, что не так? Но внутри все протестовало против Дадли в качестве короля.

Услышав весьма характерный скрип кровати, я осторожно выскользнула обратно. Обойдусь без книги, вернее, заберу ее завтра, а заодно посмотрю в глаза Рыжей.

…Королеву мое появление рано поутру явно смутило:

— Вы не уехали, Кэтрин?

— Я забыла в вашем кабинете книгу, которую обещала обязательно привезти Джону. Нельзя обманывать ребенка, позвольте мне ее взять и удалиться?

— Да, конечно, пройди.

Я проскользнула в кабинет, забрала книгу, пожелала Елизавете всего доброго на ближайшие дни и выскользнула за дверь. Но, повинуясь какому-то внутреннему чутью, я отправилась не обычным путем, а через внутренние комнаты, где в этот час мало кого встретишь.

Мои юбки давно не шелестят, с тех пор, как я осознала, что лучше не выдавать свое присутствие шуршанием ткани. И шаг легкий, такого, пожалуй, дома никогда не было. А еще я научилась прислушиваться, прежде чем открывать любую дверь. Это позволило приблизиться к милующейся парочке бесшумно, к тому же им было не до меня. Дверь была прикрыта неплотно, явно, чтобы услышать чужое приближение. Не услышали, слишком сильно шуршали поднимаемые, вернее, задираемые юбки дамы.

— Мне надоело вот так…

— Потерпите, дорогая, я не могу сейчас рисковать. Осталось совсем немного, она уже готова выйти за меня замуж.

— Но это еще так долго.

— Я найду… способ… почаще бывать… у вас.

Мужчина говорил словно толчками. Ясно, приступил к делу. Я подхватила свои юбки и в момент особого напряжения по ту сторону двери помчалась прочь.

Голоса принадлежали Летиции Ноллис и, конечно, Роберту Дадли!

Ах ты ж гад! Едва похоронив жену, ночами обихаживает Елизавету, чтобы она вышла за него замуж и сделала королем, а днем — Ноллис. Еще не став мужем, наставляет рога, а что будет потом?!

Но Рыжая закусила удила, ее теперь ничем от Дадли не оторвешь. Что же делать, как сорвать этот брак? Никакие обвинения по поводу Эми Робсарт Дадли не повредили, вернее, повредили, но ненадолго. Был ли он действительно виноват, не знаю, грешить не буду, но сейчас он поступал как настоящий подлец. Мне было очень обидно за свою Рыжую.