Красный буран

— Помоги, Господь, вашей, — ровно ответил Перес. — Вы не вернётесь.

Но Стейси уже скрылся, выкрикивая приказы своим войскам, двинув их вниз по спуску. Перес остался на место верхом на своём мерине, следя за тем, как белолицые пехотинцы скрываются за гребнем холма. Некоторые удивлённо взглядывали на него, один-два нерешительно махнули рукой, чуть улыбаясь.

Скаут помахал в ответ, без улыбки. То были храбрые, но оробевшие люди; чьи-то отцы, мужья, сыновья; безоглядно выходили они на свою последнюю тропу. Они шли мимо, и Перес уважал их. И чувствовал жалость. То был не первый и не последний раз, когда храбрость шла умирать на поводу у тщеславия.

Лейтенант Драммонд, огибая фланг пехотинцев, последними переваливавших гребень, подгоняя их, бодро крикнул:

— Вперёд, ребята! Двинули! Нельзя дать им уйти!

— Они не уйдут, — пробормотал Перес себе под нос. — Они вас дождутся.

С этими словами он рывком повернул Сози, направляя коня назад. На дорогу. Коренастый мерин подпрыгнул, когда каблуки подбитых бизоньей кожей сапог врезались ему в рёбра. Через несколько секунд после того, как солдаты Драммонда сползли с гребня Скво-Пайн, каурый пони уже разрезал грудью снежную порошу, двигаясь по направлению к форту Уилл Фарни.

Позади Переса, на дне балок, вдоль обоих промёрзших склонов гребня Скво-Пайн, сиу буквально претворяли в жизнь последние слова скаута — ожидали майора Стейси и его «сотню белых солдат».

К востоку застыл Махпийя Лута, Красное Облако, с семьюстами воинами, состоявшими пополам из сиу и шайенов; к западу — Ташунка Витко, с восьмьюстами оглалов и хункапапов-сиу. На севере, с низин, у ручья, Чёрный Щит и его минниконжу отстреливались от наступающих верховых и пеших солдат.

Но вот последняя группа пехотинцев оказалась на полпути вниз по склону.

В скрытой кустами лощине на западе Неистовая Лошадь взглянул на вождей Горба и Воины-Боятся-Его-Лошадей. Те кивнули, нахмурившись.

— Хопо! — воскликнул Неистовая Лошадь. — Двинулись!

И все восемьдесят душ отряда Стейси услыхали внезапный грохот шести тысяч конских копыт и отпрянули, сгрудившись, в беспорядке сползая вниз по голому ледяному склону гребня, жалкая горстка сбитых с толку белых овец, в испуганных ушах которых отдавался эхом ужасающий волчий крик сиу.

Проехав немного по тракту Вирджиния-Сити, Перес направил Сози вбок по крутому склону горбатого гребня. Глупо отдаться в руки какому-нибудь сиу. Единственный путь — сойти с гребня и ехать по балкам.

Он ещё не проехал и полпути до форта, как перемена ветра донесла до него ритм скачущих копыт. Он увёл Сози с тропы, заставив войти в густой ельник. Укутав нос мерина, он ждал, озирая чёрными глазами балку, лежащую к югу, правой рукой легко уравновешивая длинноствольный кольт. Кто бы ни скакал по этой тропе, он был один. Перес осклабился. В чьём-то типи — сиу или шайена — сегодня завоют по покойнику.

Всадник, вскоре вылетевший из балки, однако, не был индейцем. Перес, тронув коленами, вывел коренастого конька вновь на тропу, а встречный всадник осадил своего каурого, подняв вихрь снежных хлопьев.

— Привет, Поуни. Что там за пальба?

— Стейси уже внутри викмунке, Ястреб. Я расстался с ним, когда он спускался по гребню Скво-Пайн. Чёрный Щит заманивал его, обнаруживая себя и триста своих воинов внизу, на равнине. Стейси решил, что это все индейцы, какие есть, и рванул за ними. Я уехал до того, как началась стрельба, но знаю, что Ташунка и Махпийя зажали его прочно. Ты едешь туда?

— Ага. Фентон услыхал стрельбу и выслал меня впереди колонны подкрепления. Тендрейк с полсотней солдат идёт следом.

— Вам лучше бы туда не ходить, — глухо прорычал Перес. — Толку не будет. Они покончили со Стейси и покончат с вами.

— Я еду, — отвечал белый скаут. — А тебе лучше бы держаться подальше от форта после того, как ты вот так бросил войска.

— Я не лезу в герои, Ястреб. Для меня всё это только работа.

— Да, я знаю об этом, — отрезал собеседник. — Но Фентон просто решит, что ты дезертировал, может, даже навесит всю вину на тебя. Объезжай Фарни стороной и рви когти дальше.

— Возвращайся, — предупреждение Переса звучало резко. — Я собираюсь предостеречь и Тендрейка, чтоб он вернулся. Потом поеду в форт. Этих болванов нужно предупредить, и я намерен предупредить их, даже если меня за это повесят…

— Пока, — глаза Клэнтона внезапно сделались жёсткими, как угли. — Я двинул на север.

— Ты дурак, — ответил Перес, обводя Сози мимо коня Клэнтона, направляя коренастого мерина к югу и переводя его на быструю рысь. Белый скаут с минуту следил за Пересом, затем повернул собственного коня к северу. В пять секунд его силуэт превратился в тень; в десять — растворился вовсе.

Белый полог густеющего снега, опустившийся за Джоном Клэнтоном больше уже никогда не поднялся. Его тело так и не было найдено, как и тело его коня. Официальные документы форта Уилл Фарни числят его среди героических потерь, понесённых при истреблении отряда Стейси.

Через пятнадцать минут после встречи с Клэнтоном Перес поравнялся с головой колонны подкрепления, возглавляемой Тендрейком. Повторив свой рассказ, он встретил вполне ожидаемую реакцию.

— Господи боже, Перес. Как вы могли их оставить? Это же дезертирство. Фентон вас повесит!

— Что ж, я намерен предоставить ему эту возможность. — Белые зубы Переса подкрепили эти слова. — И если вам доставит удовольствие поглядеть на мою пляску в петле, примите лучше мой совет. Не спускайтесь вниз по гребню Скво-Пайн. Быть может, если вы останетесь наверху, они не полезут к вам. По крайней мере, в этом ваш единственный шанс. Лучше воспользуйтесь им!

Последнее, что увидел скаут, провожая взглядом команду Тендрейка, был её путь на рысях по тракту на Вирджинию-Сити; солдаты пытались укрыться от порывов ветра, колонна извивалась, строй её то и дело нарушался, пока солдаты оскальзывались и падали на предательском насте гребня.

Когда Перес забарабанил в северные ворота ограды, было два часа дня, но так же серо, как в сумерки, и снег уже начал накапливаться набегающими волнами у нижних брёвен ограды. Шум крепнущей бури к этому времени был таким, что никакой звук пальбы с севера уже не был слышен — если вообще было что слышать.

Полковник Фентон выслушал рассказ молча. Когда Перес закончил, приговор его, как и следовало ожидать, был суровым.

— Я всегда старался заставить себя полюбить вас, Перес, но ваше сообщение не оставляет никакой иной возможности, кроме как обвинить вас, по крайней мере, в самонадеянной трусости. В форте найдётся не один человек, который заподозрит, не были ли вы сами связаны с этой засадой. Если майор Стейси выберется благополучно, мы будем считать это простым дезертирством. Если же нет, мистер, — голубые глаза полковника сделались холодными, — я вас повешу. Пока же официально вы находитесь под арестом. Это всё.

— Я полагаю, обо мне вам не стоит беспокоиться, полковник. Этот форт к ночи окажется в осаде. Когда вожди ранга Красного Облака, Тупого Ножа, Маленького Волка и Воины-Боятся сходятся вместе под началом Неистовой Лошади, это не просто набег. Подсчёт Клэнтона — в две тысячи — был точен. Вам лучше поверить в это.

— Я утратил всякую веру в вас. Когда Клэнтон возвратится, мы посмотрим. Но молитесь Богу за свою душу, если что-либо случится со Стейси.

— Не тревожьтесь ни о Стейси, ни о Клэнтоне. С ними всё кончено. — Скаут говорил бесстрастно. — Просто примите мою историю как есть и шлите курьеров на телеграфную станцию в Мьюлшоу-Крик, пока они ещё смогут пробиться. С наступлением темноты сиу обсядут вас таким тесным кругом, что плюнуть нельзя будет без того, чтоб не попасть в целую дюжину.

— У нас всё будет в порядке, как только Тендрейк приведёт Стейси назад.

— А предположим, что нет?

— Я не предполагаю ничего, Перес, — отчеканил полковник. — А теперь отправляйтесь чего-нибудь поесть и не покидайте казарм, пока я не пошлю за вами. Вы найдёте миссис Коллинз и других женщин на кухне — они готовят горячее. Идите.