Укротитель диких

Поэтому сейчас он, насколько мог сурово, спросил его:

– И что же вы, позвольте спросить, знаете об апачах, мистер Мичел?

– Когда я шел за Доктором – так зовут жеребца, – пояснил он Берну, – то встретил апачей.

– И они не сняли с вас скальп? – удивился полковник.

– И не пытались, – ответил Рори. – А когда увидели за каким шатающимся скелетом я иду, сказали, что здесь не обошлось без колдовства. Они говорили по-испански, и я все понимал. Хотели помочь мне поймать коня.

– Невероятно! – бросил полковник. – Однако вы знаете, как поладить с темнокожими. – Он с трудом скрывал раздражение, и Рори улыбнулся ему.

– Возможно, – согласился он. Я предупредил их, что если кто-нибудь из них дотронется до коня, то у него отсохнет рука. Они, кажется, поверили. Во всяком случае, не стали экспериментировать.

Он засмеялся.

– Почему ты не позволил им помочь? – спросила Нэнси, наклонившись вперед.

– Знаешь, – ответил молодой человек, – когда долго корпишь над работой, начинаешь чувствовать, что это касается только тебя, и хочешь все сделать сам. Поэтому апачи только приютили меня, предложили еду и все, что у них было.

– Так они кормили тебя? – спросил полковник.

– Хотели, – сказал Рори, – но я отказался.

– Отказался? – воскликнула Нэнси. – Почему?

Он нахмурился.

– Понимаешь, Нэнси, – начал он, – к тому времени я вряд ли хорошо соображал. Мне казалось, что между мной и Доктором идет честное сражение. Сражение не на жизнь, а на смерть. Каждый должен либо победить, либо свалиться.

– Странная фантазия, – пробормотал полковник.

– Да, странная, – согласился Рори. – Но к тому времени я стал почти одержимым и упрямым, как ребенок. Для меня важна была не просто победа, а то, как я ее одержу. С самого начала мы оба жили только за счет своих собственных сил.

– Лошадь может есть траву, – резонно заметил полковник.

– А человек может поймать горную куропатку или степную курицу, сварить и плотно поесть, причем это займет в десять раз меньше времени, чем потребуется лошади, чтобы досыта нащипать травы, – возразил Рори. – Правда, у меня не было снаряжения, поэтому пришлось есть ягоды, кору, коренья, глупых куропаток, если мне удавалось сбить камнем или палкой, или кроликов, которых я иногда ловил по пути. Так что, думаю, борьба была честной. Мы оба голодали. И мне казалось, что будет несправедливо, если вмешаются индейцы и лишат меня…

Он остановился, напряженно глядя куда-то вдаль.

– Твоей славы? – спросила девушка. Он повернулся к ней.

– Да, – ответил он. – Ты поняла меня. Моей славы. Именно это я имел в виду. Поэтому я отказался от помощи апачей. В течение трех дней они следовали за мной, в нескольких милях сзади. Этим они помогали мне. Когда за мной наблюдали такие зрители, я должен был победить. На третий день я заарканил коня, и тогда они устроили для меня небольшой спектакль: скакали вокруг меня по кругу, бросали копья и ловили их, кричали и улюлюкали. Так они чествовали меня. А потом ускакали.

– Они не предложили тебе поесть? – удивилась девушка.

– Они сказали, что я шаман и поэтому теперь, когда дело сделано, могу из воздуха получать любую еду, – улыбнувшись, ответил Рори.

Капитан Берн слушал, не отрывая глаз от лица юноши, и наконец сказал:

– Это самая замечательная история, которую я когда-либо слышал!

– Рори не похож на других, – сказала ему Нэнси.

Родители внимательно посмотрели на нее, но девушка только слегка пожала плечами, как будто хотела сказать, что у нее есть своя точка зрения.

– Вам удалось сохранить свой скальп, – обратился к Рори полковник, – но вы только что слышали, как капитан едва спас свой.

Рори улыбнулся.

– Я слышал рассказ капитана, как они почти попали в него копьями, – улыбнулся Рори. – Вам не кажется странным, что, будучи от него на расстоянии полета копья, они почему-то не стреляли?

– Подождите! – воскликнул капитан. – Вы хотите сказать, что если бы они хотели, то могли бы убить меня. А они просто дали мне уйти.

– Они просто играли с вами, вот в чем дело, – объяснил Рори.

– Ничего себе игрушки – пятьдесят мулов и лошадей, – с горечью сказал полковник.

– Воровство для индейцев не порок, – возразил ему Рори Мичел, – а, наоборот, достоинство. Они учатся воровать. Молятся, чтобы стать лучше, считают, что хороший вор так же важен, как и хороший воин.

– Они считают! – фыркнул полковник. – Бандиты всегда верят в то, что им выгодно. Они просто бездельники, убийцы, животные в образе человека! Поговорите с любым старожилом в горах и спросите его мнение о краснокожих подонках.

– Я лучше поговорю с самими апачами, – ответил молодой человек. – А вы, полковник Уэйр, сколько раз разговаривали с апачами?

Полковник опешил, уставившись на Рори Мичела.

– А сколько раз мне надо было разговаривать с ними? – заорал он. – Мне достаточно того, что они делают. А все их слова – вранье!

– Так я и думал, – мягко произнес Рори, но глаза его твердо смотрели на полковника. Тот отвел взгляд, и вряд ли он понял почему.

– Из-за своих набегов, – сказал полковник, – апачи стали притчей во языцех.

– Прежде чем судить, я бы узнал их получше, – ответил Рори Мичел.

Все за столом почувствовали, что разговор вышел за рамки спокойной беседы. Атмосфера стала слишком напряженной, и первым понял это полковник.

Поэтому он собрался, нахмурил брови, подобно Иову, и приготовился разразиться громом.

Его остановил тихий голос дочери:

– Папа, не двигайся! Через окно тебе в спину наставлены два ружья! Сидите неподвижно, – сказала девушка удивительно спокойным голосом. – Если бы они хотели убить нас, то выстрелили бы до того, как я их увидела. Значит, дело в другом.

Дверь на веранду открылась, и в комнату вошел вождь апачей, чьи длинные волосы спускались вдоль спины, а головной убор с перьями волочился по полу. В руках у него не было оружия, но оно ему и не требовалось – позади стояла темная группа воинов и были слышны легкие удары обнаженной стали.

Глава 8

Миссис Уэйр в ужасе смотрела на непрошеного гостя, потом закрыла глаза и быстрым шепотом начала молиться. Но ее никто не слышал. Все замерли на месте. А Рори Мичел переводил взгляд с оружейных стволов в окне, контролирующих обстановку в комнате, на решительного вождя в дверях.

У Рори возникла было идея схватить лампу, стоявшую в центре стола, и запустить ею в вождя, но он тут же понял, что не успеет сделать и половины задуманного, как получит пулю в лоб. С такого расстояния не промахиваются.

Вождь заговорил на безукоризненном испанском:

– Выслушайте меня, я пришел как друг. Мои люди гонят сюда табун в пятьдесят мулов и лошадей для великого вождя, который потерял его. Они немного отстали. Все, что я прошу, чтобы мой отец поехал к моему народу.

Он посмотрел на Рори.

– Рори, он имеет в виду тебя, – тихо сказала Нэнси Уэйр. – О чем это он?

– Не знаю, – ответил юноша. – Странно, что он зовет меня отцом. В любом случае я должен идти.

– О Боже, Мичел! – скрипнул зубами храбрый капитан. – Не ходите! Мы будем сражаться до последней капли крови!

– Если вы пошевелите хотя бы пальцем, – ответил Рори, – вас тут же убьют. Эти ребята знают свое дело. Но меня они, кажется, убивать не собираются. Я иду с ними. – Он встал и обратился к вождю: – Хорошо, мой друг. Я пойду, если ты объяснишь, зачем я вам нужен.

– Мой сын был счастливым, как молодой жеребец весной, и сильным, как северный ветер, – ответил вождь. – Но сейчас он совсем ослаб. Вот почему я пришел за тобой.

– Я не врач, – возразил Рори, – и не умею лечить людей. Хотя если вы вернете капитану лошадей и мулов, он позаботится о том, чтобы вы могли без риска отправить сына в форт. Там есть доктор.

– Мы все сделаем для вашего сына, – вставил капитан. – Для него это абсолютно безопасно.

Вождь молчал, только ноздри его слегка раздувались.