Страница 48 из 63
— Почти ничего, да и о том поведать не могу. Элрик, поверь, ты волен выбирать, кому служить.
— Я уже выбрал — Хаос.
— Однако до сих пор сомневаешься в правильности выбора.
— Верно.
— И потом, сразившись с Телебом К'аарной, ты поступишь так, как поступают везде и всюду слуги Хаоса, которые частенько бьются друг с другом. Никто не обвинит тебя в том, что ты помогаешь Порядку.
— Пожалуй, ты права. Всему свету известно, что я ненавижу Телеба К’аарну и прикончу его вне зависимости от того, кому он будет служить.
— Значит, твой покровитель не рассердится.
— Расскажи мне поподробнее о планах К'аарны.
— Некогда. Вот твоя лошадь. — Обернувшись, Элрик увидел на гребне дюны свою каурую. — Скачи на северо-восток и постарайся не угодить в ловушку.
— А если я откажусь? Если вернусь в Танелорн или снова отправлюсь искать смерти?
— Нет, Элрик, не откажешься. Ты верен своим друзьям и в глубине души готов служить тому, что олицетворяю я; вдобавок, ты ненавидишь Телеба К’аарну. Поэтому я не верю, что ты откажешься.
— Снова я ввязался не в свое дело, — пробормотал Элрик. — Снова поддался чувствам, которые на Мелнибонэ презирают… Хорошо, Майшелла, я согласен.
— Будь осторожен. Телеб К’аарна обрел могущество древних, поэтому справиться с ним будет нелегко. — Женщина пристально поглядела на принца. Неожиданно для себя самого тот шагнул к ней, стиснул в объятиях, поцеловал; оба заплакали.
Некоторое время спустя Майшелла уселась в седло на спине металлической птицы, которая тут же расправила крылья, повернула голову к принцу, проронила: «Прощай, Элрик» — и взмыла в воздух.
Майшелла ничего не сказала и даже не оглянулась.
Вскоре птица растаяла в небе. Элрик вскочил в седло и поскакал на северо-восток.
Глава 3
Древнее колдовство
Укрывшись за валуном, Элрик внимательно наблюдал. Он быстро отыскал лагерь Телеба К’аарны — просторная желтая палатка стояла у подножия скалы, что примыкала к сохранившемуся посреди пустыни естественному амфитеатру. Рядом с палаткой виднелся запряженный парой лошадей фургон, а в центре скалистой площадки возвышалась громадная хрустальная чаша с неким металлическим устройством внутри. Вид у этого устройства был весьма необычный, оно словно состояло из множества зеркал, в которых отражались человеческие лица, звериные морды и силуэты зданий. Судя по всему, те, кто его создал, обладали воображением еще более живым, чем предки Элрика; они сотворили то, в чем совершенно не просматривалось логики. Порождение Хаоса, намек на то, каким образом уничтожил сам себя Обреченный Род… Среди зеркал что-то мерцало, будто билось сердце машины. Вроде бы в устройстве не было ничего отталкивающего, однако Элрик, немало повидавший на своем веку, вдруг вздрогнул и сплюнул от отвращения. И тут, откинув полог, из палатки вышел Телеб К’аарна.
Со времени их последней встречи чародей изрядно похудел, его лицо утратило привычный румянец, а глаза сверкали безумным блеском. Однако чувствовалось, что К’аарну переполняет некая потусторонняя энергия.
Колдун направился к чаше. Элрик услышал, как он бормочет:
— Ну все. Конец Элрику и его приспешникам. Этот шелудивый пес пожалеет, что оскорбил меня! А когда он погибнет, королева Йишана поймет, что ошибалась, и отдаст свою любовь мне. Да как она вообще может любить этого выродка?!
Принц только усмехнулся. Он совсем забыл о том, что К'аарна давно сходит с ума по королеве Джаркора, которая подчинила его себе без всякой магии. Именно ревность превратила К’аарну из скромного волшебника в могущественного и злобного колдуна.
Чародей провел пальцем по поверхности чаши. Мерцание внутри устройства стало ярче. Секции одна за другой принялись окрашиваться в диковинные цвета, донесся приглушенный рокот, ноздри Элрика уловили странный запах. Свет сделался ослепительно ярким, машина изменила форму, и в чаше возникло нечто, не имеющее четких очертаний.
Каурая фыркнула и попятилась. Элрик похлопал животное по спине. Между тем Телеб К’аарна продолжал бормотать себе под нос, однако теперь его слова заглушал исходивший от машины рокот. По амфитеатру пошло гулять эхо. Правая рука колдуна по-прежнему рисовала на хрустальной поверхности таинственные знаки.
Хотя до заката оставалось еще несколько часов, небо вдруг потемнело. Элрик посмотрел вверх. Потемнело, оказывается, не небо, а воздух над скалами, словно на них наползла дождевая туча.
Телеб К'аарна отодвинулся от машины и крикнул:
— Придите! Придите! Барьер уничтожен!
Над чашей распростерлась тень, из которой вышло исполинское чудовище, напомнившее Элрику мелнибонэйского дракона. Правда, это чудище было еще громаднее, его спину венчали два костяных гребня. Оно вскинуло свою омерзительную морду, разинуло пасть, продемонстрировав огромные клыки, и глухо зарычало. Когда чудовище сделало шаг к колдуну, земля задрожала. Следом из тени появилось другое, третье, а за ними вышли их наездники. Элрик с трудом удерживал каурую на месте; перепуганное животное рвалось прочь. Наездники произвели на принца впечатление даже более жуткое, чем гигантские рептилии. Фигурами они походили на людей, но этим сходство и ограничивал ось. Высокие, в несколько раз выше взрослого человека, наездники опять-таки смахивали на вставших на задние лапы драконов. В руках они держали загадочные предметы — судя по всему, оружие. Зеленая кожа, складки которой образовывали над головой нечто вроде капюшонов, налитые кровью глаза…
— Получилось! — со смехом воскликнул колдун.
— Получилось! Благодарю вас, Владыки Хаоса! Я вызвал тех, против кого бессильно все колдовство Элрика, ибо на них не действует магия нашего измерения! Они неуязвимы и подчиняются только мне, Телебу К’аарнс! — Он повернулся к чудовищам. — Вперед, на Танелорн! А покончив с ним, двинемся на Джаркор, и я заставлю Йишану пожалеть о своих словах!
Элрик не мог не посочувствовать колдуну. Ради любви джаркорской блудницы К'аарна предал своих сородичей, продался душой и телом Владыкам Хаоса… Принц понимал, что против чудовищ не выстоит, что ему нужно как можно скорее вернуться в Танелорн и предупредить друзей. Быть может, со временем он придумает, как отправить эти исчадия Хаоса обратно в их собственное измерение…
Неожиданно каурая встала на дыбы и громко заржала. В лагере воцарилась тишина. Все до единого чудовища и колдун повернулись в сторону Элрика.
Удрать вряд ли удастся. Оружие рептилий наверняка поражает на расстоянии. Значит… Принц обнажил Бурезов, вскочил в седло, пришпорил каурую и поскакал прямиком к хрустальной чаше. Телеб К'аарна, который, похоже, никак не мог прийти в себя от удивления, растерянно взирал на Элрика.
Принц надеялся уничтожить устройство — по крайней мере, повредить его. Если Получится, чудовища, вполне возможно, вернутся в свое измерение.
Проскакав мимо К’аарны, Элрик занес меч и с размаху обрушил его на чашу. Хрустальная поверхность покрылась трещинами. Элрик вылетел из седла, врезался в хрусталь, пролетел насквозь и очутился рядом с устройством. В следующий миг он ударился о машину, и ему показалось, будто тело разрывается на части…
Очнувшись, он обнаружил, что лежит на траве, под сенью высокого дерева. Пустыни, Телеба К'аарны с его машиной и гигантских рептилий не было и в помине. В листве защебетала птица, а затем Элрик услышал голос:
— Гроза миновала. Если не ошибаюсь, ты тот, кого называют Элриком Мелнибонэйским?
Принц повернулся на голос и увидел воина в длинной, до колен, серебристой кольчуге и серебристом же шлеме на голове. Поверх кольчуги был наброшен алый плащ. На бедре воина висел вложенный в ножны меч. Из-под кольчуги виднелись кожаные брюки, заправленные в сапоги из оленьей шкуры. Лицом воин напоминал мелнибонэйца, на левой руке у него была инкрустированная самоцветами латная рукавица, правый глаз закрывала тоже отделанная драгоценными камнями черная повязка. Здоровый глаз имел желтый зрачок, а радужка отливала фиолетовым.