Манускрипт всевластия

Он отвел глаза первым, с легким удивлением ответив:

— Не стоит.

Второе дело было связано с чистым расчетом. Мы с Мэтью Клермонтом обоюдно нуждались друг в друге: мне хотелось услышать, почему «Ашмол-782» привлекает к себе столько внимания.

— Думаю, вам пора уже обращаться ко мне по имени, — предложила я на волне нерастраченной смелости, и сердце мое на долю секунды остановилось. Это была не та легкая вежливая улыбка, к которой я успела привыкнуть: рот у него разъехался до ушей. Хорош, чтоб ему, в энный раз подумала я.

— Хорошо, но тогда и вы называйте меня по имени — Мэтью.

Я согласно кивнула. Сердцебиение не желало восстанавливаться. Что-то бежало по телу, размывая тревожные комочки от встречи с Агатой Уилсон.

Ноздри Мэтью слегка раздулись, улыбка сделалась еще шире. Он чуял, что со мной происходит, — больше того, знал, в чем тут дело.

Я залилась краской.

— Приятного вечера, Диана. — Мое имя в его устах приобрело экзотическое звучание.

— Спокойной ночи, Мэтью, — ответила я и пустилась бежать.

Вечером я задержалась на реке дотемна, и смутный силуэт на буксирной дорожке всегда маячил чуть впереди меня наподобие темной путеводной звезды.

ГЛАВА 7

В два пятнадцать меня разбудил кошмар. Я тонула, барахтаясь под одеялом, которое сон преобразил в гущу водорослей, и тщетно пыталась всплыть. Мне уже почти удалось, но тут что-то схватило меня за лодыжку и потянуло вниз.

Как всегда в таких случаях, я проснулась, так и не увидев, что меня держит, — вся в поту, с колотящимся о ребра сердцем. Полежала немного, отважилась сесть.

За окном плавало белое лицо с темными ямами глаз.

С опозданием сообразив, что это мое отражение, я еле добежала до ванной. После приступа рвоты я еще полчаса пролежала клубком на холодном кафеле, проклиная Мэтью Клермонта и других виновников своего жуткого самочувствия. Потом опять залезла в постель, поспала и на рассвете оделась для лодочной вылазки.

— В такой-то туман, доктор Бишоп? — удивился привратник. — Похоже, ночью вы жгли свечу с обоих концов, извините за выражение. Прилегли бы, река до завтра никуда ведь не денется.

— Нет, пойду, — поразмыслив, сказала я. — В уик-энд уже начнут съезжаться студенты.

Из-за мокрой мостовой и общего состояния я бежала медленнее обычного. Мой путь лежал мимо Ориэл-колледжа к высоким железным воротам между Корпус Кристи и Мертоном. В темное время суток их запирали, чтобы не пускать народ на речные луга, но все оксфордские гребцы первым делом учились перелезать через них — что я и сделала.

Знакомый ритуал спуска лодки успокоил меня: отчаливая в туман, я почти пришла в норму.

В такую погоду гребля еще больше напоминает полет. Белая пелена, глуша птиц и автомобили, усиливает тихий плеск весел и поскрипывание сидений. Не видя никаких ориентиров на берегу, ты продвигаешься исключительно благодаря инстинкту.

Я вошла в легкий привычный ритм, насторожив слух и зрение. Весла предупредят меня, если я подойду чересчур близко к берегу, тень скажет о приближении другой лодки. Туман был таким густым, что я подумывала уже повернуть обратно, но мысль о длинном прямом отрезке передо мной оказалась сильнее.

Развернулась я у самой таверны. Два голоса на воде спорили о наилучших способах обучения оксфордскому стилю гребли, известному как бампс.

— Хотите пройти вперед? — спросила я.

— Хотим! — откликнулась пара и пронеслась мимо.

Плеск их весел затих вдали. Я решила дойти до своей пристани и ограничиться этим. Маловато, конечно, но последствия третьей по счету полубессонной ночи я в общем-то ликвидировала.

Убрав все на место и заперев сарай, я медленно пошла к городу. Время и пространство в тумане утрачивали значение. Я закрыла глаза, воображая, что это не Оксфорд, что у этого места вообще нет имени.

Открыв их и увидев какую-то фигуру прямо перед собой, я ахнула и рефлекторно выставила вперед руки.

— Ох, извините, Диана. Я думал, вы меня видите. — Из тумана выплыло озабоченное лицо Мэтью Клермонта.

— Я шла с закрытыми глазами.

Он отступил немного назад, я прислонилась к дереву, выравнивая дыхание.

— Можете мне сказать одну вещь? — спросил Клермонт, как только я с этим справилась.

— Если хотите знать, почему я катаюсь на лодке в туман, когда за мной тащится хвост демонов, колдунов и вампиров, то нет. — Этим утром я не была настроена выслушивать лекцию.

— Хороший вопрос, — с толикой яда заметил вампир, — но я хотел спросить о другом: зачем вы закрыли глаза?

— А вы никогда так не делаете? — засмеялась я.

— Нет. У вампиров только пять чувств, и мы, как правило, используем все.

— Никакой магии, Мэтью. В эту игру я играю с детства. Тетя ужасно злилась — когда я приходила домой, ноги у меня были все в синяках и царапинах.

Вампир, сунув руки в карманы грифельно-серых брюк, устремил взгляд в туман. Сегодня он был без пиджака, и его волосы из-за голубовато-серого свитера казались еще чернее. Легко что-то оделся, учитывая погоду. Я в своих лодочных леггинсах с дырой сзади почувствовала себя замарашкой.

— Как прогулялись? — Можно подумать, он сам не знает — ведь он-то не на прогулку вышел.

— Отлично, — кратко молвила я.

— В такой час здесь почти никого не встретишь.

— Мне нравится, когда на реке пусто.

— Но ведь это же риск. — Не будь он вампиром, следящим за каждым моим шагом, я приняла бы это замечание за неловкую попытку завязать разговор.

— В чем вы видите риск?

— Никто не увидит, если с вами что-то случится.

На реке я никогда ничего не боялась и только плечами пожала, хотя он, в общем, был прав.

— В понедельник здесь будет полно студентов. Хочу насладиться последними спокойными днями.

— Разве семестр начинается на следующей неделе? — искренне удивился Клермонт.

— Что за вопрос для профессора? — хихикнула я.

— Я со студентами дел не имею, занимаюсь чисто исследовательской работой. — Его губы сжались в тонкую линию — он не любил, когда смеялись над ним.

— Хорошо вам. — Я подумала о трехстах заполошных первогодках, которым мне предстояло читать вводный курс.

— Да. Колбы с мензурками не против, когда я засиживаюсь подолгу, а доктор Шепард и доктор Уитмор, другой ассистент, скрашивают мое одиночество.

Я замерзла, отсырела, и обмен любезностями с вампиром в густом тумане представлялся мне чем-то не слишком естественным.

— Простите, но мне пора.

— Хотите, я вас подвезу?

Четыре дня назад я бы ни за что не села в машину к вампиру, но сейчас эта идея буквально согрела меня. Кроме того, мне представлялся случай спросить, на что биохимику понадобился алхимический трактат семнадцатого столетия.

— Да, спасибо.

Застенчивая радость Клермонта обезоружила меня полностью.

— Машина здесь рядом. — Он показал в сторону Крайст-черч-колледжа, и окутанная туманом странная пара, ведьма с вампиром, зашагала туда. Он подстраивал шаг под меня и вообще держался свободнее, чем раньше, в библиотеке.

— Это ваш колледж?

— Нет, там я не числился никогда. — Напрашивался вопрос, в каких колледжах он состоял и сколько ему все-таки лет. Временами он казался мне ровесником самого Оксфорда.

— Не туда, Диана, — остановил он меня (я направлялась к стоянке колледжа) и повернул к маленькой огороженной площадке. Под ярко-желтой вывеской «ПАРКОВКА СТРОГО ЗАПРЕЩЕНА» стоял черный «ягуар» с разрешением от больницы Джона Рэдклиффа на зеркале заднего вида.

— Ага, — подбоченилась я. — Паркуетесь, где вам вздумается.

— Я вполне законопослушен в этом отношении, — возразил Мэтью. — Сделал исключение только из-за тумана. — Он открыл дверцу, направив длинную руку в обход моей талии. «Ягуар» был старой модели, без всяких дистанционных пультов и навигационных систем, но выглядел так, словно только что выехал из салона. Я забралась внутрь и утонула в кожаном карамельном сиденье.