Страница 20 из 22
– Продай, да, тайну! – взмолился степняк, вытягивая из сундучка новый кошель. – Больше меня тебе все равно никто не даст! Лучше, да, возьми, а то так и просидишь здесь, а две тысяч не дождешься!
«Еще сотню требуй! – немедленно шепнул мне на ухо бес. – В сундучке у него еще два кошеля имеется!»
– Ну на две тысячи я и не рассчитывал, – сказал я Дустуму. – Чтобы поторговаться, накрутил. Но меньше, чем на тысячу, не согласен! – И, склонившись к баю, доверительно ему сообщил: – Ты сам подумай – за разглашение государственной тайны я каторгой не отделаюсь. Шеей рискую! А ты потраченные деньги с лихвой вернешь, если правильно тайной распорядишься.
– Ай, какой ты жадный человек! – укорил меня бай, бросая на стол еще один кошель. И тут же: – Сделай, да, поблажка для друга!
– Ну шут с тобой! – будто решившись на нечто значительное, отчаянно махнул я рукой и брякнул: – Девятьсот!
– Ай, ну откуда у бедный людей такие деньги?! – взвыл степняк, добавляя еще кошель к уже имеющимся. – Семьсот пятьдесят, да!
– Еще сотню накинь, и мы договорились, – хрипло выговорил я, делая вид, что борюсь с обуревающей меня жадностью.
– Нет, у меня больше, нет, – запричитал Дустум. И вдруг, расплывшись в улыбке, сунулся в сундучок и вытащил из него коробку с шахматами: – Вот еще возьми. Сто золотых стоит, да. – Хотя всего четыре дня назад называл цену в три сотни… Запамятовал, наверное, бедняга.
– Ну ладно… – чуть подумав, нехотя согласился я. – Так и быть, из дружеского расположения пойду тебе навстречу.
– Значит, договориться? – торжествующе воскликнул этот шельмец Дустум.
– Договорились, – поправил я его и, подтверждающе кивнув, выдвинул ящик стола, в который быстренько побросал кошели с деньгами. А затем, задвинув его, закрыл на ключ.
– Хорошо, да! – искренне обрадовался бай, от избытка чувств хлопнув себя по ляжкам. Внезапно, стерев с лица добродушную улыбку, он сощурился и, вперив в меня пронзительный взгляд, процедил сквозь зубы: – Вздумаешь меня обманывать, очень плохо умереть потом… Понял, да?
– Это что, угроза? – возмутился я.
– Зачем угроза? Дружеский предупреждений! – вновь заулыбался степняк и многозначительно подвигал бровями: – Степь рядом, да… Очень опасно, да… Отравленный стрела случайно прилетать, плохо-плохо убивать… Разве найдешь, кто пустил? Степь большой…
– Но и ты смотри, – криво усмехнулся я в ответ на эту плохо завуалированную угрозу. – Растреплешь кому-нибудь о нашей небольшой сделке – проснешься как-нибудь поутру, а головы-то у тебя и нет… Степь-то, конечно, большой, но охотники за головами еще и не там нужных людей отыскивали.
– Моя молчать как рыба! – пообещал бай.
– Хорошо, если так, – протянул я и, склонившись над столом, так чтобы оказаться поближе к Дустуму, тихо сказал: – Слушай тогда. Никто из твоих людей на Охранку не работает. Все дело в том, что наше казначейство озаботилось потерями, которые происходят из-за трудностей учета перегоняемого скота. Ну и начали искать пути решения проблемы. Обратились за помощью к магам. А те сварганили магический артефакт, определяющий не только наличие живых существ в определенном периметре, но и их точное число. Вот эту штуковину и притащили сюда для проверки… И ты первый попался…
– Артефакт, да? – пригладил вислые усики бай и потребовал: – Покажи, да!
– Хорошо, сейчас принесу, – пообещал я и, оставив бая в конторке одного, быстро поднялся в свою комнату. Открыл шкаф и достал из нижнего отделения берестяную коробку со всякой ерундой, оставшейся от прежних обитателей этого жилища. Чего там только не было… Пуговицы, поломанные печати, нагрудный знак… И тому подобная дребедень.
Порывшись в коробке, я отыскал старинную гербовую бляху-печать. Сунув ее в карман, спустился к ожидающему меня прохиндею и всучил ему обманку, испытав при этом чувство глубокого удовлетворения.
– И где он показывает? – поинтересовался бай, повертев серебряную бляху в руках.
– Да нигде, – усмехнулся я и начал сочинять на ходу: – Этот артефакт просто содержит магическую структуру, которая ментальным образом привязывается к владельцу. То бишь ко мне. – Увидев скепсис бая, не впечатленного видом дешевой бляхи, добавил: – Да что ты на нее пялишься? Не видишь – опытный образец! Вот когда испытания закончатся, тогда уже в лунном серебре такие магические счетоводы изготавливать начнут.
– Теперь на всех таможнях такой будет? – нахмурился бай.
– Если испытания пройдут успешно, – пожал плечами я. Озаренный блестящей мыслью, хитро улыбнулся и многозначительно намекнул: – Так что все зависит от вас…
– Что? – не понял Дустум.
– Ну… если вы там, в степи… обсудите это дело в тесном кругу… и заплатите мне, скажем, пять тысяч золотых… то я могу и запороть испытания, – неспешно, с расстановкой, чтобы собеседник проникся, ответил я. – И будет на таможнях все по-прежнему.
– Думать надо, – коротко сказал хмурящийся бай. – А какой такой доход ты для меня говорил?
– А это… – Я потер нос, выгадывая мгновения на раздумья. – Так мне для конспирации поручено не трогать мелких нарушителей, а останавливать лишь тех, кто больше, чем на десятую часть, собирается обдурить таможню. Вот и подумай, сколько ты денег срубишь со своих дружков-баев за своевременное предупреждение…
– Ай, верно говоришь! – пришел в благодушное расположение духа Дустум. И, осторожно положив на стол удивительный артефакт, имеющий сильное сходство с обычной бляхой, весело хмыкнул: – Кому говорить, а кому и не сказать…
– Ну это тебе решать, – усмехнулся я и польстил степняку: – Думаю, не мне тебя учить, как это дело максимальной выгодой обернуть.
– А над твой предложений мы хорошо думать будем, – пообещал бай, поднявшись со стула. Кивнув на прощание, подхватил свой сундучок и вышел вон, насвистывая какую-то веселую мелодию. Видать, очень уж по душе пришлась ему описанная мной перспектива решать судьбы всех дружков-контрабандистов.
«Вот! Вот! Можешь ведь, когда хочешь!» – возликовал бес, когда за баем закрылась дверь.
«Только теперь нам никак нельзя отсюда уезжать, – заметил я и коварно подбросил бесу весьма завлекательную приманку: – Вдруг степняки и правда соберут пять тысяч золотом на уничтожение артефакта?»
«И правда… – расстроенно протянул рогатый и пробежался по столешнице. – Что же теперь делать?.. Чтобы организовать охоту на дракона, того что у нас есть, маловато будет».
«Я тебе скажу, что делать – сидеть тут спокойно и не рыпаться», – выдвинул я свое видение дальнейших действий.
«Нет, нельзя просто сидеть! Или ты рассчитываешь, что женушка будет тебя содержать?» – с немалым ехидством осведомился бес.
«В смысле?» – нахмурился я.
«Ну вот представь. Добудешь ты, значит, дракона… А стервочка Кейтлин возьми да и не прибей тебя, когда ты заявишься к ней с протухшей драконьей башкой! Что дальше-то? К ней на содержание пойдешь?»
«Да ну на фиг!» Это предположение нечисти поганой глубоко уязвило меня.
«А как иначе? – поинтересовался рогатый. – Это ж тебе не какая-нибудь нищая горожанка из твоих знакомых, а настоящая аристократочка! А знаешь, какие у них запросы?! Да ей только на походы по лавкам тысячу золотых надо! В день!»
Умеет же гадский бес вот так разом, окончательно и бесповоротно испортить настроение. Так все хорошо было! И кто его за поганый язык тянул?!
Угрюмо рассуждая, я бросил осторожный взгляд на стоящую у стенного шкафа Кейтлин и вздохнул. Да, запросы у этой особы явно запредельные… Один только замшевый костюм ручной работы чего стоит… Уму непостижимо, сколько времени и сил убили портные, чтобы так идеально подогнать его по девичьей фигуре. Ведь нигде ни одной, ни малейшей складочки или неровного шва. И в движении никакие огрехи не вылезают. Облегающая курточка сидит как надо, а штаны обтягивают эти потрясные ножки, словно вторая кожа.
Да уж… Такой костюмчик явно дороже покупки нового дома обойдется… А у Кейтлин, наверное, как у всякой приличной леди, не один десяток разнообразных нарядов на все случаи жизни имеется. А драгоценности?! Тоненькое золотое колечко и простые серебряные сережки ее явно не удовлетворят. Тем более она украшения с камешками предпочитает подбирать. С изумрудами. Под цвет своих глаз.