Страница 14 из 16
За работой, описанием Винланда, как я его себе представляю, пролетела пара часов. И может быть, я бы и дальше писал. Ведь бумаги много, чернил хватает, а записи я собирался развернуть минимум на тридцать листов. Но появилась Нерейд, и мне стало не до того. Я убрал бумагу и карту, подошел к жене, которая выглядела немного усталой, но чрезвычайно довольной, и спросил ее:
— Что там с ребенком?
Откуда я знаю про больного, супруга не интересовалась, понимала, с кем живет, а потому просто прижалась к моей груди и ответила:
— Лихоманка. Наверное, в дороге простыл.
— И ты его вылечила?
— Не до конца. Жар сбила, да спать уложила. Утром его еще раз посмотрю.
— Ты у меня молодец. Золотце.
Я вдохнул запах женских волос, которые пропитались ароматами лесных трав. Затем приподнял лицо Нерейд и поцеловал ее в губы. Она ответила, и по душе разлилось спокойствие и умиротворение. После чего я подхватил жену на руки и понес на кровать. Впереди была вся ночь, а рядом шикарная женщина, а значит, дела и заботы могли немного подождать.
Глава 5
Дания. Хедебю. 1143 Р.Х.
Заложив руки за спину, блондинистый крепыш с широкими плечами в дорогом светло-синем камзоле, простых кожаных штанах и высоких темно-коричневых сапогах, кинул взгляд на человека, которого хотел уничтожить. Звали этого блондина Свен Эстридсен, а посмотрел он на Ассера Рига, который посмел объявить его убийцей племянника Вальдемара, и призвал датских ярлов начать против него войну. В душе Эстридсена, коему в минувшем году стоило немалого труда отбить яростные нападения соотечественников на свои владения, бушевала буря, а его руки сжимались в кулаки настолько сильно, что ногти впивались в кожу.
Однако как бы Свену ни хотелось отбросить в сторону глупые законы гостеприимства и, кинувшись к Ригу, который посетил его дом в Хедебю, вырвать этому жалкому советнику покойного Кнуда Лаварда сердце, он себя сдерживал. Слишком многое было на кону, а условия примирения, которые предлагал Ассер, выглядели очень заманчиво. Ну и, кроме того, за Рига была готова вступиться католическая церковь, а так же прибывшие из Европы рыцари-тамплиеры, каждый из которых стоил трех хирдманов семьи Эстридсен.
Свен вобрал в свои мощные легкие воздух и задержал дыхание. Он немного успокоился и выдохнул. После чего обратился к Ригу, который, покаянно сложив перед собой ладони, стоял перед ним на коленях:
— Встать Ассер Виде.
Не сберегший своего воспитанника Вальдемара зеландский ярл, который отметил, что Свен обратился к нему по фамилии, а не по прозвищу, поднялся с колен. На лице Ассера не было ни единой эмоции. Он молчал, а Эстридсен потянул время и спросил его:
— Итак, во искупление своей ошибки, ты предлагаешь мне королевский трон?
— Да, мой король, — Ассер поклонился.
— Вот как, — Свен приподнял левую бровь, — ты уже считаешь меня своим королем?
— Да.
— И почему же ты пришел с этим предложением ко мне, а не к моему троюродному брату Кнуду, который тоже мечтает надеть на свое чело королевский венец? Да и вообще, кто ты таков, Ассер Виде, что раздаешь королевские титулы?
Ассер ответил без промедления:
— Я простой ярл. Однако за меня встанут все сторонники Кнуда Лаварда, и во многом именно от меня зависит, кого поддержит церковь. Что же касательно того, почему я пришел к тебе, а не к Кнуду, то все просто. Я виноват перед тобой, Свен Эстридсен, а из двух претендентов на престол, которые могут стать датскими королями после смерти болезненного Эрика Третьего, только ты способен управлять нашей страной.
— А Кнуд разве не способен?
— Он безвольный и слабый, а ты сильный, хитрый и не знаешь страха. Именно такой король нам и нужен. Кончилось время нерешительных правителей, и когда умрет Эрик, здоровье которого все хуже, я стану твоим самым верным сторонником.
— И ты примешь за меня смерть, если я того потребую?
— Да.
— И будешь хранить мне верность так же, как хранил ее Лаварду?
— Да.
— Что же, я верю тебе, Ассер Виде, который из-за своей поспешности и глупого поступка потерял право называться Ригом. Однако мне, незаконнорожденному сыну Эрика Второго очень хорошо известно, что за все приходится платить. Поэтому я хочу прямо сейчас узнать, чего от меня ожидают?
— Церковь, ярлы Лаварда и лично я хотим одного и того же, разгрома безбожных венедов и полного их уничтожения.
— То есть, необходимо повторить поход на Руян, который в свое время предпринял мой покойный отец, коего казнили на всеобщем тинге с твоей подачи?
Плечи Ассера, нервы которого были натянуты, словно струны, вздрогнули. Свен знал, кто был инициатором народных волнений. Откуда, неважно, слухом земля полнится, а Риг и Шарль Понтиньи никогда особо не скрывали, что это именно они убрали одного короля, а на его место усадили другого. Вопрос в другом, а не станет ли Свен мстить за батюшку? Тревожные мысли заполнили голову Ассера. Но отступать ему было некуда, а будущий датский король Свен Третий, несмотря на свою природную хитрость и коварство, ценил прямоту. Значит, отвечать следовало прямо и Виде, решив обойти скользкую тему смерти Эрика Второго, произнес:
— Да, мой король, необходимо повторить поход на проклятый остров Руян. Однако перед этим придется разгромить вражеский флот, который подойдет к нашим берегам.
Свен прищурился и смерил Ассера пристальным колючим взглядом. Он заметил волнение ярла, получил подтверждение своих подозрений и про отца решил ничего не говорить. Вот станет королем, тогда со всеми посчитается, а пока придется дружить даже с такой мразью, как глава семейства Виде, тем более что есть угроза со стороны старых врагов.
— Венеды собираются на нас напасть? — спросил Свен гостя.
— Да. Весной, во время тинга в Роскилле.
— Это точно?
— Пока они думают так, а как будет дальше, сие мне не известно.
— Расскажи обо всем подробней.
— Как скажешь, мой король. — Ассер, который понял, что немедленная расправа ему не грозит, снова смог собраться. — Нам, мне и прибывшим из Франции рыцарям Христа, стало известно, что в наших землях появились шпионы венедов, а особенно много их в Зеландии. Они, наверняка, слышали, что собирается большой тинг, на котором будет объявлено о мире между датскими ярлами. Венеды не могут этого допустить и, скорее всего, постараются ударить по нам. Это случится в дату сбора тинга, в последний день первого весеннего месяца.
— Это чем-то подтверждается?
— Да. Наши купцы и разведчики доносят, что варяги собирают флот, а бодричи фрахтуют купеческие суда. Ясно, что поход будет морской, а значит, против нас.
— Ну, венеды могут ударить по гетландцам или германцам.
— Нет. Цель врагов Роскилле.
— Возможно, ты прав. Как мы должны их встретить и какое место я займу в войске, которое должно разгромить венедов?
— Ты будешь нашим вождем, Свен. За чужаком датские ярлы не пойдут. А план, который придуман не мной, а опытными рыцарями-тамплиерами, прост и понятен. Все датские дружины, которые направятся в Роскилле, будут готовы к сражению, так что никого заранее предупреждать и готовить не надо. Шпионы венедов ничего не узнают, а мы соберем все наши корабли и выйдем им навстречу, встретим варягов и бодричей в проливе Фемарн-Бельт и всех уничтожим. Ну, а затем наш флот атакует Руян, который падет. Мы сожжем Аркону и ты станешь по настоящему великим королем, имя которого войдет в историю.
— До величия мне пока еще очень далеко, — Свен поморщился, — а венеды бойцы сильные. Хватит ли нам сил, чтобы их победить? Вы уже считали наши корабли и клинки?
— Да, — Ассер кивнул. — К моменту созыва тинга под твою руку встанет сто пятьдесят боевых кораблей и тринадцать тысяч воинов. И это не считая зеландского ополчения, которое будет собрано для охраны порядка на тинге, но может быть использовано для высадки на вражеский берег.
— А что выставят венеды?
— Восемьдесят боевых кораблей, не больше, и три десятка торговых судов. Общая численность мечей во вражеском войске не превысит девять тысяч. Так что мы будем сильнее.