Страница 5 из 11
– Козел! – Муж переключился на генерального директора. – Какое он имеет право?!
– Не шуми. – Алена мысленно воздавала хвалу спасительному звонку чуткого шефа. – Работа у меня такая.
– Да пошла ты со своей работой! – Он вскочил с кровати и ушел на кухню – судя по хлопающим звукам открываемых и закрываемых шкафов – искать пустырник. Было слышно, как из графина в стакан наливается вода. Как он считает капли, одновременно сквозь зубы матерясь.
– Ну, хочешь, я уйду? – спросила Алена, как только он вернулся в кровать. Лучше бы она молчала. Муж, ни слова не говоря, схватился за сердце и начал стонать. Скорчился на кровати, словно гигантский зародыш в утробной позе.
Алена хотела вызвать «Скорую», схватила телефон. Аппарат вылетел у нее из рук, выбитый то ли случайным, то ли точно рассчитанным ударом.
– Корвалол, – хрипел он. – Принеси корвалол.
На работу в понедельник утром Алена убегала с такой поспешностью и радостью, что ей было даже стыдно перед сыном. Она поцеловала его три раза вместо традиционного одного и в миллионный раз мысленно попросила прощения за то, что он расплачивается болезнью за ее грехи. Перед уходом велела няне позвонить в поликлинику, еще раз вызвать врача – кашель не проходил.
Пресс-конференция была назначена на двенадцать, значит, в отеле нужно быть не позже десяти. Все проверить, всех проинструктировать, в авральном порядке исправить допущенные недочеты. Как всегда, проблем хватало. Обслуживающая компания запаздывала с фуршетом, раньше времени прибыли какие-то журналисты, на охране потеряли список приглашенных, не успели расставить указатели, забыли вывесить над входом в конференц-зал растяжку с названием компании. Алена закрутилась так, что забыла обо всем на свете. Зато к приезду шефа, который имел благую привычку куда бы то ни было опаздывать на полчаса, все было готово. Он с порога отыскал глазами Алену, которая активно усмиряла личным вниманием и напитками разбушевавшихся журналистов, и ободряюще кивнул. Конференция прошла идеально. Шеф остался доволен и собой, и своими заместителями, которые сидели от него по обе стороны. Вадим неизменно справа. Алена знала, что он будет отвлекаться по ходу конференции, постоянно поглядывая на нее и проверяя реакцию на свои слова, поэтому демонстративно вышла из зала, как только мероприятие официально объявили открытым.
По окончании пресс-конференции журналистов под предводительством PR-директора и присмотром младших сотрудников отдела протокола оставили налаживать неформальные связи и доедать фуршет, а сами отправились в офис. Благо до него было рукой подать – две минуты пешком, что счастливо избавляло от тошнотворного стояния в километровых московских пробках. С Вадимом Алена не говорила – он был целиком и полностью поглощен беседой с генеральным. На этаже пожали друг другу руки, шеф сказал Алене «спасибо», и все разошлись по своим кабинетам и отделам.
После формального появления на работе в четверг с утра на пару часов, пропущенной пятницы и двух выходных дел образовалось столько, что Алена едва успевала разгребать. Бесконечные сообщения в электронной почте. Письма с предложениями организовать, принять участие, посетить. Служебные записки подчиненных – выделить это, разрешить то, способствовать тому. Заявление на отпуск. Заявление с просьбой освободить от работы на ПК с приложением справки о беременности. Ничего себе! Алена усмехнулась. За последний год в ее небольшом отделе – всего пятнадцать человек – это был уже третий ребенок. Первый родился, второй – на подходе, и вот вам еще один. Хорошо живем! Одна беда – опять нового человека придется искать на эту невероятно муторную должность: отслеживать праздники, дни рождения, юбилеи клиентов и партнеров, организовывать поздравления. Кому – просто открытку по почте, кому – адрес и ценный подарок. Вся информация в компьютере – без базы данных и Интернета в этом деле никуда. И непонятно, на какой фронт работ теперь переводить беременную Столярову? Черт! Алена сама бы уже, глядя на них, с удовольствием забеременела и родила чудесную маленькую девочку, вместо того чтобы постоянно разрешать бесконечные проблемы. И любила бы она свою малышку до потери памяти. Качала бы на руках, целовала, ласкала. Это вам не мальчик, который, только-только осознав свою половую принадлежность, наотрез отказывается от «телячьих нежностей».
Алена прикрыла глаза и размечталась. Перед внутренним взором витали разноцветные, практически рекламные сюжеты и картинки – она, Артем, маленькая дочка и… Вадим. Алена вздрогнула и открыла глаза. Волевым усилием постаралась представить мужа вместо Вадима и не смогла. Даже сам акт зачатия представить не могла – это было что-то из области неочевидного, невероятного, нелепого, невозможного. Алена глубоко, с надрывом вздохнула. Картина рассеиваться не желала. Тогда она сосредоточилась и намеренно расширила круг действующих лиц, логично дополнив его сыновьями Вадима. Младший чуть старше Темы – она однажды видела его мельком, старший – шестнадцатилетний молодой человек. Как ни старалась Алена вообразить его себе, у нее ничего не выходило. Фантазии не хватало. Даже на осознание того факта, что у Вадима такой взрослый сын. Зато из ниоткуда живо возник вдруг образ его жены. Молодой еще, стройной, красивой женщины с невыносимой печалью в карих глазах. Хотя почему, черт возьми, карих? Алена же ни разу в жизни не видела ее. Она закрыла лицо ладонями и отчаянно закрутила головой, отгоняя непрошеные мысли. Потом с нечеловеческим упорством принялась за работу.
На следующей неделе нужно было организовать празднование только что изобретенного профессионального праздника – Дня риелтора Санкт-Петербурга. Официально в правительстве день такой никто не признавал, но выделиться забытому государством цеху риелторов хотелось неимоверно. А поскольку у компании, где работала Алена, в Питере был серьезный, крупнейший на рынке, филиал, то шефу и пришла в голову гениальная идея: показать Ассоциации риелторов Санкт-Петербурга и Ленинградской области, в которой их фирму недолюбливали в силу московской прописки и менталитета, кузькину мать. Предполагалась в пику «официальным мероприятиям» санкт-петербуржцев устроить альтернативную вечеринку – созвать клиентов, партнеров, привлечь прессу и пригласить VIР-гостей. А в связи с тем, что идея возникла, что называется, только что, о чем начальнику отдела протокола радостно сообщила личная секретарша шефа, Алена не имела еще ни малейшего понятия ни о том, где и как это все проводить, ни о том, сколько будет потрачено средств. Тем не менее согласовать затраты и принять решение нужно было не позже, чем сегодня вечером. Иначе уже ни зал заказать не успеешь, ни людей пригласить, ни деньги у финансистов зарезервировать. Алена открыла новый документ, обозвала его «План Дня риелторов Санкт-Петербурга», плюнула в сердцах, поражаясь идиотизму невменяемых человеческих амбиций, и начала ваять возможные варианты проведения торжества, периодически отвлекаясь, чтобы позвонить: проверить, выяснить, уточнить. К вечеру были подготовлены три схемы с предварительным подсчетом приблизительных затрат, и Алена отправилась в приемную – осаждать неприступную крепость генерального директора в целях сегодня же получить ответ.
Она совсем уже ошалела от тоски и двухчасового ожидания в недрах громадного кожаного кресла приемной, когда пропищал мобильный телефон. Вадим интересовался, готова ли она ехать домой. Алена бросила ему в ответ только одно короткое слово «нет». Вадим моментально перезвонил.
– Поехали, а? – говорил он торопливо, словно боялся, что Алена его перебьет. – Я здесь больше не могу уже находиться, смертельно устал. Да и посмотреть на тебя хочу.
– Мы сегодня виделись – забыл? – Алена говорила жестко. Почему-то хотелось сделать ему больно: от этого на секунду становилось легче. Знала ведь, что значит на их языке «посмотреть», и все равно задала свой вопрос.
– Я не об этом. – Вадим сник.
– Знаю, – Алена отвечала так же жестко, даже сурово. – Езжай один. Я не могу.