Страница 56 из 57
Он и сам вышел незаметно — Виталий и Айша остались одни.
— Он… этот детектив… сказал, что расследование не закончено.
— Конечно. У них масса проблем с отчетностью: протоколы осмотров противоречат друг другу, экспертные заключения не совпадают. Разбираться будут долго.
— Вит, как мне было страшно…
— Да, да.
— Вдруг стало так тяжело, мне показалось, что я умру.
— Милая…
— Ноги подогнулись, я упала, и тогда, наверно, сломала этот…
— Конечно, нет. Это сделала Дина. И мальчик с восьмого этажа, Линдон.
— Аутист? Из восемьсот двенадцатой?
Да.
— Значит, то, что ты говорил о темном веществе…
— Ты не верила?
В дверь заглянул адвокат, сказал коротко:
— Можно идти.
Они вышли в темный коридор и направились не к лифту, а к лестнице, где горели аргоновые лампы, и мир казался нереальным, придуманным, нарисованным — сделаешь лишнее движение, все исчезнет, и окажешься там, где Дина, где человек может летать… «Ощущение полета, я начал забывать его, разве это не самое удивительное ощущение в жизни?»
Мы летаем во сне — в детстве, когда связь с реальностью еще недостаточно крепка. Мы ощущаем себя во всех вселенных, где мы есть, дети все немного аутисты, и связь детского сознания с темным веществом сильна, но человек растет, и соотношение меняется — темное вещество перестает взаимодействовать с нашим сознанием, и мы теряем способность попадать туда, где способны летать, изменять законы природы, жить как хотим…
— Вит, — сказала Айша, — ты со мной?
Они спешили за адвокатом, а Спенсер едва поспевал за темнокожим парнем в униформе охранника. Остановились у наполовину раскрытых ворот, выходивших на ярко освещенную улицу.
Сейчас вечер? Или уже ночь?
— До свидания, мистер, — сказал охранник и протянул Виталию руку. Рукопожатие оказалось крепким и долгим.
— До свидания, мисс Гилмор, — охранник повернулся к Айше. — Вы вернетесь на работу, верно? Больные вас очень любят, я знаю, и никто не верит, что вы…
— Не знаю, Уолт, — устало произнесла Айша. — Еще не думала об этом.
— Возвращайтесь! — с энтузиазмом воскликнул Уолт и пропустил их в створ ворот, на площадь, где стояли освещенные ярким прожектором машины, это была — Виталий узнал сразу — больничная стоянка, не для посетителей, а для персонала, и если обойти вокруг, можно было выйти на Риджент-стрит.
— Отвезти вас домой? — деловито спросил Спенсер. — Я пойду за машиной и подъеду к этому углу, вы подождете?
— Послушайте, — Виталий задал мучивший его вопрос, — сколько сейчас времени?
— Половина одиннадцатого, — сообщил Спенсер, бросив взгляд на часы. — А что? Ваши отстают или спешат?
— На моих семнадцать часов шесть минут. Я чувствую, что так и есть…
— Опять ваши штучки, — недовольно сказал адвокат. — Пять часов? Вы понимаете, что это невозможно? Час у меня ушел, чтобы уломать Макинтоша, потом два часа мы провели у судьи Джексона, показывая бумаги, еще час судья звонил по телефонам и писал постановление. Потом я отправился с бумагами в тюрьму. А для вас все уложилось в минуту?
— Мы разговаривали с Линдоном, — сказал Виталий, — мальчик был еще не в своей тарелке, так что с реальностью могло случиться всякое.
— Эти ваши штучки, — повторил адвокат. — Подождите здесь.
— Вит, — сказала Айша, — все кончилось?
— Надеюсь… — неуверенно протянул Виталий.
Зазвонил мобильник. Виталий посмотрел на дисплей.
— Эндрю, — сказал он. — Я как раз собирался вам звонить, поблагодарить за то, что вы для меня сделали. Для нас с Айшей.
— Виталий, нам необходимо встретиться. Есть соображения относительно структуры взаимодействия адронов темного вещества с аксонами головного мозга. Я тут посмотрел кое-что по биохимии, это не моя специальность, и, возможно, я кое-чего не понял…
— Только не сегодня! — взмолился Виталий.
— Хорошо, не сегодня, я буду в Лансинге до завтрашнего вечера, самолет у меня в половине восьмого. Когда вы сможете заехать в гостиницу? Или, если хотите, встретимся в университете?
— В университете, — сказал Виталий. — И без хорошего биолога, наверно, не обойтись.
— Приезжайте с Айшей, она биолог по образованию.
— Только учится. — Виталий обнял Айшу, приложил аппарат к ее уху. — Мы приедем. Созвонимся утром, хорошо?
— Договорились. — Ланде помолчал несколько секунд и, когда Виталий решил, что разговор окончен, сказал: — Почему бы вам не переехать в Нью-Йорк? Не думаю, что сейчас вам будет комфортно работать, а в Колумбийском у астрофизиков есть вакансия гостевого профессора.
— Спасибо, Эндрю, — смутился Виталий. — Спасибо, но… Я не могу уехать, Мэнтаг решит, что я сбежал, следствие не закончено. Фактически оно начинается заново. И Айша…
— Я понимаю… Хорошо, тогда до завтра.
Короткий сигнал заставил Виталия обернуться — машина адвоката стояла на краю разметки, в месте, запрещенном для стоянки, и Спенсер подавал знаки: садитесь быстрее. Они опустились на заднее сиденье, прижались друг к другу, хотя места в просторном «Крайслере» было достаточно. Адвокат посмотрел на них в зеркальце.
— Куда? — спросил он.
— Ко мне, — сказал Виталий.
— Ко мне, — сказала Айша.
Спенсер выехал со стоянки, включил радио, динамик неразборчиво забормотал, передавали то ли новости, то ли чей-то занудный, судя по голосу, комментарий.
— По Глен-авеню ехать минут пять, — сказал адвокат, — а потом надо повернуть направо или налево. У вас есть пять минут, чтобы принять решение.
— Вит, — Айша смотрела в сторону удалявшегося больничного комплекса, — мне теперь все время будет мерещиться этот детектив… показалось, будто он…
— Мэнтаг? — услышал ее слова Спенсер. — Вы правы, я тоже его видел. Не исключаю, что он поедет за нами. Он от вас не отстанет, задета его профессиональная честь. В темное вещество он верит не больше, чем в привидений. Для него это — загадка запертой комнаты, и он собирается решать ее обычными полицейскими средствами. Полицейские — люди консервативные.
— А адвокаты? — спросил Виталий.
Спенсер бросил взгляд в зеркальце.
— Адвокат обязан верить клиентам, — усмехнулся он, — если не возникает проблем с гонораром.
— Это намек, — сказал Спенсер минуту спустя. — И что-то я не слышу ответа.
Ответа и быть не могло: Виталий и Айша целовались.
Спенсер остановил машину перед светофором.
— Так направо или налево? — спросил он самого себя и усилил громкость радио, будто ответ мог услышать от комментатора.
«…И судья указал на недостатки в проведенном расследовании. Очень небрежное отношение к служебным обязанностям, — так охарактеризовал действия полиции помощник городского прокурора Джеймс Макинтош, вынужденный отказаться от ранее заявленных обвинений против мисс Айши Гилмор, медицинской сестры из больницы университета штата Мичиган, и ее друга, ученого-физика, доктора Виталия Дымова. Наши репортеры пытаются связаться с сестрой Гилмор и доктором Дымовым, и, как только это удастся, вы узнаете…»
Спенсер сменил волну и под бодрые вопли неистовой поп-группы тронул машину.
— Налево, — сказал Виталий. — Ко мне.
— Поздно, — философски отозвался адвокат. — Мы едем прямо, я вас высажу у супермаркета, и разбирайтесь сами. Друг с другом и с вашим мирозданием, в котором я ничего не понимаю. Надеюсь, пока начнется суд, вы мне все толком объясните, чтобы я не молол чушь, как сегодня утром.
— Кстати, — сказал он, когда Виталий выбрался из машины и подал руку Айше, — у одного моего клиента — не хочу называть имени — дядя уже лет пять спит летаргическим сном праведника. Завещание он написать не успел, а умереть может в любую минуту, как, впрочем, и проснуться. У моего клиента проблема, дело зависло. Может, попросить Линдона…
— Оставьте мальчика в покое, — отрезал Виталий. — А проблема интересная. Поговорим завтра, хорошо?
— До полудня я буду занят, приезжайте в два.
Виталий и Айша остались одни. Совсем одни, будто два прижавшихся друг к другу острова в бурном море.