Страница 55 из 57
Что затеял Спенсер, и ведь не сказал ни слова…
— Адвокат подал прошение об освобождении мисс Гилмор под залог, — сообщил Мэнтаг, глядя Виталию в глаза и ожидая его реакции.
— Под залог… — Виталий понял уже, что хотел сказать детектив, но еще не верил, и потому реакция его оказалась не такой бурной, на какую, возможно, рассчитывал Мэнтаг. — Но ведь судья постановил оставить Ай… мисс Гилмор до суда… потому что…
Виталий не мог заставить себя закончить фразу: «потому что по обвинению в убийстве первой степени под залог не освобождают». Мэнтаг кивнул.
— В связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Дело в том, видите ли, что Макинтош… понятно, ему очень не хотелось этого делать, но… гм… могу себе представить сцену, как ваш адвокат… В общем, Макинтош пошел со Спенсером к Джексону и объявил, что обвинение не располагает… Черт возьми, Дымов, вы прекрасно знаете, что после гибели сестры Болтон всю доказательную базу нужно строить иначе!
— Судья назначил новое слушание?
Наверняка Джексон не станет торопиться. Неделя, может, две…
— Когда прокуратура отзывает обвинение, — Мэнтаг ткнул пальцем в грудь Виталия, тот от неожиданности уперся спиной во что-то твердое, и, видимо, какая-то кнопка оказалась наконец нажата. Лифт дернулся и пошел, Виталий не понял — вверх или вниз, все внимание было сосредоточено на словах детектива, а тот специально сделал паузу, иезуит чертов, ждет ведь, что Виталий не выдержит и скажет что-нибудь, позволяющее Мэнтагу достать из кармана наручники… наверняка они у него припасены на подобный случай.
— Когда прокуратура отзывает обвинение, — Мэнтаг улыбнулся и закончил наконец фразу, — нет необходимости заслушивать прения сторон, понимаете? Судья назначил сумму залога, получил от адвоката гарантийное обязательство и…
— Айша… — губы не слушались.
— Э-э… да.
Лифт остановился, двери с шелестом раздвинулись, это был не первый этаж: незнакомый коридор, большие окна справа, двери палат слева…
— Нет, — сказал Мэнтаг, — вы не на ту кнопку нажали. Позвольте…
Он отстранил Виталия и нажал нужную кнопку. Лифт поехал вниз — Виталий ощутил, как пол ушел из-под ног.
— Залог. Сколько?
На счету у него осталось не так много денег, а сумму судья наверняка назначил пятизначную.
— Сумма стандартная, — сообщил Мэнтаг. — Сорок тысяч.
— Господи!
У Виталия не было таких денег. Неужели Айша останется в тюрьме из-за того, что…
— Я же сказал, — с заметным раздражением произнес детектив, — адвокат представил гарантийное письмо, что равнозначно…
— Гарантийное… Кто?
Кто-то заплатил сорок тысяч долларов?
— Баккенбауэр. Он вам не сказал? Я думал, вы знаете.
Профессор? Когда он успел? «А вас, Дымов, я попрошу остаться…» Потом он не покидал комнаты.
— Ничего не понимаю, — пробормотал Виталий.
— Да? — удивился Мэнтаг. — А я-то надеялся, что вы мне наконец объясните, что, черт возьми, происходит, почему следствия опережают причины, каким образом стопроцентные доказательства оказываются фальшивкой и…
Лифт остановился — на этот раз они оказались в холле, у дверей ждали люди, желавшие подняться наверх, пришлось протискиваться сквозь небольшую толпу, Виталия ослепили вспышки — репортеры, конечно, куда ж без них, в лицо нацелились черные бликующие кружки объективов, кто-то что-то спрашивал, но голоса сливались в белый шум. Мэнтаг громко произнес несколько слов и потянул Виталия за собой — не к выходу, где тоже толпились журналисты, а в глубь коридора, мимо незнакомого охранника, с интересом наблюдавшего за столпотворением. Шум остался позади, Мэнтаг задал какой-то вопрос, кто-то, кого Виталий почему-то не видел, ответил, распахнулась дверь в кабинет… или это был склад?., стеллажи вдоль стен, коробки, похожие на почтовые посылочные ящики…
— Вит!
— Айша!
Как она изменилась за несколько дней! Виталий провел ладонями по ее щекам, по ее волосам, по ее шее, он, будто слепой, ткнулся носом в ее губы, какие холодные, а что было потом… наверно, больше ничего не было, долго-долго вообще ничего не происходило, только губы и что-то соленое… вода… слезы… чьи?
Через какое-то время, сравнимое с возрастом Вселенной, Виталий пришел наконец в себя, ощутил руки Айши на своих плечах, увидел ее глаза так близко, как не видел никогда… Слезы, это нормально, поплачь, милая, как замечательно, что тебя отпустили, сейчас мы поедем ко мне и будем говорить, говорить…
Айша отступила на шаг, взглядом показала, что они не одни. Мэнтаг стоял, прислонившись к закрытой двери, будто подпирал ее, не позволяя никому снаружи войти в комнату. Спенсер сидел за хлипким на вид пластиковым столиком и демонстративно рассматривал лист бумаги, поднеся его так близко к глазам, что Виталий почти не видел лица адвоката, только уши торчали по обе стороны листа, так смешно…
Спенсер опустил бумагу и сказал:
— Ну, все? Имейте в виду, дело не закрыто и не переформулировано. Верно, детектив?
— Верно, — сказал Мэнтаг. — Убийство первой степени. Расследование будет продолжаться до…
Он пожал плечами.
— Вы оба, — объяснил адвокат, — остаетесь под подозрением, поэтому мой вам совет — ничего ему (кивок в сторону детектива) не говорите, не посоветовавшись со мной.
— Для начала, — Мэнтаг отлепился наконец от двери и присел на край стола, отчего стол, крякнув, просел, и адвокат поспешно убрал из-под него ноги, — для начала посоветуйте, пожалуйста, своим клиентам не создавать сущностей сверх необходимого. И не смотрите на меня, будто я Аристотель. Это не я придумал, это называется «бритва Оккама», был такой…
— Я знаю, кто такой Оккам. А вы…
— Вообще-то, — сообщил Мэнтаг, — у меня в колледже был высший балл по физике, я уже говорил об этом мистеру Дымову.
— Верно, — пробормотал Виталий. Он смотрел на Айшу, видел только ее, остальное воспринимал на слух — видимое не совпадало со слышимым, реальность с представлением о ней, и фразу, произнесенную Мэнтагом, он, возможно, придумал сам, потому что… вряд ли детектив вдруг проникся физическими идеями о природе темного вещества…
— Теперь, когда Линдон по эту сторону, — говорил Мэнтаг, — а миссис Дымов — по ту, я надеюсь, сюрпризов больше не будет. То, что зафиксировано следствием на данный момент, останется неизменным, и я могу работать без опасения, что одни улики исчезнут, а другие изменятся. Да?
— Да, — сказала вместо Виталия Айша. — Да. Да.
Виталий пожал плечами. Он, как и детектив, очень на это надеялся.
— Хорошо, — с удовлетворением произнес Мэнтаг. — Пойду к экспертам. Кстати, доктор Дымов, вы можете заехать за своим компьютером завтра с утра. К сожалению, на диске не окажется некоторых файлов, но уверяю вас, это не вина наших ребят — вы, должно быть, то есть они так полагают, записали файлы таким образом, чтобы, если их кто-нибудь попытается открыть… пароля там, кстати, не было, потому ребята и удивляются, как вам самому удавалось… Короче, когда попытались вскрыть кое-какие файлы, они исчезли с диска.
— Дневник, — пробормотал Виталий.
— Что вы сказали?
— Неважно. Я сам уже не помню, что там было.
— Да? — в голосе детектива звучала ирония.
Виталий действительно не помнил. Он знал, конечно, что было на скрытых файлах, он сам это писал, но сейчас ему казалось, что он придумал фантастический роман, текст которого извлекал не из другой вселенной, а из собственного воображения. Хорошо, что файлов этих больше не существует.
Кольнуло сердце. Дина… Ее действительно больше нет. Нет — здесь. Здесь и сейчас. А разве существует что-то, кроме «здесь и сейчас»?
— Значит, договорились, — сказал Мэнтаг и направился к двери. — Мы еще с вами увидимся, доктор Дымов, и с вами, сестра Гилмор.
— Айша, — сказал Виталий, когда дверь за детективом закрылась, — милая, поедем ко мне. Я очень устал. Ты тоже.
— Погодите выходить, — предупредил Спенсер, засовывая бумаги в кейс. — Там журналисты у главного входа. Я посмотрю, можно ли выйти незаметно…