Берлинский транзит

— Вот как раз он и едет рядом в соседнем купе. Это вы проглядели.

— Нужно было сказать нам в Бресте. Костя мог бы сделать так, чтобы он вышел прямо там. Сломал бы себе ногу или руку…

— Дурак, — разозлился Георгий Цверава, — ты, вообще, видел его? Он сломал бы руки-ноги не только Косте, но и вам обоим. Он на целую голову выше любого из нас. Я уж не говорю о его подготовке. Не будь таким самоуверенным кретином. В общем, так. Когда прибудем в Берлин, пусть посмотрят, куда он поедет. Только осторожно. Он легко обнаружит ваших людей.

— Все сделаем, — заверил его Захар.

Они даже не представляли, что Дронго слышал их разговор. Захар вышел из третьего купе, подошел ко второму. Он хотел постучать, чтобы хотя бы посмотреть еще раз на этого эксперта, но побоялся сделать это без санкции своего грозного босса. Поэтому он повернулся и пошел в свой вагон. Ни Захар, ни проводник, который вышел из своего купе и проводил уходившего долгим взглядом, ни сам Дронго еще даже не подозревали, что до завтрашнего утра доживут не все пассажиры, которые сейчас находились в своих купе, за закрытыми дверями.

Глава 4

Исполняя заказ, проводник принес кипяток для соседки из первого купе. Затем прошел дальше, постучал в дверь второго купе. Дронго открыл дверь.

— Вам что-нибудь нужно? — спросил проводник. Это был напарник того, что встречал их на перроне. Он был выше ростом и шире в плечах.

— Нет, спасибо.

— В час ночи будем в Варшаве, — сообщил проводник, — а утром — в Берлине. Но вас уже не будут беспокоить.

— Хорошо. Спасибо.

— Я хотел принести вам кофе или чай. Может, кипяток в чайнике, если хотите?

— Нет, спасибо.

Дронго никогда не пил воду из открытых емкостей. И тем более не собирался пить воду из чайника, которую вскипятил бы ему этот подозрительный проводник. На такой случай у него был свой небольшой электрический чайник, в котором он кипятил воду из запечатанных бутылок.

Проводник прошел дальше, постучался в третье купе. Ему открыли. Очевидно, женщина вошла в туалет, так как почти минуту пассажир и проводник молчали. Или объяснились знаками, так как Дронго, даже припав к стене, не уловил ни слова.

— Утром, — наконец услышал он проводника.

— Смотри в оба, — послышался тихий голос Георгия Цверавы.

Очевидно, проводник тоже выполнял при нем роль своеобразного телохранителя. Только этим можно было объяснить его повторный проход по коридору. Проводник прошел дальше, постучал в дверь четвертого купе. Ему долго не отвечали. Дронго чуть приоткрыл дверцу. Проводник постучал во второй, в третий раз. Наконец ему ответили.

— Что случилось? — крикнул Гаврилко. — Я принимаю душ.

— Вам что-нибудь нужно? Чай или кофе?

— Попозже. Минут через тридцать. Я вам сообщу, — ответил Гаврилко из-за закрытой двери.

Проводник повернул обратно. Дронго захлопнул дверь. Похоже, выезд такого известного криминального авторитета, как Жора Бакинский, был обставлен подобающей королю свитой и охраной. Кроме двоих телохранителей, которые следовали за ним в соседнем вагоне в Берлин, здесь был еще и проводник, который также выполнял роль охранника.

Дронго закрыл дверь на замок, прислонил к дверям свой небольшой чемодан и прикрепил к ручке дверцы ремень, зацепив другой его конец за ручку двери, ведущей в туалет. Теперь, даже имея ключ от его купе, невозможно было открыть эту дверь, даже дернув изо всех сил.

Сыщик прилег на кровать и постепенно провалился в сон. Проснулся он ровно в час ночи, когда состав въехал на варшавский вокзал. Повсюду горели огни. Вокзал находился в самом центре города под землей. Это была своего рода достопримечательность столицы Польши.

На вокзале в такое позднее время почти никого не было. Дронго поднял голову, посмотрел в окно. Пустой перрон. Возможно, все спят, кроме телохранителей его соседа. Он усмехнулся. Такое количество разных людей хлынуло в Европу и в Америку после падения «железного занавеса»! И не всегда это были добропорядочные налогоплательщики.

По перрону прошли трое — двое мужчин и женщина, на голове которой был платок. «Странно, — подумал Дронго, — ночью на варшавском вокзале женщина в туго повязанном платке… Впрочем, почему бы и нет? У каждого свои предпочтения». Он снова положил голову на подушку и уснул.

Спал сыщик всегда чутко, просыпаясь от малейшего шороха. На этот раз он проснулся от какого-то непонятного шума, словно услышал приглушенный стон из соседнего купе. Дронго поднял голову и взглянул на часы. Шестой час утра. Из-за стенки больше не доносилось ни одного звука. Словно кто-то увидел во сне кошмар и застонал. Или ему так показалось? Неудивительно, если его соседу снятся кошмары. Говорят, на его совести несколько людей, которых он лично убил. А число тех, кого он приказал убить, даже трудно представить. И среди них было очень много людей из криминального мира, которые не хотели признавать авторитет Жоры Бакинского. Ему приходилось доказывать свое превосходство столь кровавым способом.

Он вспомнил, что в Баку как легенду рассказывали историю о том, как Жора Бакинский сбежал из городского управления милиции, переодевшись в милицейскую форму. Уже потом, через некоторое время, стало известно, что ничего особенного не случилось. И бегство «вора в законе» было хорошо подготовлено его сообщниками. Следователь получил крупную сумму денег и согласился выйти на несколько минут из своего кабинета, оставив подследственного вместе со своей формой, висевшей в шкафу.

Тогда, в конце восьмидесятых, ничего доказать не смогли. Это было время всеобщего бардака, время развала большой страны и начала карабахской войны, время расцвета криминальных авторитетов и всеобщего воровства, время массового мародерства и неслыханных беспорядков. Жора Бакинский благополучно сбежал, а потом дело попросту развалили и закрыли. Следователя уволили из органов, и через год он уехал на постоянное место жительства в Америку. Говорят, что открыл там небольшую заправочную станцию на деньги, полученные за свое предательство. Но деньги не принесли ему счастья. Бизнес довольно быстро зачах, пришлось продать заправочную станцию. Нефть и бензин дешевели с каждым днем. Рассказывают, что бывший следователь работал даже охранником в каком-то местном баре. Однажды вечером он получил пулю в живот и умер через три дня в местной больнице для людей, не имеющих медицинской страховки.

А может, это застонала Альбина, которая уже начала понимать, с каким опасным человеком она связалась? Или увидела нечто страшное во сне? А может, стон этот донесся вообще не из третьего купе, а из первого, где ехала такая уверенная и элегантная дама, направлявшаяся к своему брату в Швейцарию?

Дронго снова прислушался. В соседнем купе слышалась какая-то возня, словно там перетаскивали чемоданы. Но делали это очень тихо, стараясь не шуметь. Может, Жора Бакинский решил не рисковать и сойти во Франкфурте-на-Одере, к которому они сейчас подъезжают? Чтобы окончательно проверить версию о случайном попутчике, которым оказался Дронго.

Послышался шум: очевидно, кто-то ударился о край стола. Последовало громкое восклицание, и снова воцарилось молчание, словно вскрикнувшему мужчине закрыли рот. Дронго прислушался. Хлопнула дверь. Один раз, другой. Конечно, следовало открыть свою дверь и посмотреть, что именно происходит в соседнем купе. Но он не стал этого делать. Ведь в таком случае он дал бы лишний и явно ненужный повод Георгию Цвераве усомниться в том, что Дронго лишь случайно оказался в этом поезде и совершенно не собирается следить за криминальным авторитетом.

Поэтому эксперт повернулся на другой бок и закрыл глаза. Если преступный авторитет хочет сойти на ближайшей станции, это его личное дело. В конце концов, коли уж он сумел получить заграничный паспорт и даже визу в Шенгенскую зону, значит, действительно основательно готовился к этой поездке. А если он хочет затеряться в Европе, то это тоже его личное дело.