Страница 5 из 8
— Добрый вечер, — вежливо поздоровался Дронго.
— Как вы думаете, скоро они закончат? Я слышал, что вы дипломат?
— Думаю, что скоро. У них обычно работает несколько бригад. Но вообще-то, я не совсем дипломат.
— Мы раньше встречались? — спросил Цверава, взглядываясь в Дронго.
— Не думаю, — ответил тот, — у меня хорошая память. Иначе я бы вас запомнил.
— Я бы вас тоже, — кивнул Цверава, — у вас слишком запоминающаяся внешность. Может, поэтому мне кажется, что я вас где-то видел.
— Возможно, где-нибудь на Кавказе, — согласился Дронго.
— Вы из Тбилиси? — уточнил Цверава.
— Нет, из Баку.
— Тогда мы земляки, — усмехнулся Цверава, — я тоже из Баку. Правда, уехал оттуда еще двадцать лет назад. Но с тех пор много раз возвращался. — Он протянул руку: — Меня зовут Георгий Нодарович Цверава. А как ваше имя?
— Меня обычно называют Дронго, — сказал он, сознавая, что этого нельзя делать ни при каких обстоятельствах. Но в него словно вселился какой-то бес, или ему хотелось, чтобы Альбина вышла из своего купе и снова посмотрела на него уже несколько другим взглядом.
Рука Жоры Бакинского повисла в воздухе. Затем он сжал пальцы в кулак. Покачал головой, нехорошо улыбнулся, убрал руку.
— Так, так, — сказал он, — значит, это вы? Тот самый знаменитый Дронго, о котором я столько слышал… Только не говорите, что вы никогда не слышали о Жоре Бакинском. Все равно не поверю.
— Если это вы, то я не знал, что Георгий Цверава и Жора Бакинский одно и то же лицо, — спокойно соврал Дронго.
— Не может быть, — убежденно ответил Цверава. — Насколько мне известно, вы должны знать все. Абсолютно все. Братья Гогия много про вас рассказывали. Вы ведь у нас известная личность…
— Надеюсь, что они не говорили ничего плохого?
— Нет, — ответил Цверава, — про вас говорили, что вы обычно держите слово и не подставляете своих собеседников. Но все равно, вы обычно работаете на другую сторону. Вы ведь мент.
— Вы же прекрасно знаете, что это неправда, и я ни одного дня не работал в милиции. Хотя считаю их работу нужной и полезной в отличие от вашей.
— Всю свою жизнь вы работали на них, — убежденно произнес Цверава. — И как мне теперь нужно расценивать ваше появление в этом вагоне? Как невероятную случайность? Или вы действительно охотитесь за мной?
— Вы же умный человек, — поморщился Дронго. — Если бы я охотился за вами, неужели я стал бы представляться таким образом? Я бы назвал вам любое имя, и вы бы его приняли. Не говоря уже о том, что мне совсем необязательно говорить свою кличку. Ведь пограничнику я ее не назвал. Она не записана в моем паспорте или в моих документах.
— Она записана в вашей судьбе, — буркнул Цверава.
— Возможно. Но именно поэтому вы должны понимать, что наша встреча — абсолютная случайность. Просто я, как и вы, люблю путешествовать по Европе с комфортом и не очень люблю самолеты.
— Ясно. Альбина, можно тебя на минуту, — обернулся Цверава.
Молодая женщина снова вышла из купе.
— Посмотри, — торжественно показал на Дронго ее спутник, — это один из самых известных сыщиков в мире. Я бы даже сказал — лучший сыщик в мире. Он не любит, когда его называют по имени, и представляется всем как мистер Дронго.
Она взглянула на него. На этот раз в ее зеленых глазах был явный интерес. Еще бы, ведь ее спутник выдает такие эпитеты!
— Не думаю, что самый лучший, — возразил Дронго, — но стараюсь быть как можно профессиональнее.
— Зачем вы в этом вагоне? — не унимался Цверава.
— А зачем вы именно в этом вагоне? — вопросом на вопрос ответил Дронго.
— Я еду на отдых со своей подругой, — возмутился Жора Бакинский, — и должен поверить, что вы случайно оказались рядом? Я провел в тюрьмах и колониях в общей сложности двадцать семь лет. Меня трудно провести, молодой человек. Вы лет на двадцать моложе меня.
— Я и не думаю вас обманывать. Утверждаю, что это всего лишь случайная встреча. Не стоит быть таким подозрительным. Завтра утром в Берлине мы расстанемся — и, надеюсь, навсегда.
По вагону шли две женщины — сотрудницы польской таможни. Дронго посторонился, пропуская их.
— Вы ничего не будете декларировать? — спросила одна.
— У него дипломатический паспорт, — пояснила ей вторая, — не нужно ничего спрашивать. Извините. Спроси у пассажиров третьего купе.
— У нас нет ничего запрещенного, — сообщил Цверава, глядя в глаза Дронго.
— Да, — подтвердила его спутница, — ничего нет.
Когда женщины скрылись в другом вагоне, Дронго тихо сказал:
— Как видите, я даже не вспомнил об «игрушке», которую вам передал Захар. Хотя такие «игрушки» могут быть очень опасным подарком, особенно в Европе, но это тоже ваше личное дело. Надеюсь, она нужна вам для защиты, а не для мести.
— Вы нас подслушивали? — мрачно осведомился Цверава.
— Если бы у меня были дурные намерения, я бы сейчас просто сдал вас польским властям. И избавил бы себя от такого непредсказуемого соседа, как вы.
Цверава нахмурился. Дронго был прав, и он понимал это. Альбина с любопытством смотрела на Дронго. Кажется, нашелся человек, который посмел возражать ее спутнику и остался в живых.
— Хорошо, — согласился Цверава, — будем считать, что это и вправду случайная встреча. Надеюсь, что завтра утром мы действительно расстанемся навсегда.
Он повернул в свое купе. Затем снова взглянул на Дронго.
— Насчет «игрушки» вы не совсем правы. Я давно вернул ее Захару, можете спросить у него. Зачем мне эти ненужные эксперименты.
— Не сомневаюсь, — ответил Дронго и тоже направился в свое купе.
Альбина молча стояла у окна, глядя на него, но больше не проронив ни слова. Из четвертого купе выглянул Гаврилко и сразу же закрыл дверь. Дронго тоже захлопнул дверь за собой. И в соседнем купе закрылась дверь. После чего Альбина негромко спросила:
— Он действительно такой известный человек?
— Лучший сыщик, — хмыкнул Цверава, — никаких сомнений. Только все знают, на чьей он стороне. Он никогда не бывает за нас, даже если иногда помогает кому-то из наших выпутаться из неприятной истории.
— Ты думаешь, что его послали следить за нами?
— Конечно, нет! Он слишком известный эксперт, чтобы быть еще и «топтуном». Так называют людей, которые следят за своими прикрепленными. Нет, нет. Просто мне не совсем понравилось такое совпадение. Ты же знаешь, что я не верю ни в Бога, ни в черта. Зато я верю в случайность, которая иногда меняет жизнь и судьбу. В общем, мне не понравилась наша встреча. Очень не понравилась.
— Что ты думаешь делать?
— Ничего. Лечь спать. А утром выйти на вокзале и навсегда забыть о нашем соседе.
По коридору прошел проводник, громко объявляя, что состав скоро тронется. Из первого купе выглянула Наталья Робертовна.
— Они закончили свою проверку? — уточнила женщина.
— Да, — ответил проводник. — Вам что-нибудь нужно?
— Принесите мне горячей воды. Я хочу выпить кофе.
— Сейчас принесу вам чайник, — пообещал проводник.
Дронго услышал, как открылась дверь в третьем купе. Кто-то выглянул оттуда. Очевидно, что-то спросить у проводника. Дронго чуть приоткрыл дверь. Он не мог видеть, кто именно выглянул из третьего купе, но зато видел проводника, который молча смотрел на пассажира, затем быстро кивнул и поспешил к себе.
Едва состав тронулся, в вагоне появился Захар. Дронго услышал сначала осторожный стук в дверь.
— Кто там? — спросил Георгий Цверава.
— Это я, Захар, — отозвался гость.
Дверь открылась.
— Все нормально, — сообщил Захар, — прошли границу. Руслан в нашем купе.
— Говори тише, — посоветовал Георгий Цверава, — у нас очень неприятный сосед.
— Этот дипломат? Он за вами следит?
— Он не дипломат. Это известный эксперт по вопросам преступности. Самый известный. Сиди спокойно и не дергайся. Вы с Русланом не могли знать его в лицо. Его многие не знают. Слышали только кличку — Дронго.
— Я тоже слышал, — удивленно сказал Захар.