Страница 11 из 49
Но Абдулла сдержался. Если засекут вспышку выстрела — не уйти. Вон как тревожно по сторонам озираются, первый автомат в руки взял. Напуганы, осторожны до крайности. Уже не чувствуют себя в безопасности.
Назар-батыр, сбросив канистру, подошел к колодцу, заглянул внутрь, но, видимо, ничего не рассмотрел — темно. Зашарил по «изголовью» ладонями, обошел колодец в поисках веревки, недоуменно посмотрел на «товарищей». Развел растерянно руками — веревки не было. Наклонился, отковырнул кусочек такырной глины, бросил в колодец, долго, гораздо дольше, чем требовалось, прислушивался. Двое диверсантов, стоя за его спиной, терпеливо ждали. Наконец Назар-батыр поднялся, обернулся, что-то сказал. Видимо, о том, что воды в колодце нет. Звука голосов Абдулла почти не слышал, ветер доносил невнятные скомканные обрывки слов.
Один из диверсантов судорожно вскинул автомат, упер ствол в грудь Назар-батыру с явным намерением нажать на спуск. «Мужичок» вынул из-под пиджака пистолет с длинным тонким стволом, но не поднял, держал в опущенной руке, ожидая, видимо, чем это кончится.
Абдулла напряженно, до звона в ушах вслушивался, но все равно не мог разобрать ни слова.
Старый басмач стоял молча, не шевелясь. Одно неверное движение, и автоматная очередь, пожалуй, вспорола бы ему грудь. Диверсант был рассержен не на шутку и явно подозревал Назар-батыра в предательстве.
«Мужичок» вдруг сунул руку под халат басмачу, вытащил объемистую флягу. Болтнул ею возле уха, бросил под ноги. Видимо, фляга была пуста. Но на этом «мужичок» не успокоился. Спрятав пистолет, обшарил ладонями всего Назар-батыра, вынул из-под кушака у него пистолет, положил себе в карман. Больше ничего на старом басмаче не обнаружил. Искал, но всей вероятности, запасную, потайную, флягу, доказательство предательства. Не нашел и выпрямился безучастно, облизывая пересохшие губы.
И тогда заговорил Назар-батыр, медленно, с расстановкой. Словно выталкивая из себя слова. И это, по-видимому, убеждало. Только старый басмач понимал по-настоящему, до конца, чем грозило им отсутствие воды. Первую, острую жажду еще можно пережить. Они ее перенесли, дождавшись ночи. Утром, когда солнце поднимется высоко, обезвоженный, исчерпавший все свои ресурсы организм не сможет сопротивляться беспощадному светилу. Теперь, догадался Абдулла, Назар-батыр втолковывал эту истину диверсантам. И то, что им без него не обойтись.
Диверсант, поколебавшись, опустил «шмайссер». Видно, вспышка злобного подозрения у него прошла. «Мужичок» протянул Назар-батыру пистолет. Тот, не глядя, сунул его за кушак и продолжал что-то говорить, показывая на колодец. Диверсанты согласно кивали головами. Тот, кого Абдулла называл «солдатом», снял через голову автомат, положил на край колодца и принялся отстегивать ремень. Второй диверсант, скинув рюкзак, шустро полез по склону бархана, туда, откуда пришел к Нарзы-кую Абдулла. На разведку.
Хоть предполагал это Абдулла, а все же сжался, напрягся в ожидании. «Мужичок» пропал из виду, скрывшись за барханами, но через несколько минут показался вновь, быстро скатившись вниз, крикнул что-то. «Ги, га», — донеслось до Абдуллы. «Нашел все-таки след», — подумал встревоженно.
Теперь уже Назар-батыр полез вверх. «Солдат» вновь взял автомат в руки, испуганно оглядываясь. Показался Назар-батыр. Ничего не объясняя, он осмотрел землю возле колодца и пошел по такыру. Не спеша, глядя себе под ноги. Скрылся из виду.
Абдулла заерзал. Старый басмач, судя по всему, неплохой следопыт. Неужели заметит место, где он свернул в бархан. Не заметит, ночь, успокаивал себя, поверил, что ушел по такыру на запад. А если увидит? Тревога не проходила. Наоборот, усиливалась. Внимание раздвоилось — теперь нужно было следить одновременно за оставшимися у колодца диверсантами и за собственным тылом, откуда мог с минуты на минуту появиться старый басмач. Ходить бесшумно он умеет, Абдулла уже убедился в этом.
Наиболее опасным сейчас был Назар-батыр, и Абдулла придвинул к себе берданку, лежавшую рядом, положил ее на сгиб локтя раненой руки, повернулся на животе в сторону, откуда пришел сюда. Если Назар-батыр обнаружил след, тогда не уйти, придется стрелять, а потом попытаться оторваться от диверсантов, завести в пески поглубже, чтобы им не было пути назад.
С холодной решимостью приготовился к самому худшему, напрягся, слушая тишину, вглядываясь прищуренными глазами в россыпь заросших кустарником барханов, откуда мог появиться старый басмач. «Работали» только зрение и слух. Все остальное, что могло отвлечь: раздумья, чувства, усталость, боль в легких и голове, — он отключил, подавил усилием воли.
Кажется, треснула ветка? Или нет, показалось. Зашелестел песок под неосторожной ступней? — то в перенапряженном мозгу рождались шорохи и звуки, стучала кровь в висках, пугающе обмирало сердце. Надо было успокоиться, но не знал как. Порыв ветра донес звуки голоса, и Абдулла мгновенно обернулся. К колодцу неторопливо шел Назар-батыр. Еще на ходу он успокаивающе махнул рукой на запад, ушел, дескать, туда путник, бояться нечего. Пронесло. Абдулла занял прежнюю позицию, отложил берданку. Диверсанты, недолго поговорив, вновь принялись за работу. «Солдат» наконец отцепил ремень от автомата, Назар-батыр снял кушак, третий диверсант выдернул брючный ремень. Затем они вывернули на землю содержимое рюкзака, отрезали от него лямки. «Веревку делают, — догадался Абдулла. — Хотят в колодец спуститься».
Через полчаса импровизированная веревка, составленная из ремней, лямок, разрезанного на узкие полосы рюкзака, была готова. Расстелив на такыре, Назар-батыр внимательно осмотрел ее, заставив спутников натянуть ее с двух концов. Это напоминало перетягивание каната. Победил невысокий в кепке. Он словно врос в такыр, метр за метром подтягивая к себе «солдата». «Силен», — отметил Абдулла. Веревка уцелела, не порвалась. Назар-батыр пристегнул ее к поясу, забрался на край колодца, спустив ноги внутрь, и постепенно исчез в глубине. «Солдат» с «мужичком», упираясь изо всех сил ногами, понемногу травили веревку. Старый басмач весил немало, и удержать его на весу ослабевшим от жажды диверсантам было явно нелегко.
Копался Назар-батыр на дне колодца довольно долго. Спутники его, усевшись на краю колодца, отдыхали. «Солдат» достал из нагрудного кармана пачку папирос, протянул невысокому. Тот отрицательно мотнул головой. Вспыхнул и скрылся в ладонях огонек зажигалки. Абдулла уловил острый запах табачного дыма.
Наконец диверсанты встрепенулись, потянули веревку. Но вместо Назар-батыра Абдулла увидел его халат, набитый песком. «Солдат» развязал его, высыпая содержимое и снова забросил халат в колодец. Время от времени диверсанты переговаривались с Назар-батыром.
«Раскапывает колодец, — думал Абдулла. — Видимо, нащупал влажный песок. Жаль, не удалось до конца вычерпать воду». Улыбнулся. Нескоро в колодце появится влага. Придется диверсантам денек подождать, пока на очищенное дно накапает со стенок с полведра. К этому времени они дышать перестанут. Он подождет. Спешить некуда, воды ему еще на сутки хватит, а голод перебороть можно.
Событий никаких не происходило. Назар-батыр копался на дне колодца, диверсанты таскали наверх халат с песком. Часа на три им работы хватит, решил Абдулла. Песка он всыпал в Нарзы-кую порядочно. Незаметно для себя, сморенный усталостью, чабан задремал.
Проснулся Абдулла как от толчка. Потеряв во сне ощущение времени, тревожно посмотрел вниз. Кого-то из диверсантов у колодца не было, исчезла пустая канистра с лямками. Наверху лишь сидел «солдат», держа в руках конец веревки. Потом потянул его, вытащил халат.
«Кто ушел, когда, куда? — завертелось в голове. — Сколько времени прошло? Что делать?» Абдулла с тоской посмотрел на небо. Звезды мерцали ясно и спокойно. За полночь.
Раз канистры нет на месте, значит, по всей вероятности, одного отправили за водой. Куда? Ближайший колодец — Ак-кую. Другой — километрах в двадцати пяти к югу. Третий — еще дальше на востоке. Значит, не понадеялись на Нарзы-кую. Поняли, что могут не докопаться до воды к утру.