Сладкий папочка

– Пока, куколка.

– Пока, Люк.

Лампа в общей комнате горела, но мама и Каррингтон уже спали. Радуясь этому, я взяла пижаму, пошла в душ и включила самую горячую воду, какую только могла вытерпеть. Стоя практически под кипятком, я изо всех сил терла пятна засохшей крови на своих ногах. Жар воды немного размягчил сгустки боли в моем теле. Я обливалась водой до тех пор, пока мне не стало казаться, что все следы, оставленные Люком, смыты с моего тела. Вышла из ванной я почти сварившаяся.

Надев пижаму, я пошла к себе в комнату, где Каррингтон уже ворочалась в своей кроватке. Морщась от саднящей боли между ног, я поспешила приготовить бутылочку. Когда же вернулась, Каррингтон уже проснулась, но в кои-то веки не закричала. Она терпеливо ждала, будто знала, что ко мне требуется быть снисходительной. Я взяла ее на руки и понесла к креслу-качалке, а она протянула ко мне пухленькие ручки и уцепилась за мою шею.

От Каррингтон пахло детским шампунем и кремом. От нее пахло невинностью. Ее маленькое тельце было точно частью моего, и пока я держала бутылочку, она похлопывала по моей руке своей ладошкой. Ее сине-зеленые глаза не отрываясь смотрели в мои. Я медленно качала ее, так, как она любила. С каждым легким движением напряжение у меня в груди, горле и голове постепенно растворялось, пока из уголков моих глаз не стали сочиться слезы. Никто на свете – ни мама, ни даже Харди – не сумел бы меня так утешить, как Каррингтон. Радуясь облегчению, которое приносили слезы, я продолжала тихо плакать, пока кормила ребенка.

Вместо того чтобы положить Каррингтон в кроватку, я взяла ее к себе в постель, устроив у стены. Это было именно то, что мисс Марва советовала никогда не делать. Она сказала, что ребенок потом ни за что не захочет по своей воле спать в своей кроватке.

Мисс Марва, как всегда, оказалась права. С той ночи Каррингтон всегда настойчиво просилась ко мне в постель и, если я игнорировала ее протянутые ко мне руки, выла, словно койот. И если честно, я любила с ней спать. Мы обе прижимались друг к другу под пуховым одеялом с розами. Я решила, что если она мне нужна, а я нужна ей, то мы, как сестры, имеем право дарить друг другу утешение.

Глава 9

Секс у нас с Люком случался редко: условий для этого не было – ни он, ни я не имели отдельного жилья, – и удовольствия я от этого, как бы ни притворялась, никакого не получала. Мы никогда не обсуждали эту тему. Каждый раз, когда мы все-таки оказывались в постели, Люк пробовал и так, и сяк, но его ухищрения ни к чему не приводили. Ни ему, ни себе я не могла объяснить, отчего я оказалась в постели такой бездарной.

– Странно, – как-то раз сказал Люк, когда мы лежали у него в спальне после школы. Его родители уехали на день в Сан-Антонио, и дом пустовал. – Ты самая красивая девчонка, с какой я когда-либо встречался, самая сексуальная. Я не понимаю, почему ты не можешь... – Он умолк, подсунув руку под мой голый зад.

Я знала, о чем это он.

– Вот что получаешь от свиданий с мексиканской баптисткой, – сказала я. Он засмеялся, и его грудь заколыхалась под моим ухом.

Я поделилась своей проблемой с Люси, которая недавно рассталась со своим парнем и теперь встречалась с помощником менеджера из кафетерия.

– Тебе нужно встречаться с парнями постарше, – авторитетно заявила она. – Мальчишки из средней школы в этом деле ничего не смыслят. Знаешь, почему я бросила Томми?.. Он всегда так накручивал мои соски, будто ловил по радио нужную волну. И какое, к черту, после этого удовольствие! Скажи Люку, что хочешь пообщаться с другими.

– Уже не придется. Он и так через две недели уезжает в Бейлор[10]. – Мы с Люком пришли к согласию, что хранить друг другу верность во время его учебы в колледже будет нереально. Это не был разрыв в прямом смысле – мы договорились, что будем встречаться, когда он будет наезжать сюда.

Я испытывала смешанные чувства по поводу отъезда Люка. С одной стороны, я с радостью предвкушала возвращение свободы. Выходные снова будут безраздельно принадлежать мне, да и необходимость ложиться с ним в постель отпадет. Но все-таки без него будет одиноко.

Я решила целиком и полностью посвятить себя Каррингтон и учебе. Я решила стать образцовой сестрой, дочерью, подругой, ученицей, в общем, образцом ответственной молодой женщины.

День труда выдался сырым. С прокаленной солнцем земли в бледное дневное небо поднимался пар. Однако ежегодно проводимым в округе родео и выставке скота жара была не помеха. На ярмарочной площади яблоку негде было упасть: все ее пространство было сплошь покрыто мозаикой торговых палаток с кустарными изделиями и столами с разложенными на них ножами и огнестрельным оружием. Там организовывались катания на пони, соревнования лошадей-тяжеловозов, выставки тракторов и бесконечные ряды прилавков с едой. В восемь вечера на открытой арене ожидалось родео.

Мы с мамой и Каррингтон приехали в семь. Мы собирались поужинать и навестить мисс Марву, которая арендовала киоск для продажи собственных работ. Я толкала вперед коляску по пыльной разбитой земле и со смехом смотрела, как забавно Каррингтон крутит головой, стараясь проследить взглядом за гирляндами цветных лампочек, которые оплетал и центральный фуд-корт.

Участники ярмарки в основном были одеты в джинсы с массивными ремнями и ковбойки с длинными рукавами на манжетах, карманами с клапанами и застежкой на перламутровых кнопках спереди. Наверное, половина всех мужчин разгуливали в белых, черных соломенных или отличных фетровых шляпах «стетсон», «миллер» или «резистол». Женщины ходили в облегающих джинсах или юбках из жатой ткани и ковбойских сапогах с вышивкой. Мы с мамой надели джинсы, а Каррипгтоп нарядили в джинсовые шортики с застежками изнутри. Я подобрала ей маленькую розовую фетровую девчоночью ковбойскую шляпку с завязками из ленточек под подбородком, но она упрямо стаскивала ее с себя и тянула в рот.

В воздухе витали самые разнообразные ароматы, волны телесных запахов и одеколона, запах табака, пива, горячей жареной еды, животных, влажного сена, пыли и техники.

Толкая коляску среди прилавков с едой, мы с мамой остановили выбор на жаренной во фритюре кукурузе, свиной отбивной на косточке и жаренных во фритюре картофельных стружках. Во всех других палатках продавали жаренные же во фритюре пикули, жаренные во фритюре перчики-халапеньос, и даже полоски отбивного бекона были обжарены во фритюре. Техасцам просто в голову не приходит, что некоторые продукты можно готовить как-то иначе, чем во фритюре, наколов на палочку.

Я покормила Каррингтон яблочным пюре из баночки, которую держала в пакете с подгузниками. На десерт мама купила жаренные во фритюре пирожные «твинки»: замороженное пирожное обмакивают в кляр, бросают его в раскаленное масло и держат там, пока оно не размягчится внутри настолько, что станет таять во рту.

– Миллион калорий, наверное, – сказала мама, вонзая зубы в золотистую корочку. Начинка с хлюпающим звуком брызнула наружу, и мама со смехом поднесла к подбородку салфетку.

Поев, мы вытерли руки детскими влажными салфетками и отправились на поиски мисс Марвы. Ее малиновые волосы пламенели, словно факел на званом вечере. Ее торговля свечами-люпинами и расписными скворечниками продвигалась медленно, но верно. Мы спокойно ждали – спешить было некуда, – пока она отсчитает сдачу покупателю.

И тут за спиной у нас послышался голос:

– Эй, привет.

Мы обернулись. Я обмерла: перед нами стоял Луис Сэдлек, хозяин ранчо Блубоннет. Он щеголял в сапогах из змеиной кожи и джинсовом костюме, в галстуке «боло» с серебряным зажимом в виде наконечника стрелы. Я всегда его сторонилась. Держаться от него на расстоянии оказалось вовсе не трудно, поскольку его главный офис, как правило, пустовал. У Сэдлека напрочь отсутствовало всякое представление о рабочем времени. Он дни напролет пил и пропадал где-то в городе. Если кто из жителей стоянки обращался к нему с просьбой починить что-нибудь вроде засорившейся канализации или заделать выбоины на главной дороге, то он обещал разобраться, но сам и пальцем о палец не удосуживался ударить. Жаловаться Сэдлеку было бесполезным сотрясением воздуха.

10

Университет Бейлора (Baylor University) – частный гуманитарный университет в г. Уэко, шт. Техас. Основан в 1845 г. техасскими баптистами.