Страница 16 из 34
…Пусть не осудят меня друзья-однополчане, что редко писал им с нового места своей воинской службы. Подготовка космонавта — это прежде всего напряжённая работа. Продуманная, заранее очерченная графиками медицинского контроля. И мы ей отдались полностью.
Мы — это группа космонавтов. Нас отобрали из многих краёв, биографии у нас самые разные, но многое роднит, сближает. Перед каждым простираются неведомые дали.
Освоились и сдружились быстро. Сразу же условились: друг другу не прощать промахов, если что не нравится, не молчать, говорить в глаза, критиковать и по-деловому воспринимать критику. Кто знает больше или усвоил быстрее новое, поделись с товарищем. Не ленись помогать друзьям. Помни закон нашей коммунистической морали: все за одного, каждый за всех!
Так постепенно в нашей группе начали складываться свои традиции, неписаные правила. Возникло то гармоничное взаимопонимание, которое создаётся общностью взглядов и устремлений. Все мы как-то дополняли друг друга.
Началась учёба. Всё снова с азов — теоретические дисциплины чередовались с практическими занятиями. Ежедневно физкультура и спорт под открытым небом, на чистом воздухе.
Говорят, в спорте немало однолюбов. Понравилась, скажем, человеку гимнастика, и вот он, кроме неё, знать ничего не хочет. Что ж, возможно, это не так уж плохо, особенно если учесть, что гимнастика развивает мышцы тела, укрепляет лёгкие, сердце. Нужно ли тогда заниматься каким-нибудь другим видом спорта? Зачем? Примерно так или почти так рассуждал и я. И на эту тему с преподавателем физкультуры у нас произошёл обстоятельный разговор.
Наше утро обычно начиналось с длительной физзарядки. Первое упражнение — бег, и тоже длительный. А к бегу у меня особого пристрастия ещё с детства не было, хотя и в «Майском утре», и в Полковникове приходилось много раз и подолгу бегать вместе со сверстниками. Но тогда ещё, в школе, упав с велосипеда, я сломал левую руку, и когда она срослась, врачи сказали: только гимнастика полностью вернёт ей работоспособность. Так необходимость заставила заняться гимнастикой. Затем она полюбилась и, кажется, на всю жизнь. Я увлёкся акробатикой и, конечно, не забывал велосипеда. А тут бег. К чему он? Ведь в кабине космического корабля в программу физзарядки его не включишь. А общее развитие и тренировку блестяще даёт гимнастика. Словом, к утренним пробежкам у меня душа не лежала. Это заметил наш преподаватель.
— Странный у вас, товарищ Титов, подход к спорту, — сказал он мне, — на снарядах вы занимаетесь со страстью, а на пробежки идёте с холодком. В чём дело?
— У каждого, — отвечаю, — свои привязанности…
— Значит, не любите бега?
— Честно говоря, не люблю.
— Придётся полюбить.
— Насильно мил не будешь.
— Что верно, то верно, — говорит преподаватель. — Но давайте потолкуем о полезности различных видов спорта. Что даёт бег космонавту?
— Видимо, то же, что и гимнастика, велосипед, акробатика, — отвечаю, словно на экзамене.
— Нет, — перебивает меня преподаватель, — вы забываете об одном очень важном элементе — ритме. Бег и только бег вырабатывает чувство ритма в работе сердца, лёгких, всего организма.
Мы долго беседовали с преподавателем. И вышло так, что по собственной охоте стал я втягиваться в пробежки, с каждым разом увеличивая их дистанции. А это — большое дело, особенно в спорте, когда занимаешься с желанием, когда в этом ощущаешь внутреннюю потребность.
В конце концов мы нашли с преподавателем физкультуры общий язык. Вот и ещё раз на пути встретился хороший человек, сумевший привить любовь ко всем видам спорта. Теперь трудно сказать, какой из них я люблю больше.
Приветливо шумят молодые сосны, окружающие наш спортивный городок. Ветер нет-нет да и пригнёт их тёмно-зелёные кроны, несколько мгновений подержит в полупоклоне, затем отпустит, и красавица сосна стремительно выпрямляет свою голову, а ветер опять налетит и хочет пригнуть её до земли. В такую погоду приятно заниматься в спортгородке. Полюбили мы его, сдружились со снарядами. Футбольное поле, теннисная, волейбольные и баскетбольные площадки, параллельные брусья, перекладины, круговые качели, рейнское колесо, площадки для метания копья, диска, для игры в городки, гантели, штанга — всё к нашим услугам. Только заниматься надо по строгому плану, под контролем врача, под руководством преподавателя. Сначала это не нравилось. Хотелось самому вдоволь позаниматься, ну, скажем, на брусьях или побить мяч в сетку ворот, которые всегда самоотверженно защищал Юрий Гагарин. А преподаватель порой в самый интересный, захватывающий момент вдруг даёт свисток, возвещающий конец игры. Приходится расставаться с мячом, ибо и в спорте надо уметь подчиняться, уметь строить занятия по строгой системе; только тогда от них будет прок.
— Космонавту нужна самая разносторонняя физическая тренировка, — не раз напоминал нам преподаватель.
В спортгородке делалось всё для того, чтобы эта фраза не звучала пустым призывом. То и дело в нём появлялись новые спортивные снаряды. Вот натянули подкидную сетку — батуд. На подобных сетках артисты цирка делают невероятные прыжки, успевают совершать многократные сальто, крутые перевороты. Видел не раз я такие виражи в цирке, и тогда казалось, что ничего сложного нет: туго натянутая сетка батуда сама подкинет, успевай лишь крутиться. На деле получилось иначе. Работа на батуде требует сноровки, умения управлять телом. Попробовал — не получается.
— Начнём с азов, — потребовал преподаватель и показал, как делается обычное сальто. Затем последовал более детальный рассказ о движении рук, о так называемой группировке всего тела, о перемещении центра тяжести при движениях.
Моих друзей, да и меня тоже, увлекали занятия на подкидной сетке. Они научили нас координировать свои движения, что особенно важно для прыжков с парашютом, давали тренировку вестибулярному аппарату, приучали быстро оценивать положение своего тела в пространстве.
Потом бассейн, прыжки с трамплина в воду. Когда поднялись впервые на верхнюю площадку и глянули вниз, показалось страшновато. Но это только первое мгновение: ведь батуд уже приучил нас к высоте. Совершён первый прыжок, познано ещё одно ощущение падения, на этот раз в воду.
Не был забыт и мой любимый велосипед. Для меня доставляет большое удовольствие разогнаться на лёгкой, послушной машине, слиться с ней воедино и, пригнувшись к рулю, разрезать упругий воздух, ощущать его всем телом. Мчишься по асфальтовой глади шоссе, мелькают берёзы и тополя на обочине, проплывают мимо поляны, перелески, овраги, и хочется ещё сильнее и чаще крутить педалями. Воздух становится всё плотнее, кажется, сделай небольшие крылья — и они поднимут тебя вверх…
Зима подарила нам новую радость — хоккей. Играли азартно, с мальчишеским задором. В пылу игры не обходилось и без того, чтобы кому-то не досталось нечаянно клюшкой. Словом, синяки были хорошим доказательством нашего пристрастия к хоккею.
Придирчивые, доскональные проверки состояния здоровья отмечали, что мы стали крепче, сильнее, хотя и до этого не жаловались на недуги. Врачи отмечали, что каждый из нас стал легче переносить всё более возрастающие перегрузки, что наши сердца стали более тренированными, а значит, и более выносливыми. Это было большим успехом.
Но мы не только зубрили уроки, играли в баскетбол, вертелись на центрифуге, но и выкраивали время посещать театры и кино. Нам нравились пьесы о нашем времени, такие, как «Стряпуха» и «Иркутская история», восхищали фильмы режиссёров Александра Довженко, Григория Александрова, Григория Чухрая, нравились образы современников, созданные Сергеем Бондарчуком. В балете мы увидели новое, подлинное чудо — Елену Рябинкину.
Велика сила искусства. Не раз мы слышали такую фразу: