Страница 82 из 86
Провожаю его взглядом, качая головой. Кит родом со станции первопоселенцев засушливой Теи, и море действительно видит в первый раз.
- Хороший мальчуган, - Тан, оказывается, идет за мной.
- Да. Жаль только, так и не увидит мира как следует.
- Да ну, - он легкомысленно взмахивает рукой. - Станайя не крепость. И уже тем более не монастырь. Вот, помню, когда мы с Рэа, дайте Создатели покой его душе, после той истории с Распадом откачивали Неро... - он замолкает и, тихо вздохнув, прислоняется спиной к борту.
Об этом мы не говорим. Никогда.
Не о Рэйа - его Тан вспоминает часто, перебирая воспоминания, как драгоценные камни в ларце, и считает, что друга ближе у него не будет уже никогда. Скучает страшно, и каждый месяц ездит на Станайю навещать Кетту - утверждает, что та очень похожа на отца. Я видела даже его голографию - один раз, и могу сказать, что на него похожа не только Кетта...
Когда-то давно, целую вечность назад, мужчина с все понимающими черными глазами сказал мне: "Это ваша жизнь. Твоя и его - а никак не моя. Вам было и решать, что с ней делать, как и почему. Виноваты вы оба, но я всегда буду на твоей стороне... что бы ты не решила". И я решила. Хватит просто выживать, прятать голову в песок и бесконечно чего-то ждать. Пора исправлять свои ошибки. Те, что еще можно исправить...
Налетает порыв холодного ветра, окатывая облаком из мелких капель. Горизонт начинает затягиваться легкой сероватой дымкой.
- Думаю, пора возвращаться.
- И побыстрее, - вслед за мной осмотрев приближающуюся линию дождя, Тан согласно кивает и уходит в рубку.
Я подхожу к Киту и упираюсь руками в борт по обе стороны от него. Легкий глиссер начинает плавно маневрировать, а мальчик - вертеться во все стороны, как пусковой маховик.
Китар - сирота. Мы подобрали его на внешнем рейде, когда вместо ремонтной базы и ожидающего нас груза топлива обнаружили развалины. И трупы крайне неприятного вида. Говорят, из-за Южной Зоны Отчуждения пару лет назад начала приходить какая-то дрянь. Сейчас ей даже дали название - "т,хоры", и добыли пару экземпляров в качестве образца. Вроде бы даже как-то борются.
Мы тоже добыли - как раз возле мальчика, которому в последствии аккуратно подтерли память. Результат набега этой пакости нам с дедом не понравился, посему я законопослушно сдала полученный экземпляр союзной Академии для исследований. Инкогнито, разумеется.
У Кита же единственным родственником остался двоюродный брат на Станайе, и я решила, что особых убытков мы не понесем, прихватив мальчугана с собой.
Тан сказал, что у меня проснулся материнский инстинкт.
Я вытолкала его в пустыню на час без защитного костюма.
- Капитан, а можно... - голосок Кита тонет в сверкании белых стержней на горизонте. - Ух ты! Гроза! Настоящая гроза!
- Гроза. Первая... - я задираю голову и глупо улыбаюсь навстречу так и не скрывшемуся солнцу, не двигаясь, даже когда первые редкие капли начинают дробно стучать по палубе. Солнце светит все так же ярко, и дождь сверкает тысячами драгоценных камней.
Глиссер сбрасывает ход, подходя к причалу, Тан глушит двигатель и спешно закрепляет швартовы. А потом мы пестрой, стремительно промокающей толпой бежим по усыпанной песком дорожке к крыльцу, подсматривая через плечо за растущей над островом радугой.
Едва переступив порог дома, Кит уносится устраивать Рыбу в своем почти уже собранном стараниями робота-домработника чемодане, Тан тоже уходит собираться - сегодняшнее плавание было последней вылазкой на природу перед отъездом, а значит - последней на ближайший сезон, а то и два. Жаль. Летом здесь хорошо.
До обеда еще час, а до отлета - меньше суток, так что, прихватив портативку, я бегом пересекаю сад и устраиваюсь в беседке - просматривать срочные письма, да и переговоры с делегацией Независимых никакой отпуск не отменял... Пусть в этот отпуск я и отправила себя сама.
Дождь уютно барабанит по крыше, а увивающие опоры беседки лиловые карисы от непогоды становятся, кажется, еще ароматнее. Отмытая зелень, и без того по-весеннему яркая, приобретает неповторимый изумрудный оттенок.
Тот, кто сказал, что Зона Отчуждения - филиал Бездны, явно никогда не был ни там, ни там.
Селен, как и обещал, приезжает точно к обеду. Спокойная жизнь заканчивается вместе с первой ложкой супа, потому как мой начальник головной базы очень не любит откладывать дела в долгий ящик. Право же, в качестве помощника координатора он был значительно менее упрям.
Хотя нет, тогда он был еще упрямей - хуже оказался только Чезе. Какой мне был закачен скандал, когда они отловили меня в провинциальном порту после не слишком вдохновенно разыгранной инсценировки гибели некоей Ким Шалли, вспомнить страшно. Меня обвиняли в черствости и крайнем эгоизме, не отступив даже тогда, когда я честно призналась, чем собираюсь заняться. Чезе нахально заявил, что конспиратор из меня аховый, и сам он все понял еще лет десять назад. А новые порядки в Корпусе ему не нравятся, как и молодой Командор.
"Вы не уедете. По крайней мере, без нас", - очень вежливо поставил меня в известность Селен, поправляя галстук. На справедливое возражение, что их сочтут дезертирами и, если поймают, отправят на каторгу, мне было так же вежливо указано, что их заявления об уходе подписаны мной - как всегда, не глядя - еще неделю назад.
"С таким небрежным отношением к важной документации вас нельзя отпускать одну".
Самое печальное, что назидательно качающему головой Селену даже нечего было возразить. Оставалось только обидеться на Тана, растрепавшего о дате моей мнимой смерти кому не надо, и забрать обоих с собой.
Не то чтобы я об этом когда-нибудь жалела... Но вот сейчас обед, кажется, виртуальная мышовка накрывает своим пушистым хвостом - придется ехать на головную базу, то бишь другой конец острова, прямо сейчас, и решать все вопросы лично.
К полуночи становится ясно, что возвращаться нет никакого смысла, и я передаю домой, чтобы не забыли утром забрать мои вещи. Не то чтобы Тан действительно способен что-нибудь забыть, но ради возможности разыграть любимую внучку он способен на любую каверзу.
Как ни странно, вылетаем мы вовремя, и, что еще более удивительно, без сбоев в графике прибываем на флагман. Кит уже видел это чудо техники и внутри, и снаружи, поэтому без труда дает увести себя в каюту одной из добровольных "нянек", больше всего обеспокоенный тем, как доехала Рыба.
Мне везет меньше. После двухнедельного отсутствия капитана готовы порвать на части, и только вышедший встречать меня Чезе хоть как-то сдерживает этот напор.
- С возвращением. Вас определенно не хватало, - он подмигивает и заговорщицки шепчет: - Рекомендую перейти в режим невидимости - по кораблю с самого утра бегает в истерике заведующий "яслями" и клянется лично объяснить вам, что ни в чем не виноват.
Меня прорывает на несолидное хихиканье. Видимо, у кэфаев начался период спячки перед первой взрослой линькой, надо бы изловить беднягу и успокоить.
- Может, я... - начинает Чезе, задумчиво глядя в потолок.
- Я сам его поймаю, - Тан стремительно выныривает из-за угла и так же стремительно пробегает мимо, набирая кого-то по переговорнику. - Идите, вас там ждут.
Мы провожаем его взглядами солдат, брошенных врукопашную против тяжелых танков.
- Ладно, пойду... формировать очередь. Сказать, чтобы подходили в кабинет через час? - интересуется Чезе, и, дождавшись моего кивка, скрывается в соседнем коридоре, тяжело вздыхая.
Он все такой же. Все те же светлые пряди, падающие на глаза. Все тот же органайзер, прижатый к груди, с которым, похоже, он не расстается даже в постели. Первый помощник, краса и гордость флагмана. Очень усталая краса и гордость... Нет, в следующий раз в приказном порядке заставлю съездить отдохнуть - ходит ведь зеленый, как листик по весне.