Колумб Земли Колумба

— А тебе какое дело, где гуляет моя коза? — огрызнулся капитан Раазуке, на что Тийа принялась пространно объяснять ему, что творит коза и чем озабочены пионеры.

Капитан и его рота сначала слушали с явным интересом, но к концу речи Тийи Раазуке и его рота выглядели не слишком дружелюбно.

— До моей козы и нашего парка вам нет никакого дела! — заявил капитан Раазуке торжественно. — Прав я?

— Прав! — дружным хором отозвалась рота. — Эта улица наша, и парк наш. Посторонние, не вмешивайтесь!

— Значит, козу все-таки придется отвести в милицию, — мрачно сказал Роби Рибулас. — Ладно, пошли.

Дальше события развернулись стремительно. Ухмыляясь во весь рот, капитан Раазуке подал знак своей роте. Мушкетер Яак Тильбути вдруг скорчился, словно от колик в животе. Рибулас не успел ничего сообразить, как уже летел на землю. Освободившаяся коза дала деру. Прежде чем Роби поднялся на ноги, Мадис Муйст тоже получил подзатыльник от Тыниса Ассаку. Капитан сдернул с головы Тийи Тийдус шапку, и рота со смехом и гиканьем умчалась вслед за своим командиром.

Через несколько секунд на улице Пикапыллу не осталось никого, кроме трех оторопевших пионеров.

III

Инцидент с незнакомыми пионерами на следующий же день был начисто забыт. Капитану и его мушкетерам было не до этого — рота усердно готовилась к нападению на сад Юхана Ласилы. После всестороннего обсуждения деталей плана стало ясно, что успех операции в конечном счете зависит все-таки от взаимоотношений роты с Пойсом. И капитан и его мушкетеры горько досадовали на самих себя: еще совсем недавно Пойс находился в унизительном положении сидящей на цепи собаки, которую можно безнаказанно дразнить, чем они попользовались всласть, теперь же требовалось любой ценой исправить допущенные тогда ошибки.

Два дня мальчишки кормили пса хлебом. Пойс жадно заглатывал угощение и, хотя время от времени повиливал хвостом, скалил зубы на потчевателей.

— Болван неблагодарный! — бранился капитан, но не отчаивался.

На третий день Тынис Ассаку принес из дому кость. Это была славная телячья кость, и Яак Тильбути сказал, что она такая жирная и мягкая, хоть грызи сам.

— Сюда, сюда, Пойс! — подозвали мушкетеры пса к забору и дали ему понюхать кость, сунув ее между штакетин, Пойс потянул носом воздух и начал повизгивать.

— Эй, ты, садись, Пойс! Садись, ну, садись! — скомандовал вдруг Тынис Ассаку и погрозил Пойсу пальцем.

И гляди-ка! Пойс послушно сел на задние лапы и взволнованно стучал хвостом о землю.

— Молодец, Пойс! Возьми! — похвалил Тынис и просунул кость между штакетинами.

Пес осторожно схватил ее зубами и затрусил в кусты.

— Скоро созреет! — обрадовался Тынис Ассаку.

— Скоро созреет! — подтвердили Аннус Раазуке и Яак Тильбути.

Мушкетеры помчались домой и обшарили все — от кухни до мусорного ящика. В тот же день найденные кости, приправленные обильной лестью, были отданы Пойсу.

На следующий день была мобилизована целая армада маленьких мальчишек и девчонок. Началось одно из грандиознейших в истории улицы Пикапыллу мероприятие по сбору костей. Правда, эта затея обошлась ротной казне в шесть палочек апельсиновых леденцов, две резинки для рогатки, один поплавок, метр шестьдесят два сантиметра лески, рукоятку от пугача, водяной насос из бузины, двадцать семь бракованных почтовых марок и двадцатисентовую монету буржуазной Эстонской республики, но, как и следовало надеяться, уже к вечеру выяснилось, что доход намного превзошел расход.

У полунемецкой овчарки Юхана Ласилы началась такая жизнь, какой не было никогда ни у одного пса на улице Пикапыллу. Ему теперь и в голову не приходило рычать на мушкетеров, а уж скалить зубы и подавно. Наоборот, если с утра мальчиков не было видно, он беспокойно бегал взад-вперед вдоль забора и даже разок-другой взвизгивал от тоски. И когда появлялась рота, Пойс начинал лаять, но уже от чистой радости. Потому что он был еще совсем молодым псом и к тому же любил компанию. Ради косточки он сколько угодно раз готов был исполнять команду «сидеть» и, получив кость, прятал ее под кустом, приходил за новой и благодарно лизал мальчишкам руки.

Вскоре у Пойса под каждым кустом было зарыто по нескольку костей на «черный день», и для роты настала пора действовать. Однажды под вечер у мушкетеров в руках оказались не только кости, но и клещи. Осторожно, не упуская из виду улицу, начали они отдирать доски забора от поперечных планок, и тот же самый Пойс, который неделю назад сильно напугал капитана, теперь радостно повизгивал и вилял хвостом.

Когда отодрали от нижней планки две доски, Пойс вне себя от радости, выпрыгнул через образовавшийся лаз на улицу. С неописуемым пылом пес лизал мушкетерам носы. А они снова установили доски на место и, весело галдя, побежали с Пойсом по улице. Все были бесконечно довольны: рота — удачным началом предприятия, пес — возможностью резвиться на свободе. И в азарте игры Пойс не заметил, как у него остался лишь один компаньон. Но и одного оказалось достаточно — позабыв обо всем на свете, Пойс весело бегал за палкой, которую бросал Яак Тильбути. А в это время Аннус Раазуке и Тынис Ассаку проникли в сад Юхана Ласилы. Они желали доказать, что мушкетеры всесильные повелители в, этих местах, но то, что они натворили под прикрытием сумерек, было черным злодейством…

IV

Своим чередом шла работа в парке, который на самом деле не был еще настоящим парком, хотя все его так называли. Пока это был большой неухоженный участок с молоденькими деревцами. И многие жители округи помнили, что года два-три назад весной здесь несколько дней собирались пионеры. Они приходили с лопатами в руках и с громкой песней, и вот тогда-то на пустыре и были посажены молодые деревца. Посадили их и забыли. Наверно, думали: чего же больше, сами вырастут! Но мало только посадить деревцо — оно требует ухода. А никакого ухода не было. Зато козы, которые пощипывали на пустыре траву, теперь с удовольствием обгрызали и молодые веточки. Теперь сюда снова пришли пионеры, правда, уже не те, которые когда-то заложили парк.

На другой день после столкновения на улице Пикапыллу Нети снова разгуливала по парку, но веревка за нею больше не волочилась, и поймать козу стало практически невозможно. Впрочем, ловить ее не было необходимости: умудренная жизненным опытом коза, очевидно, сделала из случившегося некоторые выводы. Стоило ей заметить пионеров, как она вскинула голову и удалилась из парка. Посмеиваясь, пионеры занялись своим делом.

Трудиться тут нужно было по-взрослому предстояло разбить настоящий парк с усыпанными песком дорожками, гладко подстриженной травой и цветочными клумбами, с песочницами для малышей. Здесь должны были появиться площадка для игр и две волейбольно-баскетбольные площадки для ребят постарше, а к следующей весне шефы обещали сколотить десяток садовых скамеек. Так было задумано. Но пока, кроме мусора и поврежденных деревьев, тут ничего не было.

Для столь трудоемких работ трех пионеров было явно недостаточно. Роби Рибулас понял это в первый же день. Но бесполезно было выпрашивать подмогу у начальника штаба 147 Ясся Ильматсалу. Во-первых, мероприятия, проводимые штабом, так разрослись, что пионеры едва справлялись; во-вторых, начальник штаба терпеть не мог жалоб и просьб о помощи. Трудолюбие и находчивость! Таков был девиз штаба.

Наверняка можно было бы навербовать помощников из числа мальчишек и девчонок, живущих возле парка. Но сама мысль о посторонней помощи была Роби Рибуласу не по нутру. Именно ему принадлежала идея разбить парк; и, переубеждая сомневающихся, он сам возглавил работу теперь и не намерен был делить будущие почести с пионерами другой школы.

Выход из затруднения нашла Тийа Тийдус. Ее план был вполне приемлем. И вот акция по сбору костей еще не успела закончиться, а окрестных дошкольников вовлекли в еще более захватывающее предприятие. Каждый мальчик и девочка могли теперь вволю орудовать железными граблями, а некоторые — постарше и посильнее — даже лопатой. И что самое главное: это была не какая-то там игра, а настоящая взрослая работа!