Путь к жизни

- Но…

- Другого пришлют, брат Зорнис. Просто пришлют другого. Если, конечно, не заподозрят, что этот не просто так умер. Но не заподозрят. Я Люреху давно уже сердечко это самое подлечиваю. Пошаливает оно у него из-за снов, - довольно улыбнувшись, Тервиз закрыл глаза и подставил лицо солнцу. - Плохих снов. Страшных. В которых нежить его по храму гоняет.

Представив, что мог навеять шпиону Злоглазый, настоятель поёжился и тут же услышал сочувственный голос некроманта:

- Замёрзли, юноша? Ну, пойдёмте внутрь. А про мальчика потом договорим…

- Жаль, что ты погоду предсказывать не умеешь, - буркнул орк, вползая в заваленную снегом палатку. - Знать бы, когда это дерьмо закончится, всё легче ждать было бы. А то прямо как в родной степи.

- А что в родной степи? - Лиртво лениво приоткрыл один глаз. - У вас же шаманы. Они-то, говорят…

- Гобла с два они что говорят! - рыкнул сержант. - Если просто так… Нет, предупредить-то предупредят, чтобы кто сдуру никуда не попёрся, - Шурраг аккуратно стянул облепленный снегом плащ, осторожно встряхнул и отложил в сторону, - а вот когда закончится… Хочешь знать - готовь подарок. И не пустяк какой-нибудь, а овцу, например. Или козу. Или…

Что-то тяжёлое шлёпнулось на крышу палатки, прервав монолог наёмника. Тот, сбившись с мысли, помолчал немного и полез на своё место, стараясь не зацепить небольшой светящийся шарик, висящий в воздухе. Некоторое время Мясник следил за ним, а потом неожиданно спросил:

- У тебя голова не болит?

- Голова?! - удивился зеленошкурый, прислушался к себе и кивнул: - Есть немного. А что?

- То-то, я смотрю, злой ты, - хмыкнул целитель, вытащил из лежащей за головой сумки какую-то палочку и протянул: - На, погрызи. Горько, но болеть перестанет. Только слюну глотай, а не сплёвывай.

- Я от безделья злой, - проворчал Шур, взяв палочку и поднеся её к носу.

- Угу, - кивнул маг, - часовых по такой погоде не выставили, вздрючить некого…

- И это тоже, - кивнул сержант, укладываясь на спину. - Но самое обидное - до деревни часа три оставалось. Там нас знают. И остановиться есть где. И вдовушки нестарые имеются… - он наконец-то сунул лекарство в рот и принялся меланхолично жевать.

- Слушай, - Лиртво повернулся на бок и подпёр голову кулаком, - а почему господин Антир хотел у меня траву купить? Он разве у эльфов не покупал?

- А духи его знают! - отозвался Шурраг после недолгого раздумья. - Нет, наверное.

- А почему?

Орк хмыкнул:

- Может, дорого, а может, просто не продали… Знаешь, Лир, я вот у ушастых пожил, хотя и немного. Учил меня ушастый. Путешествовал с ушастыми… А всё равно их не понимаю. Могут запросто подарить что-нибудь дорогое, а за дешёвку какую-нибудь так цену задрать…

- Не про-да-ли… - задумчиво протянул Мясник. - Но ведь нашим… То есть тем, за хребтом, продают?

- И на поводке держат. Долгой жизнью. И ваши… то есть те, за хребтом, к ним не лезут, - в голосе клыкастого прозвучала явная насмешка.

- И меня тоже на поводок посадить хотят?

- Не, - сержант вытащил изо рта палочку и принялся изучать размочаленный конец. - Это я Ирса попросил. Хотел посмотреть, как ты себя поведёшь.

- И как?

Шурраг повернулся к целителю и посмотрел в глаза:

- Нормально, Лир. Добычу с тобой можно делить.

- Ну спасибо! - Мясник откинулся на спину и опустил веки.

- Молодой ты ещё, - хмыкнул орк, тоже отворачиваясь. - Потому сейчас и обиделся. На пустом месте.

- На пустом?!

- На пустом… - Шур снова вытащил палочку и прислушался к себе. Головная боль прошла. Немного подумав, сержант сунул огрызок в висевший на поясе мешочек со всякой мелочью и прикрыл глаза - до ужина далеко, делать нечего, можно подремать. А Мясник… пусть обижается. Попутешествует ещё, наберётся жизненного опыта - и поймёт. Когда-нибудь. Если не погибнет раньше.

Гости рассматривали неподвижно стоящего Гельда и переглядывались. Сейчас, в новой одежде и без привычного плаща, с плотной повязкой, закрывающей заполненные тьмой глазницы, он походил скорее на давно и тяжело болеющего хуманса, чем на нежить. Богатого хуманса. Бледная, землистого оттенка кожа, обтягивающая тонкие кисти и вытянутый череп, полностью лишённый волос, чёрно-коричневый кожаный камзол старинного фасона с малахитовыми пуговицами, из-под которого выглядывали края светло-серых манжет и воротника рубашки из пещерного паучьего шёлка - материала редкого, дорогого, совершенно не поддающегося окраске. Чёрные кожаные штаны, заправленные в невысокие - до середины голени - сапоги. Широкий пояс из кожи подземных тварей, украшенный воронёными стальными пластинами, с тоже воронёной пряжкой в виде человеческого черепа, поблёскивающего сидящими глубоко в пустых глазницах маленькими изумрудами. Меч и кинжал в потёртых ножнах…

- Герба не хватает, - первым высказал своё мнение Хассрат. - У дворянина должен быть герб. Сверху. Чтобы все видели.

- Да где ж его взять-то, герб этот, - вздохнул один из четверых дварфов, сидевших на широкой скамье у стены кухни. - Тут настоящий нужен. И не просто настоящий, а герцогский.

- А если его… это… из рода выгнали? - поскрёб заросший щетиной подбородок Гримгирд.

- Не выйдет, - хмуро буркнул Грибник. - С герцогскими обручами из рода не выгоняют. Так что герб нужен. Перевёртыш прав.

- Что за обруч? - поинтересовался Элиранд.

- Да вот… - Брухтарк заглянул в свою сумку и вытащил отполированное до блеска разомкнутое кольцо из какого-то светлого металла с крупным изумрудом в середине. - Амулет это, - пояснил маг, не дожидаясь вопросов. - Ауру… хм… изменять. Скрыть-то не получится, а вот цвет поменять немного… В общем, без него никак. А означает… что гладкий - значит, не наследник. Камень - оно понятно. Герцогский. Вот… Огранка имперская - род древний.

- Всё понял, - кивнул Ушастый, - кроме одного: почему всё же герцогский?

Подземники переглянулись: говорить, что из-за одной только цены, не хотелось - нечестностью попахивало. Отмолчаться тоже не получится. Как и просто заявить: "Так надо!"

Наконец, после минутного покашливания и похмыкивания, Багтург Ремень, нашедший, как ему показалось, уважительную причину, принялся объяснять:

- Да тут вот какое дело. Господин Гельд, он ведь как какой-нибудь высокородный себя ведёт. Либо как герцогский сын, либо вообще как королевский. Ежели графский, к примеру, камень брать или вообще баронский, так не поймут. Всё время лезть будут. И хорошо, если только поединщики. А ежели войско кто своё натравит, а? Да ещё с магами? А?

Все присутствующие дружно посмотрели на мертвеца: боец-то он, конечно, знатный, вот только маг необученный. Сумеет ли от кого серьёзного отбиться?

Ремень подождал, пока слушатели опять повернутся к нему, и продолжил:

- Во-от! Значит. А к герцогу, да ещё и к магу, меньше лезть будут. Потому как герцоги, ежели узнают, что к одному из них неуважение выказали, молчать не будут. И короли не будут. Потому как сёдня на герцогского сына напали - а завтра на кого? На самого герцога? А послезавтра?… А герб… Его ж всё равно надо. Вот и… - короткие руки с широкими лопатообразными ладонями разошлись в стороны, показывая, что подземным мастерам деваться было просто некуда.

С минуту четвертьэльф пристально разглядывал Багтурга, после чего наконец-то кивнул, принимая объяснение. Конечно, в то, что дела обстояли именно так, он не поверил, однако доказательств обратного не имел. Кроме того, уговорить мертвеца отправиться в путешествие стоило огромных трудов, и сейчас Элиранд опасался, что тот передумает. Наконец, в словах подземника присутствовало рациональное зерно: чем выше будет положение мертвеца, тем меньше буду приставать к нему равнинные. Да и уважение… Вот наряди Гельда обычным наёмником, и что тогда? Каждый второй из имеющих хоть какую-то власть сначала позовёт: "Эй ты!" - а потом превратится в высохшую мумию. Нет, их жизни Ушастого не волновали, но ведь наверняка будут свидетели! А значит…