Страница 37 из 77
Время перевалило за полдень, когда вернулись высланные вперед разведчики.
— В Когашике никого нет, — доложил Клоков. — Но свежие следы говорят о том, что в сторону Сузака недавно ушла группа всадников…
После того как бойцы вступили в Когашик, расположились на короткий отдых, Абрамук встретился с разведчиком Урайхановым, направленным сюда из Туркестана. Он проинформировал Петра Николаевича о том, что до прибытия отряда здесь, в Когашике, находилась группа бандитов во главе с Салыкбаем. Из бесед с жителями, чайханщиком удалось узнать о намерении хана Султанбека разгромить отряды красных по дороге на Туркестан и уже в пятницу, заняв город, читать молитву в мавзолее.
— Позавчера, — рассказывал Урайханов, — в чайхане ночевал старик-узбек из Сузака по имени Муса-Али, который утром уехал в Туркестан.
Узнав об этом, Абрамук тотчас послал в Туркестан бойца с приказом задержать Мусу-Али. Он был арестован около хильвата — темницы, куда обычно собираются прибывшие к мавзолею паломники. На допросе показал, что намеревался побеседовать в хильвате с прибывшими туда мусульманами, сообщить им о том, что бай Султанбек стал ханом, занял Сузак, а в пятницу прибудет в Туркестан. Все мусульмане должны встретить его с почестями, приготовить богатые подарки.
Разведчики, посланные на рассвете двенадцатого февраля к Джамантасу, бандитов в селе не застали, но обнаружили их следы: еще тлевшие в потухших кострах головешки. Туда, к Джамантасу, и двинулся утром отряд. Вскоре стало известно, что километрах в двенадцати от села, в урочище Балыкчи, расположились основные силы Султанбека.
Второй коммунистический отряд, направленный в Чулак-Курган, должен был очистить кишлак от бандитов. Задача оказалась не из легких. В отряде Никитенко насчитывалось всего 23 человека. Его нужно было пополнять за счет местного населения. В Ачисае коммунисты и активисты-горняки горячо откликнулись на призыв окружной парторганизации, стали добровольно вступать в отряд. Нашлись оружие, лошади.
Из Ачисая выступили с песней. Бойцы рвались в бой. На коротких привалах Никитенко рассказывал им о создавшейся обстановке, доводил поставленную задачу. Утром тринадцатого февраля отряд должен был подойти к Сузаку и встретиться с бойцами Исаева. Все спешили.
В ауле Турлан отряд Никитенко вступил в бой с небольшой бандой, которую Султанбек оставил здесь. Вначале мятежники оказали отчаянное сопротивление и даже попытались атаковать комотрядников. Но, потеряв несколько человек убитыми, отступили.
Не задерживаясь в ауле, отряд двинулся дальше и на рассвете четырнадцатого февраля атаковал бандитов, засевших в Чулак-Кургане. Вскоре населенный пункт был освобожден.
Вечером, когда кишлак был полностью очищен от бандитов, Никитенко направил докладную записку прибывшему в Туркестан Журавлеву, возглавлявшему всю операцию.
Утром следующего дня Никитенко, посоветовавшись со своим помощником ачисайцем Якуниным и Шакиром Балтабаевым, представителем Туркестанского райкома партии, повел отряд на Сузак.
Путь был не из легких. Начавшаяся пурга заносила сугробами дорогу, бросала колючим снегом в лица. Комотрядники могли заблудиться. Но проводник, аптекарь по профессии, давно живший в этих местах, точно указывал дорогу. Вечером добрались до урочища Мардан-Тал, расположились в небольшом поселке. Отсюда Иван Иринархович направил в Сузак для выяснения обстановки разведчиков.
На задание были посланы опытный боец и один парень, работавший помощником у здешнего мельника. С мешком муки, якобы предназначенной для сузакского жителя, они уехали. Ночью благополучно возвратились и доложили о том, что Султанбек, оставив большую группу своих людей, с основными силами ушел в сторону Балыкчи. «Значит, — подумал Никитенко, — метит все-таки на Туркестан пойти. Надо этому помешать!»
«Ночью идем на Сузак. Самозваный хан с бандой двинулся на Балыкчи, очевидно, держит курс на Туркестан, — писал Никитенко в докладной на имя Журавлева. — В отряд прибывают новые люди. Не хватает оружия».
Отряд, как и раньше, двигался по бездорожью. На рассвете тринадцатого февраля достиг окрестностей Сузака. В темноте дозор отряда не заметил бандитов, притаившихся за домами, и те подняли шум. Никитенко, рассчитывавший на внезапность, вынужден был отдать приказ на открытие огня. После короткого боя отряд занял Сузак.
Пробыв в Сузаке трое суток и оставив для прикрытия небольшие группы, которые были разгромлены отрядом Никитенко, Султанбек с отрядом, насчитывающим не менее тысячи всадников, ушел на Балыкчи. Вернувшаяся из Таш-сарая разведка донесла хану: «Со стороны Туркестана движутся войска неверных». Султанбек потерял покой. Не поделившись печальными известиями с приближенными, он сидел у сандала в чайхане Ташмет-ака и долго размышлял, как поступить дальше. Вошедший в комнату табиб Асадулла, заметив на лице хана тревогу, осторожно спросил:
— Что приуныли, ардакты хан?
— Как дальше действовать будем, Асаке? Слышал, что рассказывал мне Салыкбай, который прикончил молодого чекиста Тныштыкбаева в Когашике, потом, узнав, что красные подходят, удрал к нам. Вот и думаю: идти нам дальше на Туркестан, или…
— Насчет неверных слышал и я, — заметил Асадулла.
— Давай сделаем так, — решил Султанбек. — Мне донесли, что в Сузаке находится маленькая группа чекистов. Их мы разобьем. Отзовем туда и Мадияра из Чулака, других верных людей. Основные силы соберем в Сузаке. Превратим его в крепость. В районе Балыкчи оставим до четырехсот человек во главе с начальником передового поста в Таш-сарае.
Их беседу прервал взволнованный голос Оспанбека:
— Красные подходят к сараю, что делать?
— Что делать? — переспросил Султанбек. Его лицо налилось гневом. — Бить их надо! Созывай людей, табиб!
Через полтора часа, в полдень двенадцатого февраля, бандиты, возглавляемые Султанбеком, завязали бой с отрядом Исаева. Хан определил, что красных было не так уж много, но дрались они упорно, с каким-то ожесточением. Их меткие выстрелы сражали бандитов наповал. Заняв выгодную позицию, бойцы Исаева вели прицельный огонь, расстреливая почти в упор метавшихся взад и вперед всадников.
Ночью Султанбек дал людям немного передохнуть, а, утром повел их в атаку на красных. Но тех на прежних позициях не оказалось. Тогда Султанбек разбил свой отряд на группы, начал поиск. И снова завязался бой — уже несколько в стороне. Пока шла перестрелка, Султанбек встретился с табибом, который сообщил ему о новых разведданных, полученных от своих людей: к красным подходит подкрепление.
— Может, действительно уйти в Сузак? — спросил Асадулла.
— Так и сделаем, — согласился Султанбек. — Оставим здесь человек четыреста во главе с Абильбеком. Пусть сдерживают неверных, бьют до последнего патрона. Мы же уйдем в Сузак, там укрепимся… Посмотрим, кто кого! Посмотрим!
Позднее, на следствии, Асадулла говорил, что Султанбеком еще в чайхане Ташмет-ака овладел страх. Тогда он еще не знал, что к отряду Исаева присоединились бойцы, присланные из Кзыл-Орды.
В Сузаке Султанбек не встретил сопротивления, так как отряд Никитенко еще раньше покинул кишлак. Это еще больше расстроило хана.
…В районе между Балыкчами, Таш-сараем и Джамантасом продолжались упорные бои. В одном из них, во время яростного натиска бандитов, пулей ранило Исаева. Наскоро перевязав рану, он продолжал командовать бойцами.
Кзыл-ординский отряд возглавлял Поляков. Вместе с ним Абрамук и Исаев перегруппировали силы и на следующий день совершили внезапный бросок на позиции бандитов. Этим боем руководил Абрамук, так как тяжелораненый Исаев потерял много крови и был отправлен в Туркестан, а затем госпитализирован в Ташкенте.
В последующие дни бои шли с небольшими перерывами. Захваченные в плен бандиты рассказывали о подавленном настроении в группах, руководимых Урпековым, о недоверии к Султанбеку, который обещал мятежникам привольную жизнь.