Дверь в полнолуние

Завернувшись в полотенце, посмотрелась в зеркало: порез окончательно затянулся и был почти незаметен.

Рана в душе причиняла ей гораздо более сильную боль…

Платье, в котором она была вчера, высохло, и Марьяна натянула его. Конечно, оно было безнадежно испорчено, но по случаю раннего времени никто к ней приглядываться не будет.

Она подобрала волосы и огляделась: туфли, сумка… Кажется, все.

Поколебавшись ровно одно мгновение, она вынула из сумочки крошечный блокноте золоченым обрезом. Раньше она почему-то романтично представляла, что блокнот в сумочку вложили для записи кавалеров на танец (очень нужная в наши дни вещь!!), однако вот пригодился же…

Марьяна взяла золоченый карандашик и твердо вывела:

«Спасибо за все. Надеюсь, что по моей вине у вас не будет неприятностей.»

Подумав, мрачно улыбнулась и добавила:

«Привет Корин. М.»

С горечью подумала, что Макс даже не поинтересовался, как ее зовут…

Макс спал, и она оставила записку под его бумажником.

Тихо прикрыв за собой дверь, покинула номер. Так никого и не встретив, без проблем добралась до своей комнаты, переоделась в светлый дорожный костюм.

Сборы были недолгими, и уже через несколько минут Марьяна спустилась в вестибюль.

Консьерж вежливо попрощался с ней и проводил к дверям, профессионально доброжелательно улыбаясь. А может быть, и не профессионально, а от души: девушка была очень красивая, и консьерж залюбовался ее тонкой фигурой. Неожиданно взгляд его утратил утреннюю безмятежность…

Марьяна не заметила, что он внимательно посмотрел на ее туфли. После возвращения к конторке он придвинул к себе клавиатуру, нашел по номеру и запомнил имя: Мари Лотнер.

Его внимание было вознаграждено сторицей: за полчаса до окончания его смены, в вестибюле появился встрепанный Макс Руссель. Оглядевшись, он подошел к консьержу.

-Из отеля не выходила девушка в золотом вечернем платье?

-Нет. Но… - консьерж помялся, и огляделся по сторонам, - понимаете, у нас строжайше запрещено сообщать кому бы то ни было сведения о посетителях и клиентах…

Макс вынул из бумажника еще несколько купюр, придвинул их по полированной поверхности стойки.

Консьерж аккуратно отделил две купюры, остальные вежливо вернул обратно.

-Многого я вам сообщать не смогу, но вот… -Он повернул экран монитора: - Вашу Золушку зовут Мари Лотнер. Выехала сегодня, около девяти утра.

-А какие-нибудь координаты она оставила?

-Увы, нет. Хотя, можно посмотреть, кто ей заказывал номер. У нас, знаете ли, в связи с мероприятием, все номера заняты… Вот, номер заказывал Курт Рогге. Его координаты…

-Не надо, я знаком с ним.

Консьерж был доволен, и вечером порадовал свою жену рассказом о том, как он за одну туфельку получил вдвое больше денег, чем стоила полная пара…

Макс поднялся в номер.

Он и сам не знал, почему так огорчился исчезновению незнакомки…

Мари Лотнер… Это имя ничего ему не говорило, и, вместе с тем, ему казалось, что он раньше знал эту девушку.

Он ещэ раз перечитал записку, которую она оставила. Вот, она пишет о Корин. Наверное, он познакомился с ней во время своих диких загулов… Он и сам себя не помнил, не то, что девушек… Впрочем, нет, такую он бы не забыл…

Все еще под впечатлением встречи, он позвонил в офис Рогге, но там никто не слышал о Мари Лотнер. Назвав свое имя, он добился от секретарши личного номера Курта, но и тут ничего не узнал.

Заспанный Курт сначала ничего не мог понять, а потом узнал Макса. С неудовольствием спросил, зачем ему понадобилась девушка, и на невразумительное его пояснение ответил твердо:

-Макс, гонщик ты хороший, я вот и отца твоего знал, тоже спортсмен знатный был… А только номер тебе я ее не дам: она - хорошая девчонка, и пусть живет спокойно. Ты ведь способен испортить жизнь еще не одной девчонке, пока не перебесишься… Все, извини, я вчера не выспался и разговаривать с тобой не могу.

Так бесславно закончились розыски Макса. Впрочем, обедал он в компании друзей, новые встречи и впечатления заслонили от него память о девушке с темными тревожными глазами, и из его памяти быстро стерлись события той ночи.

Марьяна, и не подозревавшая о розысках, предпринятых Максом, в автобусе задремала, что было неудивительно, учитывая то, как она провела предыдущую ночь…

Часть вторая

Глава 3.

Русская поговорка «Не было бы счастья, да несчастье помогло» как никакая другая соответствовала ситуации с покупкой квартиры.

Накануне Марьяниной поездки мадам Эмма получила неприятное известие от невестки. Она была замужем за старшим сыном мадам от первого брака. Надо сказать, что за пять лет знакомства с мадам Эммой Марьяна его так ни разу и не видела. Как-то, года два назад, приезжала невестка с детьми, а сын так и не смог выкроить время для свидания с матерью. Вообщэ, особого тепла в отношениях с сыном Марьяна в ней не замечала, но деньги семье сына она регулярно отправляла. Он играл на бирже, и частенько ввязывался в неприятные истории, из которых матери приходилось его вытаскивать. Денег жене на содержание семьи он давал мало, и невестка часто обращалась с просьбами.

Вот и сейчас, ей срочно понадобились деньги для оплаты обучения старшего сына. Мадам Эмма посоветовалась с сестрой, и предложила Марьяне выкупить квартиру, которую она снимала.

-Все равно, жить в ней одна я не собираюсь, а мне приятно будет знать, что квартира в хороших руках. И, кроме того, остается соседство с магазином, - если квартиру купят другие люди, неизвестно, насколько нам удастся ужиться…

Земля в этой части городка стоила дорого, пожалуй, дороже, чем сам дом. Сумма, которой располагала Марьяна, была явно недостаточна для покупки, но мадам Эмма пошла ей навстречу.

Марьяна стала настоящей собственницей квартиры во втором этаже двухэтажного особнячка, и небольшого садика внизу, чему она очень обрадовалась.

Вообще, из поездки Марьяна вернулась ожившая и похорошевшая. Между собой мадам Эмма и мадам Луиза даже решили, что она завела себе приятеля.

Перемены в поведении и внешности Марьяны заметил и Мартин. В отличие от дам, не стал довольствоваться простыми догадками, а предпринял некоторые действия, используя профессиональный опыт и связи. Впрочем, он быстро убедился, что Марьяне никто не звонит и не пишет, и сама она тоже практически не общается с посторонними людьми, визитеров тоже не наблюдается. И вместе с тем Марьяна стала совсем другой, чем была до поездки!

Мягче, женственнее, что ли! Даже движения у нее стали другими, а уж каким стал взгляд темных тревожных глаз. Мартин не терял надежды, что когда-нибудь она ответит согласием на его предложение прокатиться или поужинать. Ему казалось, что сейчас она близка к тому, чтобы дать согласие.

Увы, он ошибался. Теперь Марьяна точно знала, как бывает, когда к физической близости примешивается любовь. Она вошла в такой возраст, когда женщины хорошо отличают плохое от хорошего, и размениваться не хотела.

А причина, по которой она так изменилась, вскоре стала всем ясна.

Через месяц - да, Марьяна точно помнила, что с поездки прошел месяц, - мадам Роше, мать Розы, второй продавщицы, угостила ее дыней. Пока мадам Роше болтала с дочкой, дыня лежала и благоухала на весь торговый зал. Марьяне так нестерпимо захотелось ее съесть, что она тихонько унесла ее к себе, и разрезала, и впилась в сочную дынную мякоть. Уже через полчаса ее тошнило в маленьком офисном туалете, а Роза Роше бегала вокруг нее, сочувственно предлагая вызвать врача.

Мадам Роше, вырастившая пятерых детей, хмыкнула и сказала:

-Детка, а ведь ты беременна.

Марьяна произвела в уме некоторые подсчеты и в душе ее затеплилась безумная надежда.

Поднявшись к себе, она разделась и внимательно рассмотрела себя в зеркале. Конечно, никакого живота не было и в помине, но Марьяна вдруг размечталась, как бы здорово все вышло, если бы только. Дотерпев до перерыва, она купила в аптеке тесты на беременность и через некоторое время с радостным недоверием смотрела на синюю полоску!