Страница 20 из 33
— Подожди. Мужики, есть разговор. На днях я твое фото, — он коротко глянул на Лему, — увидел у Сергея, начальника местного райотдела милиции. Он сказал, что парень в розыске, поступил сигнал, что ожидается передача оружия. Сказал и о том, что из города вы ушли.
Мы с Лемой переглянулись. Вот, значит, чья наружка была.
Алексей продолжил:
— Я не отношу себя к принципиальным противникам продажи оружия, и меня все это не касалось до тех пор, пока мы не стали связывать с этим мероприятием похищение девочки. Тебе о чем-нибудь говорит фамилия Умарова?
Лема утвердительно кивнул, но развивать тему не стал. Алексей продолжил:
— Я звонил ему час назад. Он дал мне контактный телефон для Сергея. Так что, я думаю, местная милиция вас теперь оставит в покое.
Алексей достал сигареты и подошел к окну.
— Я начал этот разговор, потому что печенкой чую: что-то здесь не то. Не зря вы появились в городе. Все один к одному: кто-то знал о том, что Ася должна приехать сюда, причем заранее знал, ведь медицинскую карту Мареты забрали еще в пятницу, последний рабочий день недели, а девочки вылетели в воскресенье. Вы появляетесь в городе очень кстати для похитителей. Потом ребенка увозят на таком же джипе, как ваш. Если бы не парень со стоянки, мы считали бы, что это тот самый джип. Сообщение в милицию тоже очень кстати, вы должны заметить слежку и исчезнуть. Вовремя, замечу, исчезнуть.
Лема повернулся к Лине:
— Это кто-то очень и очень близкий к вашей семье. Кто-то, знающий даже о моих давних отношениях с Асей. Кроме того, добавлю, что одним из условий заключения этой сделки было наше здесь присутствие, хотя это не совсем наша область деятельности.
Я мрачно добавил:
— И не наш регион.
Лина пожала плечами, подумала, и спросила:
— В тот день, когда мы встретились в ресторане первый раз, я увидела двух парней, которые работают в одном банке со мной. Это с ними вы встречались там?
Я кивнул. Лина медленно подумала вслух:
— А вот эта наша встреча навряд ли кем-то планировалась. Мы в последний момент решили ехать туда, помнишь? — обратилась она к Алексею. Тот кивнул.
Я подумал и добавил:
— Нас держат в этой гостинице и казино второй вечер. Это место никак не связано с вами?
Алексей кивнул:
— Я приехал в город к хозяевам этого заведения. Примерно месяц назад мы познакомились с Линой и стали часто бывать здесь.
Я подытожил:
— Значит, именно за это время что-то произошло, для чего похитили девочку. Навряд ли специально была организована сделка, ради которой мы здесь, а вот то, что обстоятельства сделки использовали в каких-то целях, это не вопрос.
Я вспомнил, что нас вызвали сюда около двух недель назад, практически накануне нашей первой встречи. Задаток нам привезли без задержки, а оставшуюся сумму мы должны были получить от покупателей, после успешного завершения сделки. Контрольное время для связи с продавцами завтра в восемь утра. Мы уже отправили сообщение о том, что товар не пришел, и покупатели нервничают.
Лема мрачно улыбнулся:
— Отчаянно смелые люди затеяли эту игру.
Даже мне стало не по себе от его улыбки.
Лина тихо сказала:
— Может, это не смелость, просто человек находится в безвыходной ситуации?
Лема кивнул:
— Вот мы ему с выходом-то и поможем, если найдем.
Лина поднялась, подошла к Леме и сказала:
— Нам пора, не будем вас больше беспокоить. Простите, если мои подозрения показались обидными. Только отчаяние могло меня натолкнуть на совершенно безумную мысль, что Марету увезли вы.
Лема вздохнул и взял ее за руку:
— Я все понял, не извиняйся. — И обратился к Алексею: — Держи меня в курсе.
Мы пожали друг другу руки, Лина мне печально улыбнулась, и они ушли.
Я было дернулся проводить их вниз, но Лема сделал мне знак остаться.
— Не дразни его. Он хороший парень. Кажется, была какая-то история с отцом Умарова, три его парня сутки выдержали осаду в доме, потом вывезли людей, и все остались живы. Я слышал, они все теперь с ним в деле. Я думаю, что Алексей — один из тех ребят.
Глава 15. Алексей Шевцов.
В молчании мы сели в машину, я завел мотор и плавно тронулся. Около светофора, отключенного ночью, притормозил. Лина сидела рядом со мной, стекло она опустила, и ветер трепал ее волосы. Знакомым жестом она заправила прядь волос за ухо. На меня не смотрела, молчала. За перекрестком я остановился. Повернулся к ней:
— Тебе не кажется, что нам надо поговорить?
Она пожала плечами и сказала:
— Давай поговорим. — Опустила глаза и уточнила: — Ты, наверное, ждешь от меня извинений за то, что расспрашивала о тебе? — и равнодушно добавила: — Извини.
Я внимательно рассматривал ее. Она оперлась на локоть и запустила руку в волосы. Лицо было бледным и усталым, губы припухли от недавних слез. Она сказала:
— Алексей, давай поедем уже. Почти четыре часа, не стоит выяснять отношения именно сейчас. И ребята ждут нас.
Я протянул руку, обхватил и подтащил ее к себе. Она злобно упиралась и отворачивала лицо, пока я не стал целовать ее по-настоящему. Потом отпустил, поправил растрепавшиеся волосы. Она молчала, только дышала учащенно. Отвернулась и сказала холодно:
— Ты, Алексей, конечно, герой и не приучен бросать женщин и детей в беде…
Настроение у меня совершенно неожиданно стало хорошим, и я с удовольствием наблюдал за ней.
— Ну вот, а говорила, не надоест. — Она непонимающе глянула на меня, и я пояснил: — В смысле, что тебе хочется, чтобы тебя ревновали.
— И где тут ревность, скажи?
Я ухмыльнулся:
— Понимаешь, такая ревность, как тебе нравится, только в кино бывает. А в жизни все проще. Не буду же я с кинжалом за тобой бегать?
Она заинтересованно глянула в мою сторону:
— Но претензии у тебя действительно есть, или ты просто так дурака валяешь?
— Претензий у меня нет, а вот за пацана меня держать не надо. Я тебе и так помогу, только врать мне незачем.
— Когда это я тебе врала?
— Ну не врала, а умалчивала. Почему о муже своем мне ни слова не сказала?
Она покусала нижнюю губу, и тихо сказала:
— Я говорила, только ты не слышал.
— Это про то, что он вегетарианец? Или на диетах сидит, я уж не помню?
Лина укоризненно глянула на меня:
— Меня ругал, что я о тебе расспрашивала, а сам? Не упоминала я, что он вегетарианец. Коля не удержался и проговорился?
Я махнул рукой:
— Как же, проговорился. Вы все заняли круговую оборону, и молчите, как партизаны. Что я обо всем этом думать должен? Что вернемся в Москву, кончится наш курортный роман, как там у классиков? В прихожей звонит телефон, и т.д. И Алексей уже побоку.
Она потрясенно глянула на меня:
— Алеша, ты Чехова читал? Ты меня пугаешь, когда классиков цитируешь.
Я положил руки на руль и сказал:
— Ладно. Не хочешь говорить, не надо. Наверное, если бы он упомянул Чехова, ты бы не удивилась. Как же, он воспитанный и интеллигентный, а я валенок сибирский.
Я разозлился. Повернулся к Лине и увидел, что она улыбается.
— Почему сибирский? — только и спросила.
Теперь уже я отталкивал ее руки, а она тянулась ко мне, взобралась на сиденье с ногами и целовала меня нежными, чуть солоноватыми от недавних слез губами. Долго сопротивляться в таком положении невозможно. Ее свитер задрался, открыв полоску загорелой кожи, я положил руки на ее бедра. Она застонала где-то у моего уха, отчего у меня перехватило дыхание. Ничего уже не соображая, я стал стягивать ее свитер.
В этот момент дверь с моей стороны открылась, и около машины я увидел двух парней с перекошенными лицами и пистолетами в руках. Лина мигом перебралась на свое сидение и пыталась поправить свитер и волосы.
Ребята первыми пришли в себя:
— Извини, если помешали. Павлов просил приглядеть за твоей машиной, мы видим, ты посреди улицы стал, думали, случилось что. Ты б хоть от фонаря отъехал, по случаю.