Страница 71 из 81
— Слышь, летёха, а ты летать умеешь?
— Мы с тобой позже поговорим. Там… поговорим, — с наглой ухмылкой ответил старлей.
— А ты уверен, что оно у тебя будет? Это твоё "там"? — так же лениво процедил Никита, — я ведь не зря тебя спросил умеешь ли ты летать-то. Ведь "летёха" — от слова "летать". И заорал, распахивая дверь десантного отделения:
— Здесь высота три тысячи метров! Ты летёха — вот ты и летай! — и выбросил старлея наружу. Вой старшего лейтенанта стих далеко внизу. В дверь ощутимо задувало. А Никита не давая остальным опомниться орал уже сержанту:
— Ты, сука! Ты следующий! Ты меня застрелить хотел, падла! — и начал подтаскивать сержанта к кормовой двери.
— Товарищ младший лейтенант, не надо!! — пытаясь зацепиться ногтями связанных рук за металлический пол тонко заорал сержант, — Не надо!!! Я всё скажу!! Всё!!!
— Чего ты скажешь, пешка?! Ты ничего не знаешь!! Ты меня убить хотел, тварюга! — ещё больше нагнетал Никита.
— Товарищ младший лейтенант, не надо!!! Я много знаю!!! Я всё расскажу!! — захлёбываясь словами, кричал сержант, — мы волкодавы! Спецслужба "Игрек"!! Починяемся непосредственно члену Политбюро Товарищу Храмову!! За того, кто назовёт пароль "Зима" нам обещали ордена Красного Знамени, а за человека с паролем "Бездна" — сразу Героев Советского Союза! Вы первый назвали пароль "Зима"!
— Живи пока, сука! — сказал абсолютно спокойно Никита, закрывая дверь. — Расскажешь всё моим друзьям, поподробнее, понял? Вижу, что понял. — А ты, гадёныш, полетать хочешь? — спросил Никита солдатика. Тот лишь мотал головой из стороны в сторону и глядел на Никиту как кролик на удава. — Всё расскажешь? — Солдатик согласно закивал головой.
— Смотрите у меня! В случае чего на четыре тысячи метров поднимемся. Секунд на десять дольше проживёте. Понятно, орлы?! — гаркнул Никита для лучшего запоминания. Орлы дружно закивали. Тем временем лёгкий толчок корпуса бронемашины подсказал Никите, что Дэв опустил БМП на землю. Никита открыл дверь и вышел наружу. Сидевший неподалёку на песке старший лейтенант Золотаревский, смотрел на Никиту белыми от страха глазами, постоянно икал и мелко тряс поседевшей головой.
Метод, применённый для допроса Никитой, назывался "вьетнамская ласточка". О нём рассказал Никите один раненый вертолётчик во время ночного дежурства. Уж неизвестно, правда это было или очередная байка, но вертолётчик на полном серьёзе рассказывал, что во время вьетнамской войны американцы поднимали молчащих вьетконговцев на вертолёте на высоту в две-три тысячи метров и сбрасывали вниз без парашюта одного из партизан. Остальные сразу начинали давать показания. Сегодня метод оказался очень эффективен. Просто Никита не стал говорить сержанту, что старлея на конечном этапе падения подхватят дэвы и мягко опустят на землю.
— О, летёха, — опять лениво сказал Никита, — ещё полетать хочешь? Или сразу всё расскажешь? Золотаревский быстро закивал головой в знак согласия.
— Ну вот, молодец, товарищ старший лейтенант. Если б не хамил, отвечал сразу, вообще бы всё хорошо было. Тебя же русским языком спрашивали: "Что вам от меня надобно?" А ты угрожать начал, и вообще, пистолетом в меня тыкал. Нехорошо. Ладно, ползи вон в БМПшку. Прилетят скоро за вами, заберут куда надо. Да смотри там, правду отвечай людям, чтоб они мне не жаловались на тебя, — отходняк всё-таки пробил Никиту на болтовню. Осознав это, Никита отошёл в сторону, сел на бархан, вышел в астрал и рванул в Монастырь. Сильвестра он нашёл в спортзале — было время утренней тренировки. Никита звякнул блинами штанги и Сильвестр сразу вышел в астрал:
— Здравствуй, Брат. Что-то случилось?
— Случилось, Сильвестр. Меня сейчас арестовать пытались. Наши. Спецслужба "Игрек". Знают пароли "Зима" и "Бездна". Фамилия Храмов тебе что-нибудь говорит?
— Фамилия — говорит. Про спецслужбу такую впервые слышу. Пароли — это вообще ни в какие ворота… А где эти люди, которые арестовать-то пытались?
— Сидят там в БМПшке… Успокойся, связал я их. Что дальше делать — не знаю. Никита кратко рассказал Хранителю о событиях сегодняшнего утра.
— Брат, давай срочно туда, глаз с них не спускай. Через пару часов за ними вертолёт прилетит. Отдашь их тому кто скажет пароль "Апокалипсис". Только ему, больше никому другому. При явной угрозе освобождения группы захвата, их надо уничтожить, они теперь слишком много знают. А я сейчас сообщу кому надо…
Никита на минутку заскочил домой, успел поцеловать жену, схватил приготовленные для него хурджуны и умчался назад, к караван-сараю. Здесь он повесил хурджуны на Тороса, похлопал коня по шее, чтобы тот не беспокоился и вернулся в пустыню к бронемашине. Открыл глаза, встал с песочка, подошёл к БМПшке. Золотаревский уже заполз в десантное отделение, сидел на полу, уставившись в пространство неподвижным взглядом. Зато икать перестал. Подельники посматривали на него с опаской. Никита захлопнул дверь десантного отделения, сел на броню рядом с башней и велел Дэву потихонечку доставить их обратно к караван-сараю. Через две минуты они были на месте. Никита слез с брони, открыл дверь бронемашины и скомандовал:
— Вылезайте и ползите к стене здания. Сидеть там в тенёчке как мышки, понятно? Иначе изжаритесь тут, отвечай за вас потом, — последние слова Никита проворчал уже для себя.
К нему подошёл Торос, ткнулся носом в шею. Никита полез в хурджуны за яблоком для коня и увидел перед собой проказливую мордочку Тимура. Щенок сидел в сумке тихо, как мышка, а сейчас преданно смотрел на Никиту и пытался вилять хвостом. В хурджуне это у него получалось плохо. Пока Никита доставал его из сумки, щенок успел облизать ему руки и даже сумел лизнуть лицо. Угостив яблоком Тороса, Никита с Тимуром на руках отошёл в тень караван-сарая и присел на каменную скамью метрах в двадцати от троих захватчиков. Минут через тридцать высоко в небе над оазисом появились два истребителя и барражировали туда-сюда не скрываясь из вида. Воздушное прикрытие осуществлялось до тех пор, пока не прилетели вертолёты. Иногда пару истребителей сменяла другая пара, а прежние, видимо, летали на заправку. Тимур быстро освоился и запросился на землю побегать, пометить углы и осмотреть всё тут своим собачьим хозяйским глазом. Никита не препятствовал. Примчался на взмыленном коне Зафар. Никита объяснил ситуацию, уверил, что всё под контролем и уговорил Зафара ехать заниматься хозяйственными делами. …Через час на полном газу примчался "Урал" конвоя, из кузова горохом посыпались десантники. Из кабины выскочил бледный как мел капитан Дыбенко, мазнул взглядом по сидящей около стены троице Золотаревского и ещё издали закричал:
— Геннадич, ты чо творишь-то? Под трибунал захотел?
Из-за угла караван-сарая вышли с автоматами в руках все гвардейцы Мансура и встали за спиной Никиты. Все двадцать пацанов. Капитан забегал глазами. Никита спросил:
— Мансур, ты зачем бойцов с других постов снял? А если они кого в обход послали?
Мансур сначала смутился, а потом гордо выпрямился и ответил:
— Всё равно всё решится здесь и сейчас! — и посмотрел недетским взглядом в глаза капитана. И тот, легко усмирявший командирском рыком двухметровых десантников, стушевался. Спросил на пару тонов ниже:
— Геннадич, ты это… Как их повязал-то? Они же лучшие волкодавы армии.
— Кто ж знал, что они у вас лучшие?
— Ну, ты это… За что ты их?
— За измену Родине и бандитизм. Вооружённое нападение на представителя власти братского афганского народа. В соучастники хочешь?
— Ты чо, Генадич? — капитан изменился в лице.
— Остап, ты знал, что они меня убивать приехали? — Никита смотрел прямо в глаза капитана.
Тот глянул на пробитую пулей чалму на голове Никиты и замотал головой:
— Да ты чо, Генадич? Чтобы я..? Их оттуда, — показал пальцем вверх капитан, — прислали перед самым отъездом, сказали спецгруппа, едут на задание, с нами по пути… А чего, куда, зачем — не положено, мол. А я чего? Мне приказали…