Страница 33 из 46
— Нам и тут хлопот хватает. Похоже, здесь крутятся те же самые типы. Просто «Полиция Майами, отдел нравов». Вычислить их трудно. Они проходят под кличками типа Экс, Эм и тому подобное.
Я встрепенулась.
— Эм? В какой связи?
— Этот тип позвонил дилеру на автоответчик и спросил, где им встретиться, чтобы передать товар. А что?
— Я сейчас расследую одно убийство. И на автоответчике убитого тоже есть сообщение от некоего Эм. Давай сравним записи.
— Моя пленка сейчас в лаборатории. Завтра я ее заберу и позвоню тебе. А этот Эм — баба или мужик?
— Как ты сказал? Баба? Слушай, правда… Ой, Тапса, кажется, я разгадала тайну одного телефонного звонка!
Несмотря на то что мне не удалось с первого звонка застать девушку по имени Ану дома, я не особо расстроилась. Чашка кофе и информация от Тапсы меня взбодрили.
Юри тоже не было дома. Я позвонила ему на работу, и мне сообщили номер его рабочего служебного телефона.
— Добрый день. Это Мария Каллио. Прошу тебя заехать в отделение Пасила, когда будет окошко между заказами пиццы. Твой босс знает. Да, лучше прийти самому, иначе мне придется тебя задержать.
Юри появился через полчаса. Судя по сопровождавшему его аромату, в воскресенье утром люди в основном заказывали пиццу с анчоусами и колбасой. Было похоже, что он только несколько минут назад перекусил. Во мне снова проснулся голод.
— У тебя в машине нет, случайно, лишней пиццы? — спросила я с надеждой. Юри отрицательно покачал головой. Дрожащие руки, бледное лицо — парень явно с похмелья.
— Надолго затянулись вчера поминки? — спросила я, приглашая его присесть передо мной таким образом, чтобы он видел разложенные на столе счета хора.
— Мы с Тулией сидели в баре на Робертинкату до двух ночи, — вяло ответил он.
У него тряслись руки, я не могла понять, как он вел машину. Когда закончим разговор, надо будет попросить его подышать в трубку, чтобы понять, можно ли ему садиться за руль. Я взяла в руки счета:
— Я тщательно изучила эти документы, сравнила балансы счетов, изучила банковские выписки. Ты мне рассказал только часть правды о своих долгах Юкке. Так что тебе можно предъявить обвинение в сокрытии и искажении информации. Юкка, изучая счета, заметил неладное. Но он обещал одолжить тебе денег для покрытия недостачи и скрыть все от Антти. Почему он так поступил, зачем ему это было надо?
Бледное лицо Юри пошло красными пятнами.
— Он был моим другом… Он же знал, что я верну эти деньги. На носу было отчетное собрание, и счета требовалось привести в порядок… Ну и он обещал одолжить мне.
— А заодно стал соучастником преступления, подписав подделанный баланс. Зачем ему это было надо? И почему он начал требовать с тебя деньги именно сейчас?
— Мне казалось, он собирается куда-то уехать, — с трудом произнес Юри. — Когда мы с тобой беседовали в четверг, я тебе рассказал правду. Он угрожал сообщить полиции, что я присвоил деньги хора и что за это можно получить условный срок. Он знал какого-то парня, который получил срок за еще меньшую сумму…
— Когда ты должен был вернуть ему долг?
— Он велел отдать все до понедельника.
— А как ты собирался возвращать деньги в кассу?
— Мне пришлось бы продать все — стереосистему, телевизор, мое любимое кожаное пальто… — Голос Юри был едва слышен.
— Но в субботу Юкки не стало, и проблема решилась сама собой. Так что если это ты стукнул его по голове, то лучше признайся в этом сейчас сам. Получишь меньший срок за чистосердечное признание.
Юри бессильно уронил голову на руки. Мне было его почти жаль. Убийца он или нет, вопрос пропажи денег со счета будет рассматривать отдел экономических преступлений. Может, это его чему-нибудь научит. Хотя я прекрасно понимала, что исчезновение пары тысяч со счета — ерунда по сравнению в тем, что творилось в банковских кругах. Но так в жизни и бывает: можно практически безнаказанно воровать миллионы, а потом просто получить расчет с выплатой полной пенсии, но за кражу нескольких жалких тысяч получить условный срок. А бедолага Антти доверчиво подписал подделанные бумаги и таким образом тоже стал соучастником преступления. И что мне было теперь делать? Разбираться с глупым Юри по всей строгости закона? Имела ли я право поступить по-другому?
— Я не убивал Юкку, — простонал Юри со слезами в голосе. — Мне просто было жутко обидно, что он так жестко повел себя со мной. Я уже в понедельник собрался нести вещи на продажу, я бы достал денег… И Тулия обещала мне одолжить.
— Тулия была в курсе ваших дел?
— Я только рассказал ей, что Юкка требует свои деньги обратно.
— Слушай, Юри, у дежурного есть алкометр. Сейчас ты пойдешь и подышишь в трубку, и если там будет хоть одна промилле, ты звонишь на работу и говоришь, что сегодня больше не придешь. А затем звонишь Антти, и вы вместе думаете, что делать с этим безобразием в счетах. Он все знает. И вы с друзьями по хору вместе решаете, что предпринять. Но еще раз: если это ты убил Юкку, лучше признайся прямо сейчас. Отделаешься обвинением в непредумышленном убийстве. Мы рано или поздно все равно узнаем. А убийство с обманом — нехорошее сочетание.
Я и сама слышала, как назидательно звучат мои слова.
Алкометр показал ноль, и Юри уехал на работу.
Я решила еще раз позвонить семейству Мяки. Глава семейства оказался дома. Я рассказала ему о том, что мы выяснили, и он не пытался ничего отрицать.
— Мы провели ту ночь в гостинице «Ваакуна». На стойке регистрации должны остаться наши имена.
— Я бы советовала вам сообщить мне полное имя этого Томпы и дать его адрес, для того чтобы мы могли с ним побеседовать и подтвердить ваше алиби.
— Вот черт… Это обязательно? Я надеюсь, у него не возникнет проблем? Он такой хороший мальчик.
— Нет, если он не совершил ничего противозаконного. — Мне даже не хотелось выяснять, платил ли Мяки мальчику за услуги. Адрес он мне сообщил.
— Это… Может, не обязательно рассказывать все моей жене? — нерешительно поинтересовался он.
— Между собой разбирайтесь сами, — ответила я более злобно, чем следовало бы, и повесила трубку. Похоже, у них в семье были действительно очень непростые отношения.
Потом состоялась безрезультатная встреча с Тимо и Сиркку, а затем я зарылась в полицейские рапорты. Я сидела на дежурстве и разгребала накопившиеся бумаги.
После трех я собралась домой. Но поступил вызов на происшествие — в середине воскресного туманного дня у себя дома на балконе на крюке для сушки белья повесилась женщина средних лет. Мне стало нехорошо, казалось, не хватает воздуха, и я решила пойти домой пешком. Я прогулялась через Центральный парк, прошла по берегу залива. По дороге с удовольствием съела большую порцию мороженого.
Дома я сменила одежду и отправилась в спортивный клуб, предназначенный только для женщин. Занятия на тренажерах обычно восстанавливали мое душевное равновесие, и я решила заняться проработкой рук и спины, поскольку в прошлый раз была очередь мышц живота и ног.
Как обычно, качая мышцы, я невольно задумалась. Я размышляла о характере Юкки — самоуверенный, властный человек, бесцеремонно использующий людей по своему усмотрению. Преступник? Торговец самогоном? Наркодилер? Владелец публичного дома? Может, он предложил Юри заработать, проведя ночь с престарелыми гомосексуалистами, а тот от возмущения его ударил и убил? Или это сделала Пия, боясь разоблачения? А в чем была замешана Тулия? Мне было сложно представить, что Тулия зарабатывала себе на жизнь, развлекая клиентов Юкки. А Сиркку? Или, например, Антти? Мог ли он сильно на что-то разозлиться и врезать Юкке так, что тот в итоге умер? Мог. Он даже внешне походил на наркоманов, которые курят гашиш, — высокий, тощий, с собранными в хвост волосами. Может, он тоже связан с наркотиками? Да и Мирью нельзя пока сбрасывать со счетов.
Я перешла на другой тренажер. Так ударить мог только очень сильный человек. Поэтому Пию и Сиркку можно вычеркнуть из списка. Юри, наверное, тоже. Он весил, похоже, килограммов на пять меньше, чем я. У Тимо хватило бы силы, но мог ли он выскользнуть из комнаты так, чтобы Сиркку ничего не заметила.