Страница 25 из 42
- Марон Кубина? - машинально повторил Герберт, пораженный странным именем, равно как и внешностью и поведением незнакомца. - Ну, а я англичанин и зовут меня Герберт Воган.
- Может быть, господин, вы в родстве с владельцем Горного Приюта?
- Он - мой дядя.
- Тогда едва ли вам сможет быть полезным бедный марон-охотник. Но простите за дерзкий вопрос: почему вы оказались в лесу в такой ранний час? Солнце только что показалось, а Горный Приют в трех милях отсюда. Неужели вы добирались сюда в темноте? Это не так просто в наших лесных дебрях.
- Я провел ночь в лесу, - ответил Герберт, улыбнувшись. - Я спал там, где сейчас лежит кабан.
- Значит, это ваше ружье, а не его? - Охотник кивнул в сторону беглеца.
Тот стоял в нескольких шагах от них, бросая на своих спасителей взгляды, преисполненные признательности, к которой, однако, примешивалась некоторая доля страха.
- Да, это мое ружье, - подтвердил Герберт. - Очень рад, что оно оказалось заряженным и дало возможность прикончить эту свирепую тварь. Иначе пес, конечно, перегрыз бы несчастному горло. Вид у бедняги жалкий, но оружием он владеет недурно. Кто он и что собиралась сделать с ним та троица?
- Ваш вопрос, мистер Воган, показывает, что вы чужестранец. Вы хотите знать, кто этот человек, избитый до полусмерти? Я думаю, не требуется большой учености, чтобы прочитать знаки на его спине. А на груди у него клеймо «Д. Д.». Следовательно, он раб, собственность Джекоба Джесюрона. А мое мнение о Джекобе Джесюроне лучше не спрашивать.
- Что же это они с тобой сделали, бедняга? - Герберт, полный сострадания, смотрел на раба.
Тот, видя, что обращаются к нему, принялся что-то долго и горячо объяснять, но ни Герберт, ни молодой марон ничего не поняли. Герберт разобрал лишь два слова: «фулах» и «Аллах», которые беглец повторял особенно часто.
- Должно быть, нездешний, как и вы, мистер Воган, - сказал марон. - Хотя, как видите, его уже успели познакомить с нашими порядками. Клеймо у него совсем свежее, кожа вокруг букв вся красная. Наверно, он совсем недавно из Африки. А знаки на спине - следы игрушки, которой так любят забавляться плантаторы, их управляющие и надсмотрщики. Его нещадно били плетьми.
Марон осторожно приподнял на беглеце окровавленную рубашку. Глазам Герберта предстала ужасная картина. Он не выдержал и, содрогаясь, отвернулся.
- Вы говорите, он из Африки? На негра он не похож.
- Не все африканцы - негры. Я думаю, он фулах.
- Фулах! Фулах! - закричал беглец и снова принялся что-то пространно рассказывать, стараясь жестами сделать свой рассказ понятнее.
- Жаль, что я не знаю его языка, - сказал охотник. - Он действительно фулах. Поэтому-то мне его особенно жалко.
Он умолк на минуту, задумавшись, потом заговорил снова:
- Не очень-то мне хочется возвращать его хозяину.
- А это необходимо?
- Да. Мы, мароны, не имеем права укрывать беглых рабов. Если откроется, что я... А ведь эти негодяи Джесюрона уже всё знают. Но мне трудно будет его выдать. Притом он так похож на нее...
- На нее? О ком вы? - с недоумением спросил Герберт.
- Прошу прощенья, меня уж очень удивило его сходство с одной девушкой... Но скажите, как вы все-таки очутились в лесу ночью? - Казалось, ему хотелось переменить тему. - Наверно, охотились допоздна и заблудились?
- Да, я действительно заблудился, но не на охоте.
- Так это остатки от вашего завтрака? - Марон указал на валявшиеся вокруг листья «горной капусты».
- И завтрака и ужина. А за питьем я взобрался на дерево, и тут появился кабан и принялся подъедать то, что оставалось от моей вечерней и утренней трапезы.
Марон улыбнулся.
- Ну, - сказал он, - если вы не очень торопитесь добраться до Горного Приюта, минут через пять я смогу угостить вас кое-чем получше сырой «горной капусты».
- Нет, я не спешу туда. Скорее всего, я больше никогда туда не вернусь.
Тон, каким это было сказано, не ускользнул от наблюдательного марона. «Здесь что-то кроется», - подумал он, но деликатность не позволила ему настаивать на дальнейших объяснениях. «Меня это не касается», - решил он про себя.
- Так не желаете ли отведать моего лесного завтрака, мистер Воган? предложил он Герберту.
- Весьма охотно.
- В таком случае, я сейчас позвоню моим слугам. Охотник поднес к губам украшенный резьбой рог, и по лесу прокатился протяжный, вибрирующий звук.
- Сейчас у нас будет и угощение и хорошее общество, - сказал охотник. - А вот и мои приятели! - продолжал он почти в ту же минуту. - Я знал, что они неподалеку.
Из леса с разных сторон донеслись ответные звуки рогов.
- Вот, мистер Воган, - сказал охотник скромно, но с ноткой торжества, - те трое стервятников были, в сущности, не так уж нам страшны - мои соколы находились поблизости! Конечно, это не уменьшает моей благодарности вам. Но я знал, что трусливые негодяи дальше пустых угроз не пойдут, и не считал необходимым звать на помощь своих людей. Смотрите! Вот они!
- Кто?
- Мароны!
На дальнем конце поляны зашуршали кусты, и в ту же минуту оттуда показалось больше десятка вооруженных людей, быстро направлявшихся к месту, где стояли охотник и Герберт.
Глава XXVIII. ЗАВТРАК В ЛЕСУ
Герберт с интересом следил за приближавшимся к ним отрядом. Он состоял из десятка негров и одного или двух мулатов. Среди них он не заметил ни одного малорослого, тщедушного - все они были отлично сложены, высокого роста, сильные, мускулистые. В глазах их светилось чувство собственного достоинства. Какой твердой, какой смелой была их поступь, каким уверенным шаг! Все убеждало Герберта, что перед ним свободные и независимые люди. Во всем их обличье не было ничего рабского. И притом они были вооружены ружьями, ножами, а некоторые - копьями. У рабов оружия не бывает. Да и снаряжение их ясно говорило, что это охотники, а если потребуется, то и воины. У каждого был рог и перекинутая через плечо сумка. И, так же как у марона Кубины, у каждого на ремне висела оплетенная прутьями тыквенная бутыль для воды. У некоторых за спиной висела небольшая корзинка из ивовых прутьев или пальмового волокна. Корзинка держалась на двух ремнях: один пересекал грудь, другой шел вдоль лба. В корзинках, вероятно, находилась провизия и все необходимое для странствий по лесу.
Костюмы их были довольно разнообразны - среди них нельзя было бы найти и двух одинаковых, - но чрезвычайно живописны. И в то же время между ними было много общего. На головах у одних были шляпы из пальмового листа, у других - платки, свернутые в виде чалмы. Лишь на нескольких были рубахи и штаны; большинство были без рубашек. А двоим или троим единственной одеждой служила белая набедренная повязка. Но обувь имелась у всех: каменистые, усыпанные колючками лесные тропы не позволяли ходить босиком. Эта обувь у всех была одинакова: плотно охватывающие ногу сапоги из грубой рыжей кожи, щетина на которой указывала, что это шкура дикого кабана, снятая с задней ноги животного и натянутая на ногу еще теплой. Постепенно засыхая, она обтягивала ногу, как чулок. Потом ее немного подравнивали ножом, и таким образом получались своеобразные мокасины, которые снимались с ног лишь тогда, когда пронашивалась подошва: ямайскому охотнику за кабанами не приходится ежедневно надевать и стаскивать сапоги.
Неудивительно, что Герберт во все глаза смотрел на прибывших. Их мгновенный, как эхо, отклик на призыв рога и затем такое же мгновенное появление - все это произошло, как на сцене театра. Будь охотник белым, а люди, вынырнувшие из лесной чащи, одеты в зеленые куртки, молодой англичанин мог бы вообразить, что он в Шервудском лесу и перед ним Робин Гуд и его веселые товарищи[14].
- Скажи, Квэко, что там у вас в корзинах? Молодой господин еще не завтракал.
14
Робин Гуд - легендарный разбойник, герой английского фольклора. По преданию, жил в XII-XIII веках; стойко боролся против норманнов-захватчиков и был главарем ватаги «изгнанников» - людей, объявленных вне закона. Народные баллады рисуют Робина Гуда врагом феодалов, защитником бедняков.