Страница 45 из 77
Загрузив свои верфи (кроме авианосцев, Германия строила десантные суда, эскортные корабли и подводные лодки), немцы использовали и верфи покорённых стран. Вильгельм III оказался незаурядным дипломатом, умело совмещавшим кнут и пряник: оккупация Англии и Франции была «мягкой» – ни о каких репрессиях (за исключением подавления вооружённого сопротивления) не было и речи, тевтоны соблюдали местные законы, а грабежи и насилия по отношению к мирному населению вассальных стран жестоко карались. Франция сохранила за собой Алжир и Мадагаскар; Британия – Кению и Занзибар, а также все свои доминионы. И демарш Рузвельта, объявившего Канаду, Австралию и Новую Зеландию «территориями, жизненно важными для США» и перешедшего от слов к делу (в Канаду вошли американские войска, а Новая Зеландия и Австралия разместили американские военные базы), крайне не понравился Черчиллю. Победитель-кайзеррейх, ворвавшийся на Британские острова с мечом в руке, всё-таки выказал побеждённым бриттам некоторое уважение, тогда как Соединённые Штаты – былой союзник! – беззастенчиво прибрали к рукам территории, по мирному договору с Германией оставшиеся под эгидой британской короны. И если с независимостью Ирландии и Южно-Африканского союза Англия смирилась, то Шотландию она не потеряла: кайзеррейх предпочёл независимости потомков Роб Роя лояльность Англии и откровенно дал это понять шотландским сепаратистам. И даже восстание Джавахарлала Неру не лишило Великобританию её колониальной жемчужины: русские и японские войска остановились на границах Индии. Кайзеррейх в жёсткой форме потребовал от своих союзников сохранения неприкосновенности Индии «пока она остаётся британским владением». И она им осталась: у индийского лидера хватило ума согласиться на статус доминиона, не претендуя на полную независимость, а Народная Россия (не особо расстраиваясь) и Япония (поворчав) выполнили германские требования – перед лицом США не стоило ссориться по пустякам.
В результате многоходовых дипломатических комбинаций Германия своего добилась: Франция взялась достраивать авианосец «Жоффр», а на британских верфях были заложены четыре авианосца типа «Илластриес» со сроком вступления в строй в 1943 году. Реальность этого срока вызывала сомнения, но кайзеру хватило бы и пары лишних авианосцев в составе Хохзеефлотте – в грядущей мировой драке каждый кулак дорог. Нельзя сказать, что бритты и французы испытывали пылкую любовь к Германии – недавние раны ещё кровоточили, – но и к США они не испытывали особой приязни, и кайзер умело этим воспользовался. Речь шла даже о формировании английских и французских добровольческих частей, готовых драться с «общим врагом», а кайзеррейх вернул бывшим противникам часть захваченных кораблей – в частности, Англии был возращён линкор «Кинг Джордж V» (символический жест, поскольку этот корабль носил имя отца нынешнего короля Британии). Ради этого Германия отклонила требование Народной России о передаче ей (в качестве компенсации потерь, понесённых русским флотом в Исландской операции) бывших английских линкора и авианосца. «Мы надеемся на ваше понимание, – ответил кайзер Молотову. – Лояльность Британии важнее: пусть эти корабли поплывут к берегам Америки не под русским, а под английским флагом».
Континентальный союз наращивал силы – оставалось только выбрать точку нанесения удара. Наибольший интерес у тевтонских стратегов вызывал район Карибского моря с его многочисленными островами. «Это же целая эскадра непотопляемых авианосцев, – сказал Редер, – надо только взять их на абордаж!». Однако Адмиральштаб прекрасно сознавал все трудности этой операции и нехватку времени: Хохзеефлотте имел подавляющий численный перевес над Атлантическим флотом США, но с каждой неделей это преимущество таяло – корпуса новых боевых кораблей росли на американских верфях не по дням, а по часам. Для успеха требовалась и согласованность действий союзников: пока японский императорский флот нависает над Тихим океаном и активно наступает, американцы не смогут перебросить в Карибское море значительные силы.
И шли невидимые глазу, но очень важные процессы в мировой экономике: захват Швейцарии с её банками, произведённый на основе рекомендаций ведущих экономистов (в том числе и русских – в обстановке глубочайшей секретности свои соображения по этому поводу высказали предсовнаркома Вознесенский и «патриарх русской революции» Красин), имел далеко идущие последствия. Тут работал уже не меч, а скальпель: перераспределялись глобальные денежные потоки, и голенастый имперский орёл на германской марке уверенно теснил белоголового американского орла на долларе, изгоняя его из Европы, Азии и Африки.
К концу 1941 года подготовка операции «Реконкиста» вошла в завершающую стадию, а тем временем сотни подводных лодок континенталов – «стальных акул с торпедными зубами», по выражению адмирала Деница, – атаковали американское побережье и особенно район Карибского моря: не только для того, чтобы отсечь США от поставок сырья из Южной Америки, но и для изоляции Антильских островов и затруднения переброски туда техники, подкреплений и снабжения – тевтоны взялись за дело с немецкой обстоятельностью. Лодкам союзников было где базироваться: всё атлантическое побережье Африки, Европа и все мало-мальски значимые острова в Атлантике (за исключением Гренландии и Бермуд) стали домом для военно-морского флота антиамериканской коалиции.
октябрь 1941 года
– «В ночи горят гаулы Карфагена…» – нараспев продекламировал Эрхард Клайзен, глядя на пылающий танкер. – Красиво, не правда ли, обер-лейтенант?
– Красиво что? Простите, не понял, господин цур зее капитан. И что такое «гаулы»?
– Гаулами, в отличие от военных, назывались торговые суда карфагенян, с которыми римляне воевали долго и упорно. Вы что-нибудь слышали о Пунических войнах?
– Я знаю об этих войнах, – в голосе обер-лейтенанта Отто Зееберга проскользнула еле заметная тень обиды. – Их было три, ещё до Рождества Христова. Рим победил, и Карфаген был разрушен.
– Всё верно, кроме одного: победа Рима не была окончательной – Карфаген восстал из пепла. Сейчас идёт Четвёртая Пуническая война, и это, – Клайзен кивнул в сторону горящего судна, – наш с вами вклад в победу в этой войне: в победу Рима.
«Да он же млеет, глядя на пламя, в котором плавится металл и сгорают люди! – понял вдруг молодой офицер, мельком взглянув на лицо командира, на котором плясали багровые блики. – Вот тебе и философ-гуманист…».
– Вечный спор стали и золота, – продолжал между тем командир «Штайнбринка», не отрывая глаз от зарева, разогнавшего темноту тропической ночи. – На первом аркане карт Таро изображён кубок с вином, клинок и монета – это означает, что наслаждение можно или купить, или отобрать силой: мечом. Вот мы и проверяем, какой способ перспективнее…
«А разве нельзя это удовольствие не покупать и не отбирать, а получить заслуженно? – подумал обер-лейтенант и тут же одёрнул сам себя: – Тьфу, нашёл о чём размышлять в боевой обстановке! Странный всё-таки человек наш командир, очень странный…».
Капитан цур зее Эрхард Клайзен, командир крейсера-«корсара» «Отто Штайнбринк», действительно был человеком странным, но его привычка изрекать философские сентенции в самое неподходящее время почему-то не раздражала офицеров рейдера – потому, наверное, что Эрхард Клайзен философствовал только тогда, когда реальной угрозы не было: командир «Штайнбринка» словно ощущал это неким таинственным шестым чувством и не на миг не забывал о том, что идёт война, и что вверенный ему корабль выполняет боевую задачу у берегов Венесуэлы. Вот и сейчас он вдруг резко сменил тон (и тему), возвращаясь к суровой реальности.
Горящий танкер
– Фейерверк красивый, но с этой красотой пора кончать. Этот факел виден не только из Каракаса, но даже из Нью-Йорка. Здешние ночи темны, но коротки, а мы находимся в радиусе действия американской авиации берегового базирования. Все помнят, что случилось с «Карлом Гальстером»?