Страница 44 из 77
…Сергей Прокофьевич Лисин, командир «С-7», был опытным моряком-подводником – он начал свою боевую карьеру ещё в Испании, где кайзеррейх и Народная Россия были противниками. Однако острой ненависти к немцам Лисин не испытывал (в конце концов, он ведь не выпустил по ним ни одной торпеды), и теперь, когда они стали союзниками, капитан 3-го ранга относился к ним спокойно. Хорошие моряки, умелые бойцы, у которых есть чему поучиться, а кто враг – это решать не ему, офицеру-подводнику. В настоящее время врагом Народной России были Соединённые Штаты Америки, и командир «С-7» добросовестно ловил в перископ корабли под звёздно-полосатым флагом.
«С-7», в очередной раз покинувшая Рейкьявик в августе сорок первого, крейсировала у Малых Антильских островов. В этом районе водились жирные танкеры, возившие в США латиноамериканскую нефть – достойная цель для торпед, – но в этом походе лодке Лисина явно не везло. «С-7» трижды обнаруживала суда противника, однако два раза выйти в атаку не удалось, а на третий раз Лисин, раздосадованный неудачами, поторопился, сделал ошибку и в результате промахнулся. Конечно, можно было бы всплыть и расстрелять «полосатого» из стомиллиметрового палубного орудия, но тут в воздухе появился вражий гидросамолёт, и командир «С-7» смирил свой охотничий пыл: при таком раскладе легко самому стать дичью.
Кончалось топливо; истекал срок автономности, и капитан 3-го ранга мрачнел, думая о том, что он, опытный подводник, открывший свой боевой счёт потоплением английского эсминца ещё год назад, услышит на базе от командования, вернувшись из похода без единой победы и с десятью торпедами из двенадцати (и откуда – из самого «охотничьего» района, где пузатые транспорты сами лезут под выстрел!). Но всё-таки удача улыбнулась Лисину, и ещё как – до самых ушей!
Капитан 3-го ранга Сергей Лисин
Приблизившись к острову Мартиника, «С-7» направилась к заливу Фор-де-Франс, где были удобные гавани: топить корабли можно не только в открытом море. Однако врываться в порт и палить из орудия на манер старинных флибустьеров лодке не понадобилось: в устье залива был обнаружен авианосец, следовавший в охранении двух эсминцев. Порывшись в справочнике, штурман доложил, что это скорее всего французский «Беарн», то есть корабль державы, уже вышедшей из войны. Давя в себе разочарование, Лисин всё-таки начал атаку, и чутьё его не обмануло: в очередной раз взглянув в перископ, капитан 3-го ранга увидел на мачте авианосца американский флаг. Теперь всё встало на свои места, и русский подводник с лёгким сердцем дал по «Беарну» четрёхторпедный залп из носовых аппаратов.
Зрелище было фееричным. Три торпеды попали в цель, взметнув у борта авианосца огромные столбы вспененной воды, а когда они рассыпались, на смену белой пене пришёл чёрный дым и багровый огонь: торпедированный авианосец имеет обыкновение вспыхивать не хуже танкера, гружённого авиационным бензином.
Фейерверк продолжался недолго – «Беарн» затонул через двадцать минут после атаки, – но это не расстроило командира «С-7» (скорее наоборот, особенно если учесть, что эскорт не обнаружил советскую субмарину и занялся спасением экипажа французского корабля под американским флагом). А вечером того же дня Лисин двумя торпедами отправил на дно ещё и транспортное судно в грузу, шедшее без охранения, и со спокойной совестью повернул к дому, уже не опасаясь язвительных упрёков начальства.
…Теперь всё было позади: и поиск целей, и радость побед, и томительное ожидание взрывов глубинных бомб, и духота тесных отсеков, и опасные воды Северной Атлантики, где подводников кайзеррейха и Народной России караулили их американские коллеги. «Эски» походили силуэтом на немецкие лодки (они и строились по германскому проекту), и янки не боялись ошибиться и не особо разбирались, кто перед ними: в любом случае будет уничтожен противник.
Лисин покосился на штурмана, стоявшего рядом с ним на мостике. Хрусталёв жадно глядел на приближавшийся берег, и ноздри его раздувались как у гончей, взявшей след. И командир «С-7» знал, о чём думает его подчинённый.
Рейкьявик стал уже полурусским городом, и хотя политруки не уставали напоминать советским морякам о «враждебном окружении», эти предупреждения частенько оказывались «холостым выстрелом в пустыне», как говорил начальник минно-торпедного склада, хитрый, но добродушный хохол с усами как у Тараса Бульбы. Да и то сказать – если «враждебное окружение» оборачивается кольцом ласковых женских рук, да ещё после боевого похода, где любая минута может стать последней, какие тут могут быть колебания-сомнения? Домой мы пришли, и баста, – в Рейкьявике любой местный пацан свободно изъясняется на русском матерном! А местные дамы охотно падают в объятья русских подводников, и как выяснил командир «С-7» по опыту… э-э-э… «неформального общения» с пышнотелой Ингрид, владелицей маленького, но уютного бара на окраине, все рассказы об их холодности есть чистой воды дезинформация. По темпераменту (при правильном обращении) светловолосые скандинавки ничуть не уступают жгучим брюнеткам, с чьей пылкостью Сергей Прокофьевич имел возможность (и удовольствие) ознакомиться четыре года назад, под жарким солнцем и безоблачным небом Испании.
Европа щетинилась оружием.
Тевтонская бронированная лавина растекалась по всему континенту от Гибралтара до Нордкапа и от Ирландии до Румынии и замерла, уткнувшись в Атлантический океан. Там, за этим океаном, был враг, сильный и очень опасный, вот только добраться до него было не так просто. Океан – это не пролив Ла-Манш, его не преодолеть одним прыжком; война вступила в новую фазу, и Генеральный штаб кайзеррейха разрабатывал новые стратегические планы, которых к моменту начала войны в Европе ещё не существовало.
Всем было ясно, что решающая роль отныне принадлежит флоту: четырёхмоторные «зигфриды» и шестимоторные «во́роны Вотана», разработка которых шла полным ходом[62], могли пересечь океан, но только флот мог доставить на американский материк закалённые в боях германские дивизии и перенести войну на территорию Соединённых Штатов. Но даже примерные подсчёты масштабов подобной операции впечатляли: в ней должны были быть задействованы десятки крупных кораблей, сотни кораблей эскорта, тысячи транспортов и десантных судов, десятки тысяч самолётов, сотни тысяч единиц техники и миллионы людей, не говоря уже о том, что для начала надо было сокрушить американский флот и авиацию и обеспечить господство на море и в воздухе хотя бы в районе высадки.
Военная разведка кайзеррейха была осведомлена о развёрнутой в США грандиозной кораблестроительной программе, знали в Германии и о чудовищной экономической мощи США. Известно было кайзеру и о настроениях, воцарившихся среди американской деловой элиты после оккупации немцами Швейцарии, замораживании счётов и национализации ряда европейских концернов с долевым участием американского капитала. «Это будет не война до победного конца, – заявил Вильгельм III своим генералам и адмиралам, – это будет война на уничтожение. В ней будет применено любое оружие, которое только можно использовать, а все сентиментальные постановления мирных конференций прошлого будут окончательно отброшены. Или – или: или они, или мы, третьего не дано. И если мы хотим, чтобы Старый Свет взял верх над Новым Светом, то ради достижения этой цели нельзя пренебрегать ни одной мелочью, а кое-чем можно и поступиться».
Континенталы вооружались. На германских верфях были заложены четыре тяжёлых авианосца типа «Мольтке», которые должны были войти в строй в 1943 году, а также восемь лёгких авианосцев типа «Хаген». Опыт боёв показал, что авианосец даже с бронированной полётной палубой очень уязвим, и при равных экономических затратах и скорости постройки две менее мощные боевые единицы могут оказаться выгоднее одной более мощной. На этих кораблях была использована комбинированная силовая установка, опробованная на рейдерах типа «корсар», что делало «хагены» высокоавтономными боевыми единицами, пригодными для дальних океанских рейдов.
62
Примерный аналог в РеИ – дальний тяжёлый бомбардировщик «Ю-390».