Вне корпорации

— Пошли отсюда, — предложил Джастин.

— Согласен, друг. — Омад, шатаясь, встал и повернулся к стойке. — Мы с другом Джастином Кордом, великим и могучим Человеком вне корпорации, больше не нуждаемся в вас. Мой друг — вот и все, что мне нужно. Он может уничтожить вас одним взглядом!

Завсегдатаи отозвались шквалом новых предложений. Кое-кто как будто узнал Джастина. Похоже, всем было все равно.

Джастин усадил Омада во флаер, ему удалось без приключений довезти друга до своего отеля. К сожалению, организм Омада взбунтовался, протестуя против жестокого обращения, и в результате он не успел добежать до туалета… К счастью, дроны-уборщики быстро ликвидировали беспорядок.

Джастина так и подмывало запустить несколько роботов-чистильщиков в кровеносную систему Омада, чтобы изгнать оттуда алкоголь и другие инородные вещества, но он решил этого не делать. Омад мог бы сам сделать себя нечувствительным к инородному воздействию, прежде чем начал пить. Очевидно, он хотел напиться до потери сознания, а Джастин достаточно знал жизнь и понимал: иногда надо позволить человеку делать то, что хочется. Он постарался позаботиться об отключившемся друге. Уложил на чистый диван лицом вниз, рядом поставил тазик, снял с него туфли и накрыл Омада легким одеялом. Потом Джастин позвонил Ниле, объяснил, что Омад перебрал и что он, наверное, вернется только на следующее утро. Очень не хотелось лишать себя возможности побыть с ней лишний час, ведь им остались считаные месяцы, а не десятилетия. Но Омад был его другом — а друзей у него тоже не так много. Нила все поняла и пожелала ему удачи. Джастин снял туфли и лег в кресле рядом с диваном. Неожиданно для себя он вскоре крепко заснул.

Проснулся он от стонов и увидел Омада, который сидел на диване.

— Во рту как будто кошки нассали. — Омад скривился. Видимо, его тошнило, но в желудке уже ничего не осталось.

Джастин налил ему горячего кофе.

— Тебе так кисло и мерзко из-за тебя самого, — сказал он. — Не нужно было мешать столько всякого бухла.

— Ш-што такое бухло?

— Спиртное, — уточнил Джастин.

— А-а-а… — Омад отпил кофе, с сомнением оглядел чашку и отпил еще глоток. — Что я вчера делал… и говорил?

— Не знаю, что ты делал и говорил весь вечер, но, когда я пришел, ты назвал меня придурком и попытался со мной подраться.

— Вроде все верно. — Омад заулыбался. — Насчет придурка — извини. Хотя нет, ты ведь и в самом деле придурок, но вряд ли ты что-то можешь с этим поделать!

Джастин рассмеялся:

— Да и кто может?

— Верно подмечено, — снова улыбнулся Омад.

Джастин снова сел в кресло и вызвал официанта. Заказал в номер простой завтрак: овсянку и апельсиновый сок. В ожидании завтрака оба дружелюбно молчали. Потом также молча принялись за еду. Поев, Омад по-прежнему остался непривычно немногословным.

— Ничего не говори, сейчас сам угадаю, — сказал Джастин. — Тебе предложили шикарную работу и шикарную зарплату, только очень далеко от Земли… точнее, от меня.

Омад оторвался от тарелки:

— Что-то подсказывает мне, что ты угадываешь уже не в первый раз.

— Что-то похожее произошло с Нилой — только у нее нет выбора.

Омад отложил вилку и нож.

— Черт… представляю, как тебе хреново.

— А поподробнее можно? — попросил Джастин.

— Мне предложили возглавить горнодобывающую экспедицию. На поясе астероидов. Полное руководство проектом, квартальная оплата плюс проценты от всех валовых прибылей, если мы что-нибудь найдем.

— Звучит заманчиво, — сказал Джастин, прекрасно понимая состояние друга. — Когда улетаешь?

— Пошел ты знаешь куда? И они вместе с тобой… Могут засунуть свою взятку в свой переходной шлюз!

Очередная долгая пауза.

— Омад, я чего-то не понимаю, — заметил Джастин, отпив кофе. — Ты ведь тоже не одобряешь мое решение не инкорпорироваться, верно?

— Да, ты ведешь себя как-то не по-людски.

— И все-таки хочешь остаться со мной.

— Я друзей не бросаю… никогда.

Джастин кое-что заподозрил.

— Ведь это не все?

— С каких пор ты заделался психоревизором?

— Омад, что тебя гложет? — спросил Джастин, не обращая внимания на колкость.

Омад встал, подлил себе кофе, сел.

— Джастин, я знаю, ты говоришь, что никем не владеешь, ты первый отказался владеть акциями и все такое, но у тебя, случайно, не завалялись мои акции, которые ты придержал?

— Почему ты спрашиваешь?

— Скорее всего, их у тебя нет.

— Нет, — ответил Джастин. — Разве ты не владеешь своим контрольным пакетом?

— Владею, но его может не хватить.

— На что не хватить? Я думал, контрольный пакет есть контрольный пакет.

Омад посмотрел на Джастина усталыми, налитыми кровью глазами.

— Хоть я на память не жалуюсь, но иногда забываю, каким ты бываешь идиотом.

— Нила, скорее всего, с тобой согласится… Омад, уверяю тебя, все из-за невежества. Пожалуйста, просвети меня.

Омад вздохнул:

— Если у тебя контрольный пакет, ты можешь во многом распоряжаться своей жизнью.

— Но…

— Но не всей, особенно если перевес небольшой. У меня всего пятьдесят три и семьсот тридцать семь тысячных процента. Ублюдки, которые владеют остальными сорока шестью процентами, имеют право требовать законного возмещения своих капиталовложений. Если я откажусь от их предложения, они страшно огорчатся, потому что не получат дивидендов, которые вправе от меня ожидать.

— Но что они могут сделать? В конце концов, ты — свой собственный мажоритарный акционер. Почему не поставить вопрос на голосование?

— Во-первых, они подадут на меня в суд. Если смогут доказать «преступную халатность» или «сговор с целью мошенничества», я могу проиграть дело.

— Ты богатый, заплатишь штраф.

— Джастин, ты не понял. Иск-то подадут на мой пай!

— Ничего себе! — Джастин задумался. — Вот почему ты спрашивал, не завалялись ли у меня твои акции! Какой процент сделает тебя пуленепробиваемым?

— Если я правильно тебя понимаю, — ответил Омад, — обычно достаточно семидесяти процентов.

— Омад, можно тебя спросить?

Омад кивнул.

— Только ответь честно. Не шути, не виляй — в общем, без твоей обычной ерунды.

— Моя больная голова ждет не дождется твоего вопроса.

— Если бы не я, ты бы согласился на эту работу?

— Еще бы!

— Тогда не валяй дурака и соглашайся! — посоветовал Джастин.

— Не могу. Во-первых, я такое место не заслужил. Мне предлагают работу только для того, чтобы убрать меня подальше от твоей невежественной, примитивной задницы. Во-вторых, как я уже сказал, я друзей не бросаю… ни за что!

Джастин поставил чашку на стол.

— Во-первых, полная чушь! Если тысяча кредитов выпадет из кармана Гектора, а ты их поднимешь, ты что, побежишь за ним возвращать деньги или найдешь меня, пойдешь в бар, и мы пропьем его денежки?

— Джастин! — ухмыльнулся Омад. — Да мы с тобой на них через час упьемся вдрызг!

— Хороший ответ. Так вот что я тебе скажу, чувак. Гектор Самбьянко и GCI только что обронили кейс, набитый деньгами. Да-да, ты друзей не бросаешь, так ведь это взаимно. Ты тоже мой друг, и я не я буду, если дам тебе упустить охренительную возможность выбить из GCI энную сумму!

— Слышь, Джастин, решать-то все равно мне.

— Нет, если верить законам инкорпорации, про которые ты мне все уши прожужжал. Сам же говоришь, если ты останешься, тебя поимеют по полной программе. Сделай мне любезность — разбогатей! Пусть GCI пожалеет о том, что предложила тебе такую выгодную сделку.

— Ладно, — согласился Омад, сдаваясь.

— А потом, — продолжал Джастин, — возвращайся сюда со всеми заработанными кредитами и купи мне что-нибудь стоящее.

— Стоящее, говоришь? Что у тебя на уме?

— Не знаю. Почем сегодня дают Токио?

— Токио? Друг, Токио тебе не понравится. По сравнению с Шанхаем Токио — стыд и позор. Вот Шанхай — дело другое.

— Ладно. — Джастин вспомнил, что читал, как во время Большого Краха плотину «Три пропасти» разрушили и больше не отстроили.