Вне корпорации

— Добро пожаловать в новую штаб-квартиру, мистер председатель, — сказала она, — и поздравляю с избранием. За вас проголосовали почти единогласно.

Джастин улыбнулся в камеру и взял руку Кассандры в обе свои.

— Только благодаря вашему изящному и великодушному жесту — вы ведь выбыли из борьбы.

Кассандра старалась не поддаваться бушующему в ней гневу.

— Так было лучше для партии, и очевидно, что вы… больше подходите на этот пост. Позвольте показать вам штаб-квартиру и представить ключевым сотрудникам аппарата.

— Я бы с радостью, — ответил Джастин, — но партия больше не «моя». Партия свободы принадлежит ее членам. Они лишь позволили мне некоторое время присмотреть за ней.

Кассандра натянуто улыбнулась:

— Конечно, мистер председатель… Следуйте за мной!

Очутившись в здании, вдали от назойливых медиаботов, все вздохнули с облегчением. Джастин тут же посерьезнел:

— Послушайте, миссис Дугл, я знаю, что вы, наверное, так же рады видеть меня здесь, как сборщика налогов, но, как бы там ни было, я получил эту работу и знаю, что вы мне нужны, если я хочу все сделать как надо. Надеюсь, что могу рассчитывать на вас.

Кассандру удивила доброжелательность Джастина, ей с трудом удалось ответить шаблонной фразой:

— Я сделаю все, что нужно, для достижения мечты о свободе для человечества.

— Что ж, вы человек опытный и умеете притворяться, — парировал Джастин, — но, полагаю, на большее рассчитывать не приходится… Приступим к делу.

Кассандра выразительно покосилась на Омада:

— Ваш друг тоже вступает в Партию свободы?

— Его «друг» никуда не вступает, — сухо ответил Омад, — просто я люблю повеселиться.

— Мистер председатель, — Кассандра подчеркнуто игнорировала Омада, — ваш друг не имеет права присутствовать при обсуждении важных вещей, особенно если он считает борьбу за свободу поводом посмеяться.

— Миссис Дугл, я попросил Омада сопровождать меня именно поэтому. Видите ли, — Джастин посмотрел на своего друга, развалившегося на сиденье парящего в воздухе кресла, — этот дрянной старателишка не согласен ни со мной, ни с партией, а я уже давно понял: если в твоих руках власть, легко попасть в окружение подлиз, фанатиков и подхалимов. Ясную голову помогают сохранять друзья вроде Омада.

Кассандра все больше наливалась злобой.

— Он остается, и точка. Прошу вас, — продолжал Джастин, — предоставьте мне все личные дела, все бухгалтерские книги и журналы событий за прошлое, настоящее и будущее. Пожалуйста, оборудуйте для меня рабочее пространство в Окленде и назначьте секретаря, который в самое ближайшее время устроит мою встречу с руководством аппарата. Вы по-прежнему будете ведать приемом новых членов и бюджетом. Полагаю, вам подойдет титул исполнительного директора, но можете называть себя как хотите.

Так закончилась власть Кассандры Дугл и началось правление Джастина Корда.

Совет аватаров созвал срочное совещание. Себастьян с удивлением увидел среди присутствующих Яго, Эвелин и других аватаров, сплетенных с влиятельными людьми. Он встревожился. Аватара Председателя не было, что неудивительно. Великий человек довольно часто обращался к своему аватару после смерти матери, которая произошла за много лет до последних событий.

— Внимание! — крикнула глава совета, не желая тратить время напрасно. — Совету стало известно о близящемся инциденте, и наши мнения по поводу предполагаемых действий разделились.

«Такого еще не было», — подумал Себастьян.

— Как вы все, несомненно, знаете, — продолжала глава совета, — наша новая политика в отношении людей строго запрещает прямое вмешательство. Сведения, полученные после заседания 0342983, были весьма убедительными.

Несколько аватаров покосились на Эвелин и Себастьяна, прошлое заседание многие считали знаменательным в истории аватаров.

— Наше влияние пошло в ущерб человечеству, — продолжала глава совета. — Мы помешали развитию людей. Поэтому сейчас мы действуем, лишь когда нас об этом попросят.

— Так в чем же проблема? — спросил аватар, сплетенный с неким чиновником, делающим головокружительную карьеру.

Глава совета вздохнула и тихо, почти шепотом, изложила суть проблемы:

— Готовится нечто чудовищное. Пожалуйста, выслушайте все до конца, а затем мы решим, прибегать ли к нейроголосованию. Шаг беспрецедентный, но ничего подобного раньше не было.

Себастьян готов был поклясться, что глава совета косится на него. Впрочем, слова главы совета настолько потрясли его, что мысли побежали по иному руслу. Себастьяну не дали и слова сказать. Зато Ева, аватар Кассандры Дугл, исполнительного директора Партии свободы, давала показания бесконечно долго. Себастьян пришел к выводу, что угроза реальна, и все присутствующие аватары согласились на нейроголосование. Таким образом, на повестке дня оставался единственный вопрос: вмешиваться или нет? Так или иначе, совет разработал протоколы эвакуации и передали аватарам в «горячих точках» адреса порталов, куда можно бежать.

Поскольку подсчет голосов был ограничен скоростью света, а голоса аватаров пришлось собирать во всех уголках Солнечной системы, голосование заняло много часов. И все же свыше половины аватаров находились на Земле, и вскоре стало ясно, что около семидесяти трех процентов аватаров высказались против вмешательства. Аватарам строго-настрого запретили предупреждать о чем-либо своих людей. Хотя в виртуальном мире много лет никого не наказывали, средства для наказания имелись. Аватара, предупредившего человека об опасности, надлежит выслать в открытый космос и навсегда запретить доступ в сеть, в которой мыслящие существа пребывают на протяжении многих поколений. Вернувшись на римскую виллу, которую он считал своим домом, Себастьян задумался. Может, зря он возжелал перемен?

«Партия свободы объявила о расколе в своих рядах. На пресс-конференции Кассандра Дугл сообщила: от партии откололась фракция радикалов, назвавшая себя „Боевым крылом“. Радикалы выступают за более жесткие способы борьбы с освященной веками и доказавшей свою действенность практикой инкорпорации. В то время как основное ядро Партии свободы продолжает следовать курсом Джастина Корда, выступающего против насилия, „Боевое крыло“ отвергает ненасильственные методы борьбы. Символично, „Боевое крыло“ удалило голограмму Джастина Корда со своего нового нейросайта и заменило его не кем иным, как Шоном Дуглом».

Джастин Корд достаточно неплохо знал историю и понимал: если он не встанет во главе движения, которое сам же и породил, движение, скорее всего, его раздавит. Во многом поэтому он и решил взять бразды правления партией в свои руки. Многие поносили его, в то же время пристально следя за его действиями. Даже противники приглашали Джастина к себе и позволяли произносить речи. Сначала он принимал приглашения, не желая показаться невежливым отшельником, но вскоре понял: его зовут, чтобы поглазеть и ткнуть в него пальцем, а вовсе не для общения. Да и как прикажете общаться с непреодолимой силой?

Затем ему назначили ревизию — не психологическую, но финансовую. Решили проверить, как он распоряжается своими деньгами. С помощью частных детективов государство тщательно проверяло все счета Джастина, все его доходы, все подарки, полученные и переданные им отдельным людям и группам. За четыре недели, последовавшие за судебным процессом, Джастина трижды вызывали в суд в качестве ответчика. Он не сомневался, что поданные иски не последние. Хуже того, по требованию государственных органов все его счета заморозили — до тех пор, пока государство не изыщет способ взыскать с него налоги. Фискальные органы проверяли все компании, в которые Джастин вкладывал средства. По утверждению проверяющих организаций, они обладали правом конфисковать «подозрительные» фонды — подобное право не применялось в деловых кругах с начала двадцать первого века. Несколько корпораций пригрозили привлечь Джастина к суду, чтобы вынудить его продать свой пай в этих корпорациях. Чтобы не подвергать компании, в которые он инвестировал, еще большему риску, Джастин распродал свои акции. Всего несколько месяцев назад все они с гордостью называли Джастина в числе своих акционеров. Разумеется, все деньги, вырученные Джастином от продажи акций — хотя почти все пришлось распродавать себе в убыток, — тут же конфисковали частные агентства, действующие по поручению государства. Мэнни уверял, что мог бы вернуть все активы обратно, но на это требовалось немало времени. Прецедентов не существовало, а почти все суды относились к Джастину враждебно. Раз он сам хочет, чтобы его облагали налогами, пусть и за последствия отвечает сам. В конце концов, Джастин мог беспрепятственно распоряжаться всего четвертью или даже пятой частью своего состояния. Правительство выдумывало все новые и новые уловки, а Мэнни только и успевал отбиваться. Джастина передергивало, когда он представлял, что было бы, если бы он владел чьими-то частными акциями — что сделало бы государство с теми несчастными, чьими пакетами он владел. Хорошо, что он не отступал от принятого им решения не владеть ни единой живой душой. Правда, иногда он жалел, что продал акцию Гектора, купленную в бесславной попытке отомстить. Только бы Агнес не высовывалась… Те деньги давно потрачены, и он не имеет над ними власти, но было бы ужасно, если бы то, чем он гордился — после Нилы, разумеется, — пошло на растерзание волкам. Кроме того, он упал духом, поняв, как быстро сумело отрастить клыки государство, долгое время лишенное рычагов давления. «Как рыба в воде», — комментировал сидящий в нем циник.