Страница 19 из 50
Придя на свое рабочее место, в сумрачный мир пара, благовоний и воды, Соня впервые за последние месяцы почувствовала себя почти счастливой. Это было не то ощущение счастья, которое вспыхивало иногда на несколько минут после определенной дозы алкоголя, прежде чем погаснуть после очередного бокала. И не та бурная, быстро стихающая эйфория, охватывавшая ее время от времени, когда она после дозы кокса возвращалась из туалета на танцевальную площадку. И не то довольство кошки, с которым она изредка просыпалась в объятиях мужчины, хоть немного нравившегося ей и утром, при дневном свете. Это было самое обычное ощущение счастья, знакомое ей с тех давних пор, когда она еще легко и непринужденно начинала каждый день и работа доставляла ей удовольствие.
Доктор Штаэль пришел с белым махровым полотенцем на бедрах, придававшим ему еще более индийский вид. Он вошел в массажный кабинет и поздоровался с Соней за руку. Потом снял полотенце и повесил его на крючок. Белые боксерские шорты сделали его еще более симпатичным в глазах Сони, привыкшей к мужчинам, которые, раздевшись догола, наблюдали за ее реакцией.
— На живот или на спину? — спросил он.
— На живот.
Он лег на массажный стол. Соня накрыла ему ноги и зад теплым массажным полотенцем.
— Какие-нибудь определенные жалобы? — осведомилась она.
— Да. На прошлой неделе мне исполнилось шестьдесят.
Соня рассмеялась.
— И где именно это беспокоит?
— Везде понемножку.
Соня растерла между ладоней несколько капель массажного масла, чтобы согреть руки и активировать свое ци.[16] Сложив ладони вместе, она закрыла глаза, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Потом положила руки пациенту на бедра, справа и слева от позвоночника. Его кожа была прохладной.
Она с силой провела ладонями по спине к лопаткам и дальше за плечи, затем вернула их, почти не касаясь кожи, назад, в прежнее положение, повторила движение еще раз. Потом, положив левую ладонь на левый бок, а правую на правый край грудной клетки пациента, сосредоточилась на его дыхании и, когда он выдохнул, перенесла свой центр тяжести на руки. Почувствовав, как растянулись мышцы, она на какое-то мгновение застыла и вновь медленно переместила центр тяжести на ноги. Потом поменяла положение рук и повторила движение.
— Шиацу? — спросил доктор Штаэль через круглое отверстие в массажном столе.
— В том числе.
Соня положила большие пальцы на ямки над ягодичными мышцами и начала мелкими глубокими круговыми движениями подниматься вдоль позвоночника к шее, а потом, почти не касаясь кожи, возвращать руки к исходной точке.
К концу первого года обучения она в первый раз восприняла массаж как творческий процесс. В то время она, как и многие ее товарищи по учебе, терзалась сомнениями, не ошиблась ли она в выборе профессии.
— Ремонтно-профилактические работы — это, похоже, не для меня. Мне больше по душе творческая работа, — сказала она однажды своему учителю массажа.
И он ответил ей:
— Что является вашим исходным материалом? Перекошенный, съежившийся, затвердевший, засохший сгибатель спины. А конечным результатом? Эластичная, мягкая, гибкая мышца с прекрасным кровоснабжением. Рассматривайте это так. Из качественно неполноценного материала вы создаете нечто новое.
Соня, хотя и отнеслась довольно скептически к такой точке зрения, но уже через несколько дней поймала себя на том, что действительно получает нечто вроде творческого удовлетворения от массажа измученного люмбаго пациента.
Подкожная клетчатка доктора Штаэля в области поясницы была жесткой на ощупь. Соня положила большие пальцы на нижние остистые отростки, захватила остальными пальцами кожу, натянула ее на большие пальцы, как на ролики, и отпустила. Потом еще и еще, пока поверхностные слои не расслабились настолько, что ей удалось пробиться к мышцам. Она принялась осторожно, но жестко «месить» их.
Из невидимых динамиков лилась тихая медитативная музыка. Звуки тибетских флейт и музыкальных тарелок «ролмо», шум тропического леса и голоса животных сливались с глубоким дыханием пациента и ритмичным дыханием массажистки.
Соня работала как в трансе. Приподняв правой рукой лопатку доктора Штаэля, она принялась мелкими круговыми движениями кончиков пальцев левой массировать подлопаточную мышцу.
Аромат массажного масла — лаванды, лимона и миндаля — смешивался с запахами его геля для волос и лосьона, исходившего от ее собственного разогретого тела.
Соня взялась за его трапециевидную мышцу над правым плечом. Доктор Штаэль тихонько застонал. Она осторожно начала массировать мышцу, чувствуя ее каменную плотность и напряженность и медленно продвигаясь к шее, потом к затылку и обратно.
Мышца под ее пальцами постепенно изменилась на ощупь: она стала более эластичной и мягкой. Она изменила свою форму. Стала угловатой, сохранив при этом гибкость. Теперь она напоминала на ощупь линейку, сделанную из теста. И у этой формы был вкус — горький, как ангостура.[17]
— Почему вы остановились? — спросил доктор Штаэль.
Соня, растопырив пальцы, терла ладони о бедра.
Он повернулся на бок и посмотрел на нее.
— Вам плохо?
Она покачала головой.
— Уже прошло.
— Вы уверены?
Она кивнула.
Доктор Штаэль опять лег на живот. Соня, взяв себя в руки, снова принялась массировать мышцы его шеи. Теперь они были совершенно нормальными на ощупь. Исчез и горький вкус у нее во рту. Она продолжила работу.
— Если вам нужно прервать сеанс, не стесняйтесь, скажите мне. Я врач и хорошо понимаю, что такое плохое самочувствие.
— Это не связано с физическим здоровьем.
— А физическое здоровье — это как раз не по моей части.
Соня перешла на другую сторону и принялась за левую часть плечевого пояса. И вдруг неожиданно для себя произнесла:
— Ваш musculus trapezius[18] вдруг стал на ощупь четырехугольным, как линейка.
— Он и мне самому иногда кажется четырехугольным.
— И горьким на вкус, как ангостура.
— На вкус?
— Я чувствую вкус предметов, вижу звуки, обоняю цвета… ну, и так далее.
— Вы синестетик?
— Сине… что?
— Синестезия в переводе с греческого означает одновременное ощущение, совместное чувство. Это явление восприятия, когда при раздражении одного органа чувств возникают и ощущения, соответствующие другому органу чувств. Звуки обретают цвета или формы, прикосновение вызывает вкус или запах.
— Значит, такое бывает и с другими?
— Не часто. Разве вам никто этого не говорил?
— У меня это началось недавно.
— Когда именно?
— Пару недель назад.
— А до этого никогда не было?
— Нет.
— И в детстве тоже?
— Нет.
Доктор Штаэль задумался.
— Это чревато чем-нибудь неприятным?
Вместо ответа он спросил:
— Вы левша?
— Да.
— Большинство синестетиков — женщины-левши.
Он опять замолчал.
Соня накрыла ему полотенцем спину и плечи, обнажив ноги. Потом взяла на ладонь еще немного масла и смазала его правую ногу. Положив ладони одну за другой на щиколотку, она с силой разгладила икру и, почти не касаясь кожи, вернула руки в прежнее положение.
— А когда вы учились писать — каждая буква имела свой цвет?
Соня остановилась.
— Да. И это так и осталось.
— Хм… А как у вас с памятью?
— Не жалуюсь.
— А точнее?
— У меня фотографическая память. Я ничего не забываю.
— Хорошо.
— А я не вижу в этом ничего хорошего. Моя голова переполнена образами, которые я хотела бы забыть.
— Я имел в виду — хорошо для постановки диагноза. У вас налицо все признаки синестезии.
— Вы ведь сказали, что она проявляется еще в детстве.
— Если вы видите буквы в цветах, то это уже одна из форм синестезии.
16
Одна из основных категорий китайской философии, фундаментальная для китайской культуры, в том числе и для традиционной китайской медицины. Определяется как «эфир», «воздух», «дыхание», «энергия», «жизненная сила».
17
Венесуэльская настойка.
18
Трапециевидная мышца (лат.).